Оппозиция обвиняет правящую партию в нарушении норм голосования в Конгрессе.
10 декабря аргентинский конгресс приступит к работе в обновленном составе, и у правящей коалиции «Общий фронт» уже не будет абсолютного большинства для принятия нужных ей законов. Киршнеристы решили действовать на опережение: в результате двухчасовой блиц-сессии были ратифицированы все 116 декретов, которые президент Альберто Фернандес выпустил за два с лишним года правления — без учета мнений представителей оппозиции.
Почему президентские «Декреты исключительной срочности» (DNU) не были приняты раньше, и почему правительство Фернандеса в «административном произволе», специальному корреспонденту МФАН рассказала Грасиэла Оканьо, бывший министр здравоохранения Аргентины, которая является теперь депутатом от оппозиции.
ФАН: Почему экстренная ратификация 116 декретов президента Фернандеса вызвала столь бурное негодование оппозиционных конгрессменов? И что это за декреты?
Грасиела Оканьо: Речь идет о так называемых «Декретах исключительной срочности», которые в первую очередь касались вопросов, связанных с пандемией, а во вторую — отменяли декреты его предшественника Маурисио Макри.
Например, Макри выпустил декрет о необходимости немедленно высылать из Аргентины иностранцев с судимостями — а Фернандес в марте 2021 его аннулировал, потому что он противоречит идее соблюдения прав человека. Точно так же он аннулировал декрет о необходимости регулярного пересчета пенсий, который учитывал бы реальную инфляцию в Аргентине. Ратифицировать такое сегодня — удар по пенсионерам и обществу в целом.
Процедура ратификации подразумевает некий порядок действий — как минимум, дебаты и голосование. На это нужно время. То есть абсолютно невозможно, чтобы сенаторы от «Общего фронта» уложились в два часа. Вероятнее всего, они просто собрались и подписали все, что от них требовалось.
— А почему эти декреты ратифицировали только сейчас, ведь за два года для этого было достаточно времени?
— Надо полагать, «Общий фронт» просто не ожидал поражения на выборах. С другой стороны, ни для кого не секрет разногласия внутри коалиции: в частности, между президентом и Кристиной де Киршнер, которая имеет огромное влияние на государственную политику. Сейчас — «под занавес» — надо было забыть о старых обидах и действовать быстро.
Чтобы закон был принят — или некий документ ратифицирован — в Верхней палате парламента Аргентины обязательно присутствие 37 сенаторов иp 72. До выборов коалиция «Общий фронт» имела в Сенате 41 представителя; так что внутреннего кворума правящей партии было вполне достаточно, чтобы перонисты или киршнеристы делали в конгрессе все, что им заблагорассудится. После выборов у них осталось всего 35 мест, и похоже, видимость демократии наконец-то уступит место демократии реальной.
— 116 декретов. Не слишком ли много?
— На самом деле все наши президенты пользовались этим инструментом. Упомянутый Маурисио Макри выпустил 61 декрет. Однако многие из них не были в результате одобрены Конгрессом — именно потому, что его партия не была массово представлена в Конгрессе. Я считаю, что Альберто Фернандес злоупотребил данной ему властью. И доверием граждан Аргентины тоже злоупотребил, лишая их конституционных свобод.
— На период 2007-2009 годов, когда вы исполняли функции министра здравоохранения, пришлось целых две эпидемии: денге и «свиного гриппа» (H1N1). Исходя из этого опыта, как вы оцениваете меры, принятые нынешним правительством в период пандемии?
— Что бы мы не оценивали, всегда надо смотреть на цифры: по итогам второй волны (с апреля по август 2021 года) от коронавируса умерло 70 тысяч аргентинцев — существенно больше, чем в первую волну. Это говорит о том, что принятые меры оказались неэффективными. Включая программу вакцинации, которой правительство так кичилось.
Недостаточный санитарный мониторинг не позволил разработать адекватную стратегию по защите населения от COVID 19. Поэтому в Аргентине приключился ставший мемом «самый длинный в мире карантин», который ожидаемо мутировал в инструмент для притеснения гражданских свобод.
Собственно, основная масса декретов президента Фернандеса касается именно ограничений по COVID-19: например, социальное дистанцирование, двойная компенсация уволенным во время карантина. При этом в день выплаты прибавки к пенсиям старики толпились в помещениях банков и у входа в них, участники про-правительственных пикетов выходили на массовые манифестации без масок, сам президент устраивал в резиденции вечеринки, нарушая им же установленные правила. Промежуточные послабления были недостаточными и непродуманными, а то, как после предварительных выборов (PASO) все ограничения вдруг взяли и сняли — это отдельная тема.
— На выборах вы представляли оппозиционную коалицию «Вместе за перемены». От какой партии?
— Наша партия называется «Общественное доверие» (Confianza Pública). Основана она непосредственно мной в 2014 году. Это небольшая партия c территориальным охватом в пределах столичного округа и провинции Буэнос-Айрес. Мы центристы, хотя концептуально ближе к либералам.
— Это значит, что вы защищаете рыночную экономику?
— Да, и демократические свободы. Это то, чего у нас в стране сейчас остро не хватает.
