Идея избавиться от долларов в корзине Фонда национального благосостояния стала ответом на угрозу новых санкций против России.
О выступлении министра финансов РФ Антона Силуанова на полях ПМЭФ-2021, кажется, отписались уже все. Тем более, причина была более чем веская — отказ России от вложения средств Фонда национального благосостояния (ФНБ) в американские доллары.
На возможность такого развития событий Антон Германович указывал еще в феврале текущего года, когда комментировал первый пересмотр корзины ФНБ, изначально включавшей в себя по 45% долларов и евро, а также 10% фунтов стерлингов. Тогда содержимое корзины было преобразовано следующим образом: 35% долларов, 35% евро, 15% юаней, 10% фунтов стерлингов и 5% иен.
Теперь же доля долларов сводится к нулю, а в корзине окажутся 40% евро, 30% юаней, 20% золота и по 5% фунтов стерлингов и иен. Так сказать, дедолларизация на марше — причем аккурат перед запланированной на 16 июня женевской встречей президентов Владимира Путина и Джо Байдена.
Соответственно, поскольку данное заявление, подтвержденное и шефом Силуанова, первым заместителем правительства РФ Андреем Белоусовым, было озвучено в предельно публичной плоскости, да еще с указанием сверхсжатого срока исполнения: «в течение месяца», — это вызывает ряд вопросов как общеполитического, так и специально-технического характера.
Вопрос первый. Согласно официальным данным Минфина, по состоянию на 1 мая 2021 года объем ФНБ составил 186 млрд долл., то есть на долю золота (20%) в нем приходится 37,2 млрд долл. При текущей цене «царского металла» около 1900 долл. за тройскую унцию эта сумма означает срочную закупку почти 609 тонн золота.
Кто в таком случае может выступить продавцом? С учетом напряженной ситуации с физическим металлом на мировом рынке, кроме Банка России, на который и возложено проведение всех отмеченных выше операций, сделать это больше некому. Любой иной вариант развития событий выглядит маловероятным.
Вопрос второй. Итак, ведомство Эльвиры Набиуллиной должно будет формально продать за доллары значительную часть (больше четверти!) своего золотого запаса, составляющего ныне 2292 тонны, Минфину. Который, согласно его пресс-релизу, намерен использовать данный актив в целях «обеспечения сохранности средств ФНБ в контексте макроэкономических и геополитических тенденций последних лет» — то есть для снижения инфляционных и санкционных рисков.
Андрей Белоусов был по данному поводу еще более откровенен:
«Это связано, в том числе, и с угрозами санкций, которые мы получили и восприняли от американского руководства».
Как известно, одной из таких угроз является отключение России от международной системы сопровождения финансовых транзакций SWIFT. Означает ли это, что для ЦБ РФ такая «калечащая» угроза несущественна и на него распространяться не будет?
Но даже если так, что там намерены сделать — и, по возможности, быстро — с «лишними» миллиардами долларов, чья реальная покупательная способность стремительно снижается? Вариантов ответа здесь превеликое множество, но что произойдет на практике — пока неизвестно. Хотя рубль на этой новости сразу же поднялся и к доллару, и к евро.
Вопрос третий, «зеркальный» ко второму. Не будет ли золото, переданное из Банка России в ФНБ, помимо функции страховки активов последнего, каким-то образом использоваться для обеспечения финансирования инвестиционных проектов — например, как частичный залог по внешним кредитам с пониженной ставкой?
Во всяком случае, Золотой совет в Лондоне пойдет на это, что называется, с руками и ногами, потому что фунтов, долларов и евро напечатать особой проблемы не составляет, а вот с реальным драгоценным металлом, необходимым для поддержания работы всей современной глобальной финансовой системы, такой фокус принципиально невозможен: его не напечатаешь. А предусмотренного длящимся с апреля 2020 года мораторием нашего ЦБ в отношении экспорта на Туманный Альбион добываемого в России золота объемом 300–320 тонн уже не хватает… Впрочем, через World Gold Council могут проходить и жизненно важные для России транзакции с оплатой золотом.
Наконец, вопрос четвертый, последний по месту, но не по значению. Как будет сигнал о дедолларизации воспринят в США и во всем мире? Как на него прореагирует официальный Вашингтон? И как все это скажется на перспективе и формате упомянутой выше российско-американской встречи на высшем уровне в Женеве?
Ясно, что без согласия президента России такой шаг не мог быть ни предпринят, ни озвучен. Последует ли продолжение на пленарном заседании ПМЭФ-2021 4 июня?
