Некоторые из собравшихся на митинг к зданию Верховной рады шахтеров не получали зарплату с февраля — однако у их профсоюзов есть деньги, чтобы отправить их на митинг в Киеве.
Рабочий день депутатов Верховной рады Украины с утра проходит под стук шахтерских касок. Люди, не получавшие зарплату с апреля — а некоторые и с февраля месяца — бастуют у здания парламента. Правда, депутаты не спешат находить с ними общий язык. Все переговоры осуществляются под присмотром войск Национальной гвардии и только через железный забор, передает корреспондент Федерального агентства новостей.
Шахтеры не знают имен депутатов, которые к ним выходят. Те, в свою очередь, не знают, когда будет принято решение по выплате заработной платы.
Шахтеры бастуют с 9 часов утра. Их доставили к Верховной раде районные профсоюзы. Выделили автобусы, некоторые расщедрились на сухпай — воду без газа.
География недовольных шахтеров — от Донецка до Львовской области. У Рады сидят мужчины и женщины, кто-то приехал целыми семьями.
Игорь — шахтер из Донецкой области. Приехал с женой. Она работает слесарем на поверхности, он добывает уголь под землей.
«Мы тут стоим с утра и будем продолжать стоять. Я не хочу на видео что-то говорить, жаловаться, про шахту говорить. Только разве то, что работу свою я люблю. Я 20 лет в этой шахте и жена моя. Мы детей дома оставили и поехали. Не знаю, чем кончится все тут. Деньги не видели с апреля. Вообще никаких. Без авансов», — рассказывает донецкий шахтер.
Неподалеку от семьи Игоря расположилась компания давно не получавших зарплату шахтеров из Червонограда в Львовской области. У них, в отличие от Игоря, настроение более оптимистичное. Шахтер Андрей рассказывает, что у них с коллегами сегодня выходной, поэтому они поехали бастовать.
«Восемь часов тут уже сидим, стучим. Видите, всю каску стер уже. А что делать — с апреля денег вообще не видел. А нет — видел, когда за пивом ходил. На него еще осталось немного», — шутит молодой человек.
Николай, коллега Андрея по шахте, возмущенно добавляет, что угля в Украине добывается немерено, а пользуются почему-то углем импортным.
«Зачем мы тогда вообще туда ходим, под эту землю, что нам, делать больше нечего», — сердится мужчина.
Шахтер Сергей шутит, что делать-то на самом деле в Червонограде больше нечего. Население города 70 тысяч человек, самая прибыльная работа — шахта. Средняя зарплата в шахте — 11-12 тысяч гривен.
Николай рассказывает,что по образованию он учитель физкультуры, Андрей преподаватель, а Сергей менеджер.
«И тем не менее, все мы в шахте», — смеется Сергей.
«Не, Серый, мы в ж...», — отвечает Андрей.
Спустя полчаса разговора с корреспондентом Федерального агентства новостей шахтеры вспоминают, что они с Западной Украины и переходят на мову. Потом возвращаются к русскому языку.
«Ты прости, я думаю на украинском языке, понимаешь, не могу быстро по-русски говорить, а сказать кое-что надо пацанам», — говорит один из мужчин.
Стук касок не прекращается, хотя лозунги в микрофон уже не звучат. Шахтеры расходятся. Как оказалось, ненадолго — перерыв на обед.
Когда корреспондент ФАН ушел от львовских шахтеров в парк, они догнали его через пару минут всей компанией и позвали пойти вместе с ними пообедать. В ответ на вопрос о том, откуда у них деньги, шахтеры шутят, что отобрали их у депутатов Рады.
«Я знаешь, что тебе скажу: я бы вообще никогда не голосовал за них, вот кто там сидит — они вообще не понимают наших проблем. Никто с нами не разговаривает, вспоминают о нас только перед выборами. Они хотели Майдан — получили его и что? Лучше жить мы стали? Нет. С 2015 года такие проблемы в шахтах. Ты ведь поймешь, что я тебе говорю, если на мову перейду?», — спрашивает Сергей.
«Нам что, сложно на русском, что ли, что ты начинаешь?», — возмутился подошедший Николай.
«Знаешь, мы тут общались с донецкими шахтерами. Мы Западная Украина, но с Донбассом говорим по-русски. У них ведь там такая ж... творится, я вообще не знаю, как они выживают. Понимаешь, вся эта политика, все это депутаты делают — а мы что? Мы хотели с ними [с Донбассом] ругаться? Нет. Я знаешь, что своему сыну всегда говорю — что человеком надо оставаться в любой ситуации. Вас вот пугают, что Львов, западная Украина — людоеды. Серый, мы людоеды?»
Сергей посмеялся и поинтересовался, не покусали ли львовяне корреспондента ФАН.
Николай рассказывает, что Рада специально сделала расстановку полиции перед шахтерами. Там в первом ряду стоят молодые девчонки, а бойцы-мужчины — сбоку.
«Я спрашиваю у одного из полицейских: «Где твоя кокарда, ты при исполнении, почему ты в кроссовках вообще стоишь?» Он мне отвечает: «Без комментариев!». Ну какая это полиция? Это позор», — сердится Николай.
Подошедшие коллеги с других шахт завели с львовскими шахтерами разговор о планах на вечер, о еде и спросили — не рассыпались ли у них каски от стучания по мостовой у Рады.
«Каски, — рассказывает Андрей, — нам выдали на работе, но правсоюз сказал с собой на митинг брать обязательно. У нас, несмотря на отсутствие денег, все нормально с обеспечением. У меня вот новая каска».
Андрей снимает каску с головы и смотрит на дату — выдана в 2001 году. Шахтеры смеются. Николай рассказывает, что уезжает на выходных к брату в Америку в гости. Тот оплатил ему с семьей дорогу и билеты на футбол.
«Футбол я люблю американский. Смотрю и чемпионат мира сейчас. Болел за Испанию, конечно, но то, что произошло — мы вообще в шоке. Не могу сказать, что мы вот прям сидим и всей Западной Украиной тупо ненавидим Россию. Нет, конечно, мириться вообще давно пора. Я друзей российских уже с Майдана не видел, не могу туда поехать. Но блин, честно, в футбол Россия играть не умеет», — рассуждает шахтер.
«Хорватия им не даст себя уничтожить», — вмешивается Николай.
«Да, хорваты вам не Украина», — смеются шахтеры.
По громкой связи объявляют сбор шахтеров. Они говорят, что сейчас будет официальный перерыв на обед, а потом шахтеры продолжат бастовать.
«До скольки? Ну, до тех пор пока 11 тысяч мне не выплатят», — смеется Андрей.
