Восемь сельских округов, малонаселенных, но при этом составляющих почти 35% территории Орегона, высказались на специально проведенном голосовании за присоединение к Айдахо. Это стало результатом процесса, запущенного три года назад, когда об аналогичном решении заявили жители еще пяти округов. Таким образом, всего покинуть Орегон хотят занимающие почти 70% территории 13 округов численностью 300 тыс. человек (около 10% населения).
Голосования проводит движение «Большой Айдахо». Как заявляют его активисты, границы между штатами должны характеризовать культурные различия. Старая линия Орегон/Айдахо была установлена в 1863 году и «устарела». «Пришло время для нового «водораздела», — утверждают они. Активисты также указывают, что только 3% территории Восточного Орегона принадлежит штату. Всё остальное — федеральные или частные земли. А значит, и для самого штата выход, по их словам, будет относительно безболезненным.
В то же время, если такой переход состоится, это сделает Айдахо третьим по величине штатом в США — после Аляски и Техаса. Но что куда важнее — существенно вырастут его экономическая роль и влияние в качестве одного из бастионов Республиканской партии.
Дискуссия о культурных различиях провинциального Восточного Орегона и крупных городов запада штата (главным образом Портленда и Салема) возникла в период пандемии. Антиковидные меры, принятые демократическими властями штата, серьезно ударили по сельским районам — настолько, что представляющие их интересы республиканцы попытались сместить тогдашнего губернатора Кейт Браун.
Под руководством новой главы Тины Котек (к слову, как и ее предшественница, представительницы сексуальных меньшинств, что не могло не стать частью ее предвыборной программы) Орегон окончательно превратился в витрину леволиберальной Америки и одновременно в ее антирекламу.
Орегон первым в США де-факто легализовал тяжелые наркотики, что не замедлило сказаться на статистике смертельных передозировок: с февраля 2021-го их число выросло на 190%. «Фентаниловая эпидемия», накрывшая в последние годы США, ударила по Орегону настолько сильно, что в январе губернатор была вынуждена ввести режим чрезвычайного положения в нескольких районах Портленда. Сам же крупнейший город штата прочно обосновался в многочисленных рейтингах самых отвратительных городов страны. Количество преступлений против собственности практически в два раза выше, чем в среднем по США. Судебная система штата выстроена вокруг так называемой критической расовой теории, наем сотрудников в госучреждения происходит с помощью системы квот для представителей разнообразных меньшинств.
Всё это не может не вызывать раздражение у местных консерваторов. Невозможность влиять на политическую ситуацию (в силу несопоставимости численностей) осложняется не лучшей социально-экономической обстановкой и разного рода форс-мажорными обстоятельствами вроде зафиксированной в США вспышки птичьего гриппа.
Инициатива «Большого Айдахо» сама по себе не нова. Еще в 2020 году о желании перейти в юрисдикцию республиканской Западной Вирджинии заявили несколько округов штата Вирджиния. Год спустя те же намерения декларировали три округа Мэриленда. Набирает обороты движение «Новый Иллинойс», объединяющее округа, стремящиеся выйти из состава «старого». После майского голосования в округе Джерси таковых уже 28. В большинстве случаев законодательство штатов не регулирует вопросы сецессии, а апелляции к 1820 году (когда округ Мэн вышел из состава Массачусетса и в итоге стал 23-м штатом США) как к прецеденту сегодня не для всех выглядят убедительно.
С другой стороны, как отмечают эксперты, в XXI веке фактическая сецессия выглядит по-другому. В первую очередь речь идет о застарелой и так и не решенной до конца проблеме отношений отдельных штатов с федеральным правительством. И здесь пример Техаса, не подчинившегося не только Вашингтону, но и последующему решению Верховного суда, весьма показателен, отмечает американист Дмитрий Дробницкий.
— В данном случае внутренний гражданский конфликт в США, может быть, и затронет границы штатов, но совершенно точно он скажется на отношении штатов между собой и с федеральным центром. Другой вопрос, что этот конфликт носит гибридный характер, и потому модель сецессии XIX века едва ли будет реализована. Скорее всего, мы увидим ползучее неподчинение, возведение фискальных или юридических границ и так далее. Причем этот процесс будет продолжаться вне зависимости от того, чем закончатся выборы в ноябре, — указал эксперт.
С юридической точки зрения на данный момент существует небольшая вероятность успеха этих инициатив, отмечает главный научный сотрудник Института США и Канады Владимир Васильев.
— Такого рода движения в США уже действительно существовали, но раньше они в основном были обусловлены экономическими причинами. Однако этот случай, очевидно, иной. Другой вопрос, что демократы в Орегоне, скорее всего, вновь однозначно выскажутся против. Вероятно, спор будет решаться в Верховном суде. Сама по себе инициатива имеет мало юридических перспектив, но де-факто процессы размежевания и усиления политической роли местного самоуправления будут всё более интенсивными, — прокомментировал собеседник.
Таким образом, если события будут развиваться по уже неоднократно реализованному сценарию, то, вероятно, куда более важным последствием станет не переход тех или иных административных единиц из одной юрисдикции в другую, что само по себе маловероятно, но отказ подчиняться отдельным решениям властей штата.
По мнению Дмитрия Дробницкого, это, в частности, и будет еще одним выражением того внутриполитического кризиса (или «тихой гражданской войны»), в котором пребывают Соединенные Штаты Америки. Однако это не стоит считать признаком распада американской государственности.
— Пока обе стороны этого конфликта рассчитывают победить и надеются на то, что их взгляды впоследствии будут распространены на всю остальную страну. Как только власть идеологически станет монолитна, она непременно пойдет «отвоевывать всё назад». При этом подход, в соответствии с которым США ждет распад, неверен. Я думаю, что через какое-то время они «пересоберутся». Вполне возможно, что для этого потребуются компромиссы, которые затронут и сферу отношений федеральной власти и штатов — в пользу большего суверенитета для последних. Но для этого одна из сторон в конечном итоге всё равно должна победить, — заключил спикер.
