Андрей Лубенский, для РИА Новости Украина
Служба безопасности Украины (СБУ) задержала журналиста Василия Муравицкого в Житомире 1 августа 2017 года. Его обвиняют в госизмене, посягательстве на территориальную целостность и неприкосновенность Украины, нарушении равноправия граждан, создании террористической организации. По утверждению СБУ, его статьи публиковались на "сайтах, которые администрировались из РФ и временно оккупированных территорий Украины". Прокуратура сообщила, что журналисту грозит до 15 лет лишения свободы с конфискацией имущества. По решению суда Муравицкий находится под арестом.
Поговорить с журналистом удалось во время перерыва в заседании Верховного суда Украины, где рассматривалось ходатайство защиты о смене подсудности (адвокаты и сам журналист считают, что объективное рассмотрение дела в Житомирской области невозможно из-за давления местных властей на суд). Ходатайство оставили без удовлетворения, но Муравицкого это не обескуражило. По его словам, он будет бороться за правду в любом суде.
— С кем находитесь в камере?
— С бывшими атошниками, которые очень уважительно ко мне относятся, мы с ними подружились. Один из них сидит по большому счету за то, что высказал недовольство действиями военных властей в том, что не ведется антитеррористическая операция так, как она должна вестись. Вот он сидит в СИЗО… Мы с ними делим общий стол и все остальное.
— Сколько человек в камере?
— Восемнадцать.
— И все — атошники?
— Нет, часть. Некоторые сидят по кассации, там люди со всей Украины. Я тут познакомился и с другими, в том числе и с добробатовцами. Они очень тепло и добро меня приняли. В том числе там есть участники событий в Иловайске, те, кто побывал в "дебальцевском котле"… Они тоже не согласны с действиями нынешней власти, они не понимают, почему АТО не заканчивается, почему некоторым выгодно вести АТО.
Я с ними общаюсь совершенно спокойно, несмотря на различие взглядов. Какое-то общее понимание есть — непонимание неправомерности действий (власти. — прим. Ред.).
— Что думаете о решении суда? (Верховный суд Украины оставил без удовлетворения ходатайство защиты о смене подсудности. — Прим. ред.)
— Мы с адвокатами надеялись, конечно, на решение в нашу пользу. Но… будем бороться в любом суде. Мы предоставили все основания для того, чтобы перенести (слушание дела. — Прим. ред.) в любой другой суд. В том числе среди оснований — угроза убийства всем моим защитникам. В том числе и судьям — почему судьи не могут быть моими защитниками, если действовать по закону, если я действительно невиновен?
— Где и от кого прозвучали такие угрозы?
— Эти угрозы прозвучали на заседании сессии Житомирского областного совета при непосредственном участии (в заседании. — Прим. ред.) губернатора области Игоря Гундича, главы областного совета Владимира Ширмы, представителей силовых ведомств области.
Мы (с представителями защиты. — Прим. ред.) просто просим правосудия, просим перенести (рассмотрение дела. — Прим. ред.) в независимый суд. Если откажут (разговор происходил до оглашения вердикта. — Прим. ред.), то, безусловно, будем бороться в любом суде.
Почему не бороться, если меня без каких-либо оснований (держат под стражей. — Прим. ред.)… Фактически я четвертый узник совести. На Украине за 25 лет официально признаны узниками совести четыре человека, четвертый — это я.
Почему не бороться, если более 30 евродепутатов подписали письмо в мою защиту, если десять международных правозащитных организаций называют меня незаконно обвиняемым и требуют моего освобождения.
Почему не бороться, если очевидно, что обвинение надуманное, если оно идеологическое, если это — незаконное преследование?
Фактически наше государство решило заняться торговлей людьми, я — просто один из видов товара.
— Товар… Вам предлагали написать заявление о согласии на обмен пленными?
— Не просто предлагали, а настоятельно требовали этого.
— И вы?..
— Конечно, лучше голодным на воле, чем сытым в тюрьме, но… Мы надеемся на правосудие. Надеемся на то, что в нашем суде, в украинском суде будет доказана моя невиновность. И потому я не пойду на это.
Я сердечно благодарен всем. Я не могу каждого сейчас поблагодарить, но обязательно сделаю это, когда освобожусь. Это обязательно произойдет.
— Что думаете делать после освобождения?
— Потом, когда меня освободят… Уже существует благотворительный Фонд Василия Муравицкого. Этот фонд собирает средства для оказания помощи не только мне, но и всем политическим узникам. Мы его будем обязательно развивать, поддерживать всех, кто попал в заключение из-за своих убеждений на территории Украины и не только…
И будем поддерживать независимо от взглядов. Потому что… Вот в камере я нашел общий язык с добробатовцами — никогда бы не подумал, что будет так. Хотя у нас разные взгляды, но мы все понимаем, что в стране происходит что-то неладное. Если людей преследуют за взгляды — это не европейская практика, это не европейская страна. И потому этот фонд, когда я освобожусь, он будет работать на освобождение, на поддержку всех политических заключенных.
— Надеемся, так и будет. А сейчас… Все ли необходимое есть у вас в камере?
— Да, все необходимое есть.
— Чем занимаетесь?
— Я пишу… Раз мне не дают писать публицистические статьи, я пишу для своей племянницы, ей девять лет. Она позвонила мне и говорит: Вася, я стану президентом и тебя освобожу. Я ей ответил: солнце мое, этого долго ждать. Я надеюсь, что меня раньше суд освободит.
И вот за этот порыв я решил написать для нее детскую повесть, тем и занимаюсь. Надеюсь, когда-то повесть будет опубликована. Уже нашелся человек, который будет иллюстрировать, — это тоже девочка, десяти лет, дочь моего друга. Она уже начала делать иллюстрации. Она художница и хорошо рисует.
Если кого-то заинтересует эта повесть, то я готов, когда закончу работу, предоставить ее для публикации. Это будет повесть, рожденная в тяжелых условиях, но с надеждой и верой в будущее.
