Сергей ГУБАНОВ окончил ГИТИС в 2006 году. Его кинокарьера началась ещё в студенческие годы, когда на молодого актёра обратили внимание голливудские кинематографисты, продюсеры фильма «Расплата». После выхода «Расплаты» Сергея заметил Грег Маркс (друг и ученик Квентина Тарантино) и пригласил в свою картину «Подарок». Сергей затем снялся в таких фильмах и сериалах, как «Третье желание», «УГРО. Простые парни», «Товарищи полицейские», «Кровинушка», «Высокие ставки», «Точка кипения», «Обвиняемый», «ДухLess», «Брат и сестра», «Заговорённый» и др. – СЕРГЕЙ, в сериале «Судьба по имени «Фарманъ» вы играете лётчика Первой мировой войны, влюблённого в известную балерину Ольгу Корсакову. Научились летать на аэроплане? – Сразу скажу, это реальная история влюблённости ротмистра Андрея Сухоцкого, которого я играл, в балерину Мариинского театра Ольгу Корсакову. Я много читал о ней. Многие из высшего света оказывали ей знаки внимания, когда мой герой воевал, а потом ещё[end_short_text] попал в плен. Но Ольга Корсакова дождалась своего возлюбленного. Когда друзья помогли ротмистру сбежать из плена, Сухоцкий вместе с Корсаковой улетел на аэроплане «Фарманъ» в Финляндию… Что касается того, учился ли я летать, то наш самолёт был воспроизведён конструкторами практически из бумаги и дерева. Видя фото настоящего «Фармана», я не мог понять, как люди вообще могли летать на таком аппарате. Очень непонятная конфигурация, странное рулевое управление, и то, что ты сидишь без кабины, просто на сиденьях, обдуваемый ветром. Но, оказывается, самолёт был очень востребован. На нём в войну даже перевозили боеприпасы и оружие, устанавливали пулемёты. И успешно воевали… И мы на нашем «Фармане» всё-таки полетали, только низёхонько! – Это как же? – По взлётной полосе наш аэроплан тащил буксир. Мы разгонялись и отрывались от земли. Когда уже понимали, что в воздухе, – ощущения были невероятные… А потом секунд 10 он плавно опускался на взлётную полосу и долго катился … – Офицерскому этикету вас обу- чали до съёмок? – Конечно. Как вести себя в обществе. Как с высшими чинами разговаривать, как грамотно выстраивать свою речь. Как здороваться, вести себя за обеденным столом. Офицеров учили даже, как смотреть на девушек, которые на бал приходили в декольтированных платьях с открытыми руками. Неприлично было на людях опускать взгляд на грудь – только в глаза. – Как вам форма? Хорошо на вас сидела? – Жарко в ней. Форма была шерстяная на 100%. А ещё нательные рубашки с кальсонами. И когда надевалось полное обмундирование, я думал – боже, это ж невозможно! 30 градусов на улице. Как они ходили – для меня загадка? Но ходили! – В жизни вам все эти навыки пригодились? Скажем, стали смотреть женщинам только в глаза, ручки целовать? – У многих девушек сейчас такие откровенные наряды, что не захочешь – смотришь на всё. К сожалению, и руки целовать у нас не принято. Приобнять – и в щёчку чмокнуть. Таков современный этикет. Разве что женщинам в возрасте – в знак уважения. Вот Галине Александровне Польских я бы руку поцеловал! Безмерно уважаю! Я снимался с ней в сериале «Кровинушка». Мой герой – инвалид войны, передвигается на коляске. А Галина Александровна играла его маму, и вот она сидела с ним, заботилась о сыне. Там было гигантское количество текста. А у Галины Александровны какая-то семейная неприятность произошла, связанная с внуком. Казалось бы – не в лучшей эмоциональной форме. И всё равно мы садились перед съёмками и ещё раз проходили текст. Знаменитая актриса, несмотря на домашние неурядицы, не только текст наизусть знала, но и отрепетировала все мизансцены. Вплоть до того, какой у неё в этой сцене должен быть взгляд… – В сериале «Заговорённый» ваш герой, уволенный капитан разведки, создаёт частную военную компанию и воюет с друзьями в разных странах. Наверное, на съёмках без приключений не обошлось? – Однажды снимали в заповеднике, на каком-то водохранилище. Приехали ночью. Режиссёр говорит мне: по сценарию твой герой ныряет в воду, вылезает на берег и начинает всех «мочить». Смотрю – от воды поднимается пар. На улице где-то 14 градусов. «А вода сколько?» – спрашиваю я. «6 градусов», – отвечает режиссёр. Кошмар. И гидрокостюм надевать нельзя, потому что он подымает наверх, а мне нужно вынырнуть прямо у берега. И вот я, как есть, в свитере, в военных штанах, берцах, с автоматом в руках, зашёл в воду, и уже сказали: «Камера, мотор! » А у меня перехватывает дыхание, и я не могу нырнуть. В течение 10–15 секунд пытался справиться с конвульсиями в горле, нырнул… появился на берегу, с совершенно дикими глазами. Режиссёр удовлетворился только пятым дублем. И все эти разы я нырял и нырял в ледяную воду… Меня спасали горячим чаем внутрь и водкой – снаружи. Болеть было нельзя, утром предстояли новые съёмки!
