Насколько доступна в России высокотехнологичная медицинская помощь в области отоларингологии и почему сегодня лор-врачи должны постоянно расширять круг своих профессиональных интересов? Слово – главному внештатному оториноларингологу Минздрава РФ, первому заместителю председателя комиссии Общественной палаты РФ по охране здоровья граждан и развитию здравоохранения, директору Федерального научно-клинического центра оториноларингологии ФМБА России, профессору, члену-корреспонденту РАН Николаю Дайхесу. Есть контакт! Александра Тырлова, «АиФ Здоровье»: Николай Аркадьевич, на ваш взгляд, каково главное направление развития оториноларингологии на сегодняшний день? Николай Дайхес: Сегодня во всём мире оториноларингология развивается как междисциплинарная специальность – хирургия головы и шеи. И, естественно, мы в этом отношении не должны отставать. Конечно, это стало возможным только после того, как был открыт новый Федеральный научно-клинический центр оториноларингологии. Это крупнейший центр не только в России, но и в мире. Здесь на одной площадке мы оказываем все виды высокотехнологичной медицинской помощи, связанные с болезнями уха, горла и носа как у взрослых, так и у детей, лечим пациентов, нуждающихся в помощи онкологов, челюстно-лицевых и пластических хирургов, офтальмологов, профпатологов, и многое другое, связанное с патологией головы и шеи. – Но ведь онкология – это отдельная область медицины? – Действительно, так было в течение долгих лет. К сожалению, в конце 80‑х – начале 90‑х годов клиницистов узких специальностей исключили из структуры оказания онкологической помощи. Это привело к нелучшим результатам. Например, в настоящее время наблюдается рост онкологических заболеваний лор-органов не только в России, но и во всём мире, что составляет около 15–20% в общей структуре онкологических заболеваний, а это достаточно высокий процент. Например, 60–70% впервые обратившихся за помощью больных раком гортани уже имеют третью-четвёртую стадию заболевания. Чем можно объяснить такую статистику? Причин несколько. Во‑первых, это низкая онконастороженность врачей, ведущих первичный приём в поликлиниках, когда назначают неадекватное лечение и болезнь приобретает запущенный характер. Важно, чтобы в первую очередь узкий специалист всегда помнил о возможности скрытого онкологического процесса. Я всегда напоминаю оториноларингологам поликлинического звена: обследуйте пациента и убедитесь в отсутствии онкологической проблемы, потом проводите лечение воспалительной или другой патологии. Ведь злокачественным опухолям, как правило, всегда предшествуют фоновые или предопухолевые состояния. Но это не всегда только вина врачей-неонкологов, так как в процессе получения последипломного медицинского образования их не обучают онкологии должным образом. И, наоборот, клиницисты-онкологи недостаточно обучаются навыкам той или иной узкой специальности. Вследствие этого не всегда имеется возможность проведения щадящей онкохирургии, позволяющей сохранить функциональность жизненно важного органа. – Что же делать, чтобы наладить контакт между онкологами и врачами других специальностей? – Сейчас в Минздраве России есть понимание, что такое взаимодействие необходимо, – уточняются разработки совместных клинических рекомендаций для онкологов и врачей других специальностей, образовательные программы последипломного образования врачей, направленных на повышение квалификации в онкологии. Многие руководители ведущих онкоцентров готовы к сотрудничеству с медицинскими центрами других направлений. Я надеюсь, что будет создана междисциплинарная рабочая группа, которая будет заниматься проблемами онкологии по всем направлениям. Борьба за пациентов – Сделать сложную операцию возможно не везде. Как увеличить доступность высокотехнологичной медицинской помощи? – Одним из направлений развития и доступности получения высокотехнологичной медицинской помощи является создание филиалов ведущих институтов. У нас, например, есть филиалы в Хабаровске и Астрахани. Кроме того, за последние полтора года мы объехали 50 регионов страны для подписания договоров, предусматривающих возможность напрямую направлять больных на лечение в наш центр по системе ОМС высоких технологий. – Много ли надо приложить усилий пациенту, чтобы выбить направление на высокотехнологичную операцию? Существует ли здесь конкуренция между лечебными учреждениями? – Высокотехнологичная медицинская помощь в Российской Федерации состоит из двух частей – базовой программы ОМС высоких технологий (ВТ ОМС) и внебазовой, или федеральной, программы высокотехнологичной медицинской помощи (ВМП). Разница между ними состоит в способах финансирования, объёмах помощи и структуре тарифов на оказание услуг. ВМП де-факто – это прямая государственная инвестиция, которая даёт определённой клинике гарантированный объём больных. Вопрос в другом. Например, наш федеральный центр ежегодно проводит более 7 тысяч сложных операций, и выделяемых объёмов ВМП нам явно не хватает. Поэтому мы выезжаем в регионы, чтобы пригласить на лечение больных по базовой программе ОМС высоких технологий. Я считаю, что для сохранения баланса необходимо расширить возможность оказания ВМП в рамках ОМС базовой программы и унифицировать тарифы базовой ВТ ОМС и внебазовой программы ВМП ОМС. Это позволит создать для пациентов реальные возможности самостоятельного выбора лечебного учреждения для получения высокотехнологичной помощи, обеспечит конкуренцию между медицинскими учреждениями, а значит, повысит качество медицинской помощи.
