Кинокритик Андрей Волков — о культовом хоррормейкере 1990-х, который прославился гремучим коктейлем из кровавых сплаттеров, зомби-фильмов и порнографии.
Андреас Беттман (р. 1970) — один из самых известных деятелей немецкого андеграундного хоррора. Он прославился совмещением хоррора и эротики в таких шокирующих лентах, как «Ангел смерти», «Дьявольское отродье» и «Красная Венеция». Большая часть фильмов Беттмана распространялась лишь в среде поклонников. В отличие от своего коллеги Андреаса Шнааса Беттман сделал ставку не на затянутые сплаттер-сцены со смакованием расчлененки, а на пугающее софт-порно. Рассказываем об особенностях режиссерского стиля Беттмана, источниках вдохновения и его главных фильмах 1990-х и 2000-х.
18+
Редакция журнала «Нож» утверждает, что настоящая научно-исследовательская статья имеет исключительно художественную и культурную ценность, предназначена для использования в научных или медицинских целях либо в образовательной деятельности. Никоим образом не является публичной демонстрацией или рекламированием порнографических материалов как среди взрослых, так и среди несовершеннолетних, а равно не имеет целью распространения таких материалов, среди названных категорий граждан, их изготовления и оборота.
Во многих поджанрах хоррора наличие эротических сцен считается если не обязательным, то желательным составным элементом. Это неудивительно: согласно популярным психоаналитическим теориям, насилие и эротика взаимосвязаны. Зигмунд Фрейд в книге «Продолжение лекций по введению в психоанализ» писал, что «агрессивные влечения никогда не существуют сами по себе, а всегда сопряжены с эротическими». Ему вторил другой австрийский психоаналитик Вильгельм Райх, который еще больше настаивал, что многие проблемы человека происходят от подавления сексуальности. В своем знаменитом труде «Психология масс и фашизм» Райх предложил биологическую интерпретацию фашистской диктатуры, что не могло понравиться руководителям НСДАП. Книга была запрещена, а сам Райх вынужден был уехать в Данию.
Идеи психоанализа, оказавшие большое влияние на психологию и философию в первой половине XX века, не могли не сказаться на жанровом кино. Как только пали цензурные препоны, эротические сцены стали неотъемлемой частью многих фильмов, особенно хорроров. Этот жанр оказывает большое воздействие на зрителя за счет демонстрации ужасов и обнаженной натуры. К эротическим сценам обращались многие хоррормейкеры. Однако такие постановщики, как Джо Д`Амато, Хесус Франко, Ренато Полселли и Жан Роллен, совместили ужасы и эротику в гремучую пугающе-возбуждающую смесь. Фильмы первопроходцев жанра, Д`Амато и Франко, резко отличались от американской продукции, часто выстроенной по строгим жанровым законам.
Эротические сцены в фильмах Хесуса Франко впервые появились в начале 1960-х («Ужасный доктор Орлоф» и «Барон фон Клаус — садист»). За свою карьеру, охватившую шесть десятилетий, Франко создал около 200 фильмов, что сделало его одним из самых плодовитых постановщиков в истории кино. Он поработал почти во всех хоррор-жанрах, создавал несколько версий одного сюжета (эротический и для широкого проката), а также снимал софт-порно с элементами ужасов. Франко стоял у истоков сексуальной революции в испанском кино и уже одним этим фактом можно объяснить его большую популярность и во многих других странах. Молодые хоррормейкеры учились на его фильмах синтезу насилия и секса.
Западная Германия не была скована консервативной коммунистической идеологией, как ГДР, однако развитию хоррора препятствовала цензура, защищавшая немецкое общество от повторения печально известных 1930-х. В эпоху VHS цензурные барьеры не были большим препятствием для распространения произведений. Возможно, из-за того, что хорроры легко классифицировать как фильмы, прославляющие насилие (что прямо запрещено немецким законодательством), в немецком мейнстриме их снимали нечасто. Зато в полуподпольном сегменте немецкой киноиндустрии разнообразные создавались настоящие оды насилию. Хесус Франко в среде немецких андеграундных хоррормейкеров стал культовой фигурой.
Итальянец Джо Д`Амато не менее увлеченно делал симбиозы хоррора и эротики. Уже в раннем фильме «Смерть улыбается убийце» (1973) режиссер увлекся эстетским эротизмом. Своеобразной вершиной эротический триллер «За пределами тьмы» (1979), который своей некротематикой напоминает дилогию Йорга Буттгерайта «Некромантик». Снимал режиссер и традиционное порно. Во второй половине 1980-х — начале 1990-х, в период кризиса национального кинопроката, порнография приносила хорошие деньги, и ее производили многие известные итальянские режиссеры (Андреа и Марио Бьянки, Амаси Дамиани, Альберто Кавалоне и др.). В 1999 году поклонник творчества Д`Амато Андреас Шнаас выпустил ремейк его «Антропофага», выказав тем самым дань уважения мастеру эротического хоррора.
Чаще всего, по примеру своих учителей, он пытался совместить под одной обложкой секс и насилие, но иногда снимал вполне традиционное порно, распространявшееся через магазины для взрослых. Франко вместе со своей женой Линой Ромей даже принял участие в фильме Беттмана «Красная Венеция» в 2003 году.
Беттман учредил лейбл X-Rated Kultvideo, под маркой которого выходили как его собственные фильмы, так и жанровые американские и европейские ленты. Он также работает редактором двух киножурналов, X-Rated и Art of Horror, и пишет книги о хорроре и эротике в кино: «Пятница 13-е, хроники» (1998), «100 самых кровавых фильмов ужасов» (1999), «Хесус Франко, хроники» (1999), «100 лучших пыток женщин в фильмах» (2000), «Порнохолокост — фильмы Джо Д`Амато» (2000) и «Запредельность — фильмы Лючио Фульчи» (2001).
В отличие от Андреаса Шнааса, сделавшего себе имя на сплаттерах о Карле-Мяснике «Жестокое дерьмо», Андреас Беттман обращался к таким сюжетам, которые позволяли вставить побольше эротики. И даже когда концепция фильма не предполагала обилия голых тел, режиссер всё равно ухитрялся насытить кадр элементами софт-порно, как в хорроре «Дьявольское отродье».
Андреас Беттман своеобразно продолжил традиции таких культовых эротических фильмов 1970-х, как «Последний дом слева», «Триллер: Жестокий фильм» и «Я плюю на ваши могилы». Месть — главная тема большинства лент Беттмана, начиная от «Ангела смерти», первой части самой известной франшизы режиссера, и заканчивая «Бухтой кошмара», его последней на настоящий момент работой.
Первым произведением режиссера была любительская короткометражная трилогия Begrabt ihn tief (1988–1990). Ее название можно примерно перевести как «Глубоко похороненные». На момент съемок первой части Беттману было всего 18 лет (он родился в 1970 году, точная дата неизвестна). Эти начальные опыты указывают далеко не в каждой фильмографии режиссера (например, сайт IMDb о них не знает), поэтому о содержании можно только догадываться. Впрочем, зная другие фильмы Беттмана 1990-х, можно предположить, что «Глубоко похороненные» повествуют либо о зомби, либо о злодеяниях очередного маньяка.
Немало постановщиков осваивали кинематограф опытным путем, начиная свою профессиональную деятельность с камерой Super 8 и преданной компанией друзей. Порой эти начальные опыты представляли некоторый интерес и впоследствии издавались в качестве дополнений на DVD. В случае немецкого хоррор-андеграунда непросто провести границу между любительским и профессиональным периодом. Фильмы Беттмана 1990-х едва ли будет смотреть поклонник мейнстримного хоррора.
Следующую трилогию режиссера вполне можно отыскать на просторах интернета. Андреас Беттман работал над «Резней в западном городке» в 1991–1994 гг., когда его коллега Андреас Шнаас уже привлек внимание зрителей своей сплаттер-франшизой о Карле-Мяснике. Так как трилогия представляет собой короткометражки с очень расплывчатым сюжетом, то Беттман легко объединил их в полнометражный фильм.
Название первой режиссерской работы Беттмана несколько обманывает зрителя. У начинающего постановщика не было никакой возможности много снимать в настоящем городе или же работать в убедительных студийных декорациях. Как и практически все хоррор-энтузиасты тех лет, Беттман почти все имевшиеся у него средства вложил в спецэффекты (которые всё равно получились любительского качества), а местом действия в основном служит лес. Там, конечно, обитает маньяк, который не устает умерщвлять всех пришедших в лес людей. «Резня в западном городке», возможно, вдохновлена режиссерским дебютом Андреаса Шнааса (основное действие его ленты тоже происходило в лесу) и такими культовыми «лесными» слэшерами 1980-х, как «Перед самым рассветом», «Не ходите в лес» и, конечно, франшизой «Пятница 13-е».
Как и практически все немецкие подпольные ленты про маньяков, «Резня в западном городке» — не столько слэшер, сколько сплаттер. Режиссер делает акцент вовсе не на атмосфере (хотя ее зачатки в ряде эпизодов присутствуют благодаря однообразному электронному сопровождению и темному времени суток), а на сцены насилия. Они сняты по одной и той же схеме: орудие убийства несколько раз вонзается в тело жертвы, причем действие убийцы практически в точности повторяется несколько раз, так что может сложиться впечатление, что режиссер два раза использовал один кадр. Жертва корчится в агонии, на землю льется кровь.
В те годы Беттман еще не сотрудничал с Олафом Иттенбахом для создания спецэффектов, поэтому его сплаттеры сильно проигрывали франшизе Шнааса о Карле-Мяснике и на фоне уже вышедших в прокат первых частей «Жестокого дерьма» казались вторичными.
Сражение этого живого мертвеца с маньяком в маске могло бы войти в классику треша, если бы режиссерский дебют Беттмана был чуть менее серьезным. Однако юмора постановщик упорно избегал, словно опасаясь, что элементы комедии разрушат атмосферу его лент. Хотя раннее творчество режиссера больше портило отсутствие хоть какого-то внятного сюжета и абсолютная предсказуемость действия. Практически все эпизоды «Резни в западном городке» представляют собой либо неизобретательную демонстрацию убийств, либо так называемые разговорные сцены, призванные отделить один кровавый аттракцион от другого. Знаменитого беттмановского смешения эротики и хоррора в этих опытах еще нет, однако с самого начала обозначилось стремление к цикличности. Едва ли в немецком хорроре есть другой постановщик, который создал бы так много франшиз, пусть и неизвестных широкому зрителю. Помимо трилогии «Резня в западном городке», это последующая дилогия «Могила мертвецов», дилогия о мести «Ангел смерти», порно-дилогии «Вегетарианки вынуждены есть мясо» и «Похотливые самочки», а также наиболее интересная дилогия «Прерванная жизнь».
В 1994 году 24-летний режиссер решил развить эпизод с зомби из «Резни в западном городке» в отдельный фильм. Так появилась «Могила мертвецов», которая тоже не принесла ему никакой известности за пределом узкой группы фанатов. Качество этой ленты было немногим лучше. Беттман сподобился на атмосферные съемки собора в прологе, где по сюжету происходит некий магический ритуал. В дальнейшем неплохая интрига тонет в массе проходных сцен, мало связанных друг с другом сюжетной логикой. Появившийся в лесу в результате ритуала зомби выглядит комически, нелепо машет руками и заставляет чуть ли не с восхищением вспомнить «Зомби 90-х» Андреаса Шнааса.
По сравнению с «Резней в западном городке» выросло количество городских сцен, но постановщик всё равно возвращается в свой любимый лес, словно пасует перед идеей вывести злодея на улицы города (как, например, у его любимого Лючио Фульчи в дилогии «Зомби»). Происходящее в кадре практически сразу вызывает томительную скуку. Беттман первой половины 1990-х воспринимается лишь эпигоном мастеров жанра и своего коллеги Андреаса Шнааса, практически сразу впечатлившего зрителей многих стран. На Беттмана же упорно не обращали внимание.
Сиквел «Могилы мертвецов» получил подзаголовок «Холм живых мертвецов» и вышел год спустя. По сравнению с унылым оригиналом в сиквеле наметился некоторый художественный прогресс. Режиссер наконец-то бросил надоевший лес (действие большей части фильма происходит в маленьком городке), появились неплохие мистические сцены. В одном из лучших эпизодов сиквела героиня видит живого мертвеца в зеркале, оборачивается, но за спиной его нет, в то время как в отражении он приближается, пока она не разбивает стекло. Также во второй части появляются другие живые мертвецы, но их грим либо минимален, либо отсутствует вообще. Нельзя умолчать и об ужасной работе со звуком. Многие эпизоды, особенно с присутствием зомби, озвучены столь отвратительно, что жалеешь, что перед нами не немое кино.
Главное впечатление от хорроров Андреаса Беттмана первой половины 1990-х — полное отсутствие какой-либо фантазии. Режиссер лишь подражал любимым сценам заграничных хорроров, стремясь снять что-то в духе американских слэшеров или же зомби-фильмов Фульчи, но безуспешно. И дело не только в отсутствии денег. Его коллеги Андреас Шнаас, Олаф Иттенбах и Ян Райфф в таких же спартанских условиях создавали куда более необычные страшные ленты.
В 1996 году Андреас Беттман снимает хоррор про тыквоголового маньяка. Фильм получил красивое название «Танец тыквенной головы», однако заголовок, пожалуй, лучшее, что есть в этой ленте. Сюжет про тыкву-убийцу идеально подошел бы для треша, пополнив ассортимент куриных зомби и помидоров-убийц, однако, как мы уже говорили, Беттман практически всю карьеру избегал юмора.
Очевидно, постановщик вдохновлялся линейкой американских хорроров конца 1980-х вроде «Детской игры» и «Электрошока», где злодейские души вселялись в неодушевленные предметы, но только встать в один ряд с Томом Холландом и Уэсом Крэйвеном ему не удалось.
Возможно, идея снять серьезный хоррор про убивающую людей тыквенную голову была не так уж и плоха, но реализовать ее Беттману помешало отсутствие режиссерского мастерства. Всё, чему он к тому времени научился, — это включать заунывный саундтрек, чтобы нагнать жути, снимать лес ночью (порой выходило атмосферно) и напускать туман в сценах нападения летающей головы. Режиссер даже сподобился на своеобразную субъективную камеру — вид от лица тыквы с вырезанными глазами и зубастым ртом. К сожалению, эти же сцены вносят много непреднамеренного юмора: тыква ломится в двери, подглядывает в окна, словно заправский маньяк. И всё же именно в этом фильме впервые появились полуобнаженные женщины — прообраз будущего смешения хоррора и эротики в зрелом творчестве Беттмана.
Во второй половине 1990-х режиссер усиленно искал новые темы, стараясь чем-то заинтересовать хоррор-аудиторию. Вслед за «Танцем тыквенной головы» Беттман поставил «Остров демонов», для чего поехал в Италию. К 1998 году профессионализм режиссера заметно вырос: его новая лента визуально выглядит не хуже любой средней американской малобюджетки. Есть даже неплохие подводные съемки, которые осуществлял сам постановщик. Чего нет, так это атмосферы. «Остров демонов» скорее похож на фанфик «Демонов» Бавы, нежели на самостоятельный хоррор, и сильно проигрывает даже фильму «В когтях демона» Андреаса Марфори, созданному под влиянием той же культовой работы. Беттман также цитирует «Антропофага» Джо Д`Амато, а всё действие ленты происходит среди скал и древних руин. Назвать «Остров демонов» интересным сложно, хоть он и выделяется на фоне непреднамеренно комического «Танца тыквенной головы».
В том же 1998 году Андреас Беттман выпустил «Ангела смерти», который впервые принес 28-летнему режиссеру определенную известность. Это эротико-криминальный триллер, повествующий о двух сутенерах, которые изнасиловали в лесу (опять там!) модель Манилу. Так на свет появляется Ангел смерти, психически травмированная девушка, которая испытывает сексуальное удовлетворение, только когда убивает мужчин. Этим она и занимается всё остальное экранное время, попутно выслеживая тех двух отморозков. В роли одного из сутенеров был задействован Тимо Розе, будущий известный хоррормейкер и сорежиссер поздних фильмов Шнааса. Сам же Беттман вновь не преминул показаться на экране, на этот раз в образе полицейского фотографа.
Нетрудно догадаться, что «Ангел смерти» появился не без влияния «Триллер: Жестокий фильм» (1973) и «Я плюю на ваши могилы» (1978). Также лента послужила неким прообразом французского скандального триллера «Трахни меня» (2000). Несмотря на свойственную Беттману грубость в изображении эротических сцен (они почти всегда граничат с порно) и слабую драматургическую разработку персонажей, режиссер добился некоторых успехов в живописании бессмысленного насилия, а также израненного сознания главной героини (ее изображала порноактриса Манила Мэй). Грязная эстетика ленты, ее зацикленность на девиациях человеческого поведения, неприглядные места действия (неухоженный лес, заброшенная фабрика, где прячутся сутенеры) передает темные стороны жизни, словно литературный «грязный реализм». Режиссер также затронул проблему вовлечения в проституцию и недостаточности внимания к жертвам изнасилований.
После премьеры «Ангела смерти» об Андреасе Беттмане узнала относительно широкая общественность, на его работы стали обращать внимание критики, которые нехотя, но признали за его творчеством определенную эстетику. Как писали в журнале Haikos Filmlexkon, «Андреасу Беттману определенно удалось снять технически и эффектно хороший фильм. Даже актеры-любители неплохо справляются с постановкой такого масштаба, но не следует из этого делать вывод, что они готовы к роли в повседневном сериале или к еще более сложным задачам».
В следующем году Андреас Беттман снял свой первый порнофильм «Секретные игры молодых девушек», после чего в течение почти десяти лет снимал порно и хорроры. В эти же годы он сделал другие свои известные порнотриллеры: «Демоническое отродье», «Красная Венеция», «Прерванная жизнь» и «Ангел смерти — 2». Но из всего этого спектра лишь «Красная Венеция» стала конкурентом оригинальному «Ангелу смерти».
В сиквеле «Острова демонов» под названием «Дьявольское отродье» (2002) Беттман продолжил эксперименты по синтезу эротики и насилия. Эротические сцены «Отродья» сняты довольно грубо и приближаются к софт-порно.
Эти сцены логически не связаны с сюжетом, а вставлены режиссером как некие дивертисменты. И в этом нет ничего удивительного. С конца 1990-х Беттман активно погрузился в мир порно, так что основная масса произведенных им в 2000-х фильмов относится к категории «только для взрослых».
Чем «Дьявольское отродье» выделяется по сравнению с первой частью, так это более сложным сюжетом. В сиквеле появились элементы военного боевика. На помощь заложнице, удерживаемой бандитами на острове, посылают отряд коммандос, которые вступают в противоборство с гангстерами и демоническими существами. Сказывается влияние не только «Демонов» Ламберто Бавы, но также итальянских зомби-хорроров — от «Острова зомби» (1980) до «Зомби 3» (1988). Усложнился и грим адских созданий — лица некоторых демонов выглядят довольно жутко. В сплаттер-сценах превратившиеся в демонов люди разрывают плоть своих жертв и пожирают внутренности. В отличие от раннего Шнааса, Беттман не затягивает эти сцены, благодаря чему они усиливают шоковый эффект.
Учитывая низкий бюджет (10 тысяч немецких марок), сиквел снят достаточно профессионально. Впечатление портят лишь неуместные софт-порноэпизоды, особенно с участием щупалец.
После премьеры «Дьявольского отродья» Беттман в течение трех лет занимался съемками порнофильмов без признаков хоррора: дилогия «Вегетарианки вынуждены есть мясо», «Доклад о школьницах — 2000». Последний фильм отсылает зрителя к популярной серии немецких эротических комедий 1970-х. Беттман, очевидно, осознал, что мистический сюжет не очень вяжется с эротикой, и больше не пытался совместить софт-порно и паранормальных существ. Однако у режиссера был опыт эротического триллера «Ангел смерти». Его он и задумал повторить.
Она состоит из двух параллельных сюжетных линий, которые сойдутся воедино лишь в финале. В одной главная героиня попадает в тюрьму за убийство мужа и его любовницы, где подвергается групповому изнасилованию, после чего становится маньяком, убивающим девушек. В другой девушка находит дневник некоего безумца, в котором описаны многочисленные способы умерщвления людей.
С самого начала режиссер дает понять, что его Натали явно не в себе. Эпизод убийства мужа и любовницы Беттман снимает в традициях Хичкока. Зрителю показывают, как беспечная парочка занимается любовью, а Натали крадется к любовному ложу, чтобы жестоко наказать своего благоверного за измену.
Беттман отдает дань уважения не только Хесусу Франко, вставляя немало отсылок к его фильмам, но и делает оммаж взрастившей его европейской школе ужасов. Действие фильма происходит в Италии, в сюжете проглядывает жанр WIP (женщина за решеткой). Вся «тюремная» часть «Красной Венеции» посвящена издевательствам над Натали: тюрьма сделала из нее не просто озлобленного человека, но настоящего маньяка, который ненавидит всех женщин. И только одна из выживших жертв Натали может ее остановить.
В 2003 году был настоящий бум историй о мести. Квентин Тарантино, большой любитель эксплуатационного кино, снял «Убить Билла», Пак Чхан-ук — «Олдбоя», а коллега Беттмана Олаф Иттенбах — «Сад любви». «Красная Венеция», несмотря на типичную для режиссера грубость порносцен и полный мизантропии сюжет, хорошо встраивается в этот ряд. Несмотря на элементы видового фильма (режиссер поэтически запечатлевает венецианские красоты), «Красная Венеция» продолжает «грязную эстетику» «Ангела смерти».
Однако и эта работа Беттмана на примитивном уровне показывает пагубное влияние пережитого насилия на психику человека.
В 2007 году вышел сиквел «Ангела смерти». Лента отличается хорошей цифровой картинкой и реалистичными спецэффектами Олафа Иттенбаха, однако полностью утратила болезненную атмосферу оригинала и лишь повторяет сюжеты предыдущих фильмов Беттмана. Вновь перед нами жестокая тюрьма (как в «Красной Венеции»), руководство которой вовлекает девушек в проституцию (это уже отсылка к первому «Ангелу смерти»). Откровенные сцены и пытки девушек точь-в-точь, как в предыдущих фильмах режиссера, так что эти эпизоды вызывают скорее скуку. Сам Беттман играет похотливого доктора, как в «Красной Венеции». Во второстепенных ролях снова кумиры Беттмана — Хесус Франко и его жена Лина Ромей. Интерес к сиквелу может вызвать разве что камео Андреаса Шнааса, играющего мясника (отсылка к его персонажу Карлу-Мяснику), а также прославившийся в «Каннибале» Мэриэна Доры Карстен Франк.
Андреас Беттман и сам осознал исчерпанность старых сюжетов. В середине 2000-х он принялся за маньячную дилогию «Прерванная жизнь», в которой практически отказался от софт-порно в пользу хоррор-атмосферы. В 2013 году он выпустил хороший мистический триллер «Помогите, я мертва», где от былого порнохоррора и вовсе почти ничего не осталось.
