Мухаммед смотрит на меня, его глаза увлажняются слезами, и он мягко качает головой. Грусть ощущается как тяжесть вокруг него, и он встречает ее натянутыми улыбками и сдавленными слезами.
«Каждый день я сто раз думаю о смерти», — говорит он.
Рядом с ним его жена Нур, которая беременна и плачет, держась за руки. Она должна родить всего через две недели, но сейчас она оплакивает дочь и ждет рождения сына.
С тех пор прошло меньше недели Рола затонула во французском каналеОпустошение до сих пор запечатлено на их лицах.
Нур открывает телефон и называет фотографию Ролы. Она улыбается с экрана.
«Она была прекрасна, и я потеряла ее. Моя маленькая принцесса. Ей было семь лет, и она никогда ничего не видела в этом мире. Мы просто хотели сделать их жизнь лучше», — говорит она.
Рола умерла из-за мечты семьи добраться до Британии. Они провели годы, путешествуя из Ирака, где их жизни угрожали, через Европу в Германию, а затем во Францию.
Несколько дней назад семья села на корабль во Франции, намереваясь добраться до Великобритании. Они заплатили контрабандисту людей 6000 евро и пообещали безопасные и надежные места на корабле круизного типа.
Вместо этого их поместили в смертельную ловушку – украденную, перегруженную прогулочную лодку без спасательных жилетов, которая перевернулась в канале. Рола, который укрылся в маленькой каюте в носовой части лодки, чтобы избежать шума, оказался в ловушке внутри.
«Вода попала в кабину и застряла», — говорит Мохаммед.
«Контрабандисты покинули нас. Мне пришлось спасать жену, сына и еще одного человека. Но я не смог ее спасти».
Они слишком устали, чтобы кричать или злиться. Но если вы спросите их, кто виноват, ответ вернется.
Он говорит: «Моя дочь умерла, и причина в контрабандистах людей, у которых нет морали».
«Они нас обманули, отобрали у нас деньги и без всякой пощады бросили в воду. Они не видят в людях людей — они видят только материалы и деньги».
Вместе с ними трое их сыновей: Мухаймин, 14 лет, Хасан, 10 лет, и Мумал, восемь лет. Они слушают и тихо кивают.
«Она была нам дорога, но что нам делать?» — говорит Хасан, когда я спрашиваю его о его сестре.
«Я хочу, чтобы она вернулась, но она не хочет». Его горе настолько сильно, что сбивает его с толку.
Семья пригласила нас поговорить с ними. Они хотели, чтобы мир узнал об их дочери, но они также хотели рассказать о своем недовольстве жизнью, которую они в конечном итоге прожили — бежав из дома, где они не могли остаться, и изо всех сил пытаясь найти место, где они могли бы поселиться.
«Я не знаю, что делать и куда идти», — говорит Нур. «Какое преступление совершили эти дети? Каково их будущее? Мне нужна страна, которая меня выслушает, просто возьмите их карты».
Мухаммед кивает и несет жену. «Когда вы достигаете точки, когда ваша жизнь небезопасна, когда ваши дети могут быть убиты, у вас нет другого выбора, кроме как иммигрировать и отправиться в страны, обещающие человечность.
«Но когда вы с ними разговариваете, рассказываете свою историю, они грозят вам депортацией. Наши дети умные, но, честно говоря, иногда мы задаемся вопросом – зачем мы их привели в этот мир?»
Я спрашиваю их, хотят ли они по-прежнему поехать в Британию, несмотря на всю пережитую травму. Ответ: да. Примечательно, что они планируют попробовать еще раз.
Сообщение приходит. Семью отправили в морг в Лилле.
Мохамед входит и выходит, клубок нервного напряжения. Хасан и Мамл играют с воздушным змеем на лужайке через дорогу от морга. Они нашли Ледибаг и согласились, что Роле она бы понравилась.
Но потом их вызывают обратно, и они видят ее тело, а когда мы видим следующих мальчиков, они молчат, кроме плача.
Вскоре после этого тело Ролы передали семье, но времени терять было некогда. Исламская традиция предписывает, чтобы захоронение происходило до восхода солнца.
Когда мы приходим на кладбище, нас ждут десятки людей — сочувствующие незнакомцы, пришедшие засвидетельствовать свое почтение. Вы можете видеть, что это затронуло семью.
В дальнем конце, в тени высокого электрического столба, но в тени от шума транспорта, в могилу опустили гроб Рулы.
Молитва, минута созерцания, а потом могила наполняется. Ее отец и братья трутся руками о землю. Мешок наполняют землей и передают Нуру. На могилу кладут цветы и фотографии Ролы. На его месте ставится отметка для запоминания его названия. Хасан принимает это.
Мы прощаемся с семьей, и меня поражает одно. Если Мохамед, Нур и их дети в конечном итоге доберутся до Великобритании, им еще долгое время не разрешат выезжать за границу.
Приехать в Британию — значит быть отрезанным от места последнего упокоения дочери и не иметь возможности возложить цветы на могилу Рулы. Как и во многих иммиграционных историях, это также история ужасного выбора.
