За кулисами 20-го рок-фестиваля «Нашествие» Диана Арбенина с удовольствием пообщалась с журналистами. Отметившая недавно 45-летие «ночная снайперша» рассказала о главном.
— Какой главный «снайперский выстрел» в вашей жизни? — поинтересовались у Арбениной.
— Мой дети — двойняшки Марта и Артем. И ничего круче в моей жизни уже не будет.... Я кормила детей год и три. И я убеждена, что если ты кормишь ребенка грудью — он меньше болеет.
— А что ребенок впитывает с молоком матери? Вкус к музыке в том числе?
— Ну да. Я не думаю, что если бы я их воспитывала на каком-нибудь ширпортебе, они слушали бы сейчас группу Muse, например. Или знали бы кто такая Эми Уайнхаус. Или знали бы кто такой Фредди Меркьюри. Надо учить детей... не то что бы их учить, надо просто ставить им хорошую музыку и просто рассказывать. Но нельзя навязать что-то. Это будет отторжение. Но у нас все нормально.
— Чем должен обладать музыкант, чтобы попасть в ваш личный плейлист?
— Нервом.У каждого он свой, конечно. Сейчас я заслушиваюсь альбомом Тома Йорка, сольником его, и для меня это просто чума! С ним я ехала на «Нашествие».
У каждого свой нерв, своя любимая песня. Я сейчас вас, может быть, несколько разочарую. Если говорить про импортную музыку, в ней текст для меня вторичен. А первична — нота. Но поскольку я не дура и пишу хорошие тексты, я на них внимания не обращаю. Человек, который говорит грамотно и писать должен так, чтобы было не стыдно.
— Вы стали такой популярной. Из андеграунда вышли и какой канал не включи — там вы. Вы ощущаете, что вознеслись на музыкальный олимп?
— Я не чувствую себя популярной. Сейчас, когда я пришла в паспортный стол, меняла паспорт (в связи с 45-летием — Ред.), они там все стали со мной фотографироваться. Прикольно, но не более того. Работать надо и не думать про популярность. Популярность — это все фигня. Пена. Сдул ее и все. А главное, чтобы когда ее сдуваешь, там все было хорошо. Главное — песни писать новые. Я пишу, поэтому мне ничего не нужно, чтобы быть в классном настроении и фонтанировать энергией, как сейчас и происходит.
— Поделитесь рецептом красоты
— Следить за собой и больше секса.
— Самое странное место, где вам приходилось выступать?
— Бискайский залив, Крузенштерн (российское парусное судно — Ред.). У меня там был акустический сольный концерт для моряков. После него ко мне подошел капитан и сказал: «Ты теперь наша, своя». Очень тяжело играть в шторм, а ты с гитарой и больше никого нет на сцене. И пальцы очень сильно мерзли, потому что когда солнце садиться — совсем холодно становится.
— Чтобы вы никогда не сделали в своей жизни?
— От тюрьмы и сумы не зарекайся. Мне очень тяжело, если вдруг приходится колебаться и убирать то, что приведет к каким-то последствиям. Например, для меня не очень радостно увольнять людей. Но приходится это делать. В «Ночных снайперах» уже не осталось никого, кто со мной начинал. Любые кардинальные поступки приносят огромную боль и огромную тяжесть на сердце. Этого не люблю.
— Расскажите о ваших татуировках?
-У каждого человека свои причины, чтобы их сделать. Я не делала их для красоты. Каждая татуировка — свидетельство того, что я осталась жива. Таким образом избавляюсь от фатального количества боли, которая во мне есть. Я не только веселая, а еще и умная, повторяюсь. А умным на свете тяжело жить...
