Вся правда о «фиктивном браке» примадонны с Александром Стефановичем
В праздничной телепрограмме «Пусть говорят» Алла Пугачева, принимавшая поздравления и славословия от своей свиты в связи с Днем рождения, вдруг, ни с того, ни с сего, обрушилась на очаровательную Леру Кудрявцеву с поучениями, что спрашивать о ней в интервью. Потом перешла на бывшего супруга известного кинорежиссера Александра Стефановича. После обвинений в том, что тот, дескать, приписывает себе все ее заслуги, она вошла в раж и договорилась до того, что их брак… был фиктивным. «Ему нужно было три года прожить со мной, чтобы получить московскую прописку» - заявила юбилярша. Эту тайну она почему-то хранила целых сорок лет! Вот это сюжет!
- Александр Борисович, что это было?
- Да ничего особенного. Аллу в очередной раз занесло. С ней по весне такие обострения случаются. Вспомните хотя бы ее заявление в вашей газете, что я мол, украл ее «первые живописные полотна». Она говорила об этом с таким напором, что создавалось впечатление, будто Лувр, Эрмитаж и галерея Гугенхейма вцепились друг другу в глотки за право обладать этими шедеврами. Потом выяснилось, что «шедевр» был всего один. Она сложила из пальцев «фигу», положила руку на лист бумаги, а я обвел это фломастером, продемонстрировав, как с помощью приемов «современного искусства» можно дурачить народ. Или другое ее утверждение на страницах, что при разводе я обобрал бедную певицу как липку. Пришлось опубликовать наше мировое соглашение, по которому я по доброй воле отказался от законного права разделить совместно нажитое имущество поровну и предложил распределить его на три части (Алле, мне и Кристине). Я тогда получил 33 процента, а Алла, растившая ребенка - 67. Это был мой прощальный подарок Кристине, которая официально даже не была моей дочерью. Народ, читавший об этом публикацию, конечно, сильно потешался – со стороны Примадонны, как обычно, звучали голословные обвинения, а с моей - судебный документ, подписанный и мной и гражданкой А.Б, Пугачевой.
И вот теперь новый «фонтан откровений» - брак то у нас, оказывается, фиктивный. Интересно, Алла вообще соображает, что говорит на всю страну? Да это же криминал! Я ей что, платил за «фиктивку»? Или она мне? Скажите на милость - зачем тогда фиктивно жить с человеком целых четыре года? Ночевать под одной крышей? Ездить вместе на отдых и за границу? Переезжать с квартиры на квартиру? Иметь общий счет в «Сбербанке» на Тверской? Опять пустая болтовня для красного словца. Да и в прописке московской я не нуждался. До Аллы был женат на Наташе Богуновой (актриса, сыгравшая в культовом фильме «Большая перемена» жену «Ганжи»-Збруева- М.П). У нас была квартира недалеко от Кремля. Но после развода с Наташей я там уже не появлялся. Жил на съемной, либо в гостинице «Мосфильма».
Оскорбила друга семьи- Алла Борисовна бушевала по поводу того, что вы, якобы, везде говорите, что сделали из нее певицу!
- Это такой прием работы на публику. Называется «бой с ветряными мельницами». Сначала выдумать какую-нибудь чушь, а потом ее с яростью опровергать. Пусть Алла приведет хоть один пример, когда я такое говорил. Да никогда! Я же не музыкант и не педагог по вокалу. Я давал ей советы, как режиссер актрисе. Это было вполне естественно при нашем семейном альянсе. Если расспрашивают журналисты о том периоде моей жизни, то я рассказываю им разные забавные байки про то, как переодел Аллу в свой пиджак, нацепил мужской парик и усы, а потом выдавал за мифического композитора Бориса Горбоноса, названного именем моего одноклассника. Или про то, как придумал, (а вернее, переделал) анекдот, что Брежнев – мелкий политический деятель эпохи Аллы Пугачевой. Зачем такие веселые истории скрывать. Что было, то было. Но после каждого интервью я всегда обращался к журналистам и произносил, как мантру: «Только не пишите, что я «создал» Пугачеву. Алла – талантливый и самодостаточный человек, который пробился бы и без меня. Иногда, действительно, говорил ей за ужином: «Вот я бы на твоем месте…» И ничего не навязывал. А она выбирала, годятся ей мои советы или нет. Я не был ее продюсером, не зарабатывал на этом. Все что я советовал, было моим подарком любимой девушке. Наверно, со стороны это выглядело чуть иначе. Вот, например, что писала в своей книге «Без поблажек» супруга знаменитого композитора Журбина, поэтесса Ирина Гинзбург, с ними мы дружили семьями: «Видно было, что Алла счастлива, что Стефанович ей дорог. В то время она целиком и полностью отдала себя ему в руки, и он творил из нее звезду мирового класса. Над кухонным столиком висел написанный им перечень необходимых для этого условий... Стефанович всерьез занимался тогда пугачевским «просветительством» и «облагораживанием», старался привить ей вкус… Это выделяло его из многочисленного окружения лабухов, циркачей и эстрадников, с которыми Пугачеву связывала судьба».
- Цитирую Примадонну: «Стефанович рассказывает, что я после какой-то съемки кому-то порвала пальто. Разве можно так говорить? Я не порвала, я разорвала в клочья пальто на этой стерве, которая меня достала!» …
- Если к другим «потокам сознания» Пугачевой я отношусь с юмором и иронией, то эта фраза действительно покоробила. «Стервой» она назвала в эфире федерального канала Валентину Ковалеву, уважаемого человека, которого знал и любил весь «Мосфильм». Валентина Максимовна была вдвое старше Аллы, Кроме того она являлась настоящим другом нашей семьи. Много раз была у нас в гостях, и мы к ней приходили. Ее муж работал директором картины «Ватерлоо» у самого Сергея Бондарчука. К Алле она относилась превосходно. В тот съемочный день, который проходил на стадионе «Лужники», Пугачева пришла с опозданием. Да еще как-то нелепо вырядилась в длинное пальто из военного сукна, а на голове – шляпка с вуалью. И потребовала, чтобы ее в таком виде снимали. Валентина Максимовна, в соответствии со своими обязанностями «второго режиссера», очень вежливо попросила Аллу переодеться, объяснив, что ее «новый наряд» не сойдется в монтаже со снятыми ранее кадрами. И вдруг услышала от Пугачевой: «Тебе не нравится мое пальто? А мне не нравится твое»! Алла схватила за лацкан пальто пожилую женцину и разорвала его. Съемка закончилась скандалом. Съемочная группа отказалась работать с Пугачевой. А директор «Мосфильма» за безобразное и неадекватное поведение на съемочной площадке вообще отстранил ее от съемок. Фильм «Рецитал» закрыли. После этого скандала я ушел из дома и вскоре мы развелись. Некоторое время ходил без работы, потом снял по другому сценарию фильм «Душа» с Софией Ротару в главной роли. Но это, как говорится, совсем другая история.
«У Любки бешенство матки»- «Экспресс газета» публиковала фотографию вашей записной книжки, где Алла Борисовна расписывалась кровью. Может, пора предъявить еще какие-то «улики» вашего совместного проживания?
- «Улик» навалом. В моем архиве сотни фотографий, документов и разных раритетов. Это издержи режиссерской профессии. Вот буквально на следующей странице записной книжки с ее росписью, о которой вы упоминали - мой первый творческий подарок любимой тогда девушке – запись: «Идея. Театр Аллы Пугачевой. 25.11.1976.» Легко заметить, что между «автографом кровью» от 24.11.1976. прошла всего одна ночь… Есть, конечно, и письма, и любовные записки. Большая часть из них носит личный, интимный характер и поэтому они не предназначены для посторонних глаз. Но парочку самых невинных «улик» я думаю можно опубликовать. Вот, к примеру, письмо, датированное 14.07.1977, присланное мне в Москву, в нашу квартиру на Вешняковсковской улице из Таллина, где у Аллу в тот момент были гастроли: «Сашечка, это я! Наверное, это письмо придет тогда, когда я уже буду дома. Любка (костюмерша. - М.П.) не достала АВИАконверт. Насколько трудно здесь жить без тебя. Вечерком, как нагуляюсь по Таллину, выпью французского коньячку, так и тянет на что-то большое и чистое. Обстановочка так и располагает, а тебя нет! Вот и приходится, чтобы отвлечься, болтать со знакомыми и коллегами до 3 часов утра. (Светло как днем). А потом с мыслями нехорошими ложиться спать (в одной комнате.- М.П.) с Любкой, у которой, кажется, начинается «бешенство матки». Я уже устала от нее. Она хочет всех, ее - никто. Слежу, чтоб не повесилась. Сашечка, я тебя люблю! Мне никого не надо. Но если ты, зараза, мне изменишь, то я уеду сюда обратно и … Миленький мой, хорошенький, пригоженький, родименький, сладенький, ***, талантливенький , ***, красивенький, и т.д., и т.п. Целую тебя! Эта обезьяна (в письме забавный рисунок), верная, как собака! Алла».
Простите, но для публикации некоторые совсем интимные слова пришлось закрыть «звездочками».
(Каюсь, один эпитет я подсмотрел. Это слово обозначает неутомимость мужчины в постели и заканчивается на «кий». Яснее намекнуть не могу, ибо оштрафует Роскомнадзор. — М.П.)
- Да, такие письма фиктивным мужьям не пишут…
- Будем снисходительны к юбилярше, возраст. Петь приходится под фонограмму. И мужей у нее было так много, а некоторые с такими причудливыми пристрастиями, что не только слова песен уже забываются, но и что с кем было…
- Александр Борисович, а если серьезно – в чем причина такой агрессии?
- Ума не приложу. Я про Аллу никогда не говорил ничего плохого. В отличие, например, от другого бывшего ее мужа Жени Болдина, который описал в своих «мемуарах», до какой степени наша Примадонна напивалась после концертов и как изменяла ему прямо на глазах. Но Пугачеву, почему-то, эти, позорящие ее экзерсисы, не возмущают. А у меня ни наблюдений таких, ни опыта, подобного болдинскому, не было. То, что у нее характер тяжелый, это общеизвестно. Но дома это никогда не проявлялось. Мы за четыре года совместной жизни ни разу не поссорились. Поэтому воспоминания мои об Алле, если я об этом пишу или расссказываю, то всегда веселые и всегда позитивные. Вот как отзывается о моем романе «Кураж», где я описываю нашу с Аллой историю, такой авторитетный и независимый человек, как Карен Шахназаров: «Что же касается событий, описываемых в этой книге, то я, в силу разных обстоятельств, был свидетелем многих эпизодов. К тому же лично знаком с героями повествования. Алла Пугачева предстает не елейно-приторной, как в сочинениях «придворных» журналистов, и не грубо-вульгарной, как в описаниях из «желтой» прессы, а живой, узнаваемой и очень похожей. Стефанович нашел верную интонацию. Он пишет не про нее, а про себя. Вспоминает свой тогдашний взгляд на женщину, в которую был влюблен… Кинорежиссер Александр Стефанович придумывал невероятные трюки для раскрутки своей жены-певицы. А Алла с присущим ей талантом и артистизмом воплощала их в жизни и на сцене».
- Александр Борисович, что же теперь делать? Может, Вы хотите что-то посоветовать Алле Борисовне через нашу газету?
- Прежде всего – покой, режим, успокоительные прогулки на свежем воздухе. И никакого шампанского, даже оставшегося от юбилея. А там, глядишь, все само собой рассосется, да и память наладится. Искренне хочу пожелать ей скорейшего выздоровления и счастья в личной жизни!
