Около месяца назад ко мне обратились с просьбой о защите Светланы Кривсун - диспетчера-стажёра, одной из обвиняемых в крушении самолёта Кристофа де Маржери.
Вчера я закончил собственное расследование аварии и теперь могу смело заявить, что обвинение, спешно предъявленное Светлане Кривсун, оказалось необоснованным.
Сегодня пресса обнародовала некоторые выводы специалистов о причинах крушения Фалькона, в котором находился де Маржери. Я же хочу обратить внимание на обстоятельство, которое почти обойдено вниманием, но которое представляется мне весьма значимым для дела.
Диспетчеры проверили взлётную полосу и дали Фалькону разрешение на вылет в 19:57:05. Через 39 секунд, в 19:57:44, Фалькон начал разбег, а к 19:58:03 разогнался до скорости принятия решения.
Именно в эту секунду, в 19:58:03, спецмашина под управлением водителя Мартыненко выехала на осевую линию взлётной полосы.
В 19:58:06 командир Фалькона дал команду на взлёт, в 19:58:10 произошло столкновение.
Ещё раз:
19:57:05 - диспетчер даёт разрешение на взлёт,
19:57:44 - начало разбега,
19:58:03 - набрана скорость для взлёта,
19:58:03 - машина Мартыненко выезжает на полосу,
19:58:06 - начало взлёта,
19:58:10 - столкновение.
Стало быть, в то время, когда диспетчер дал разрешение на взлёт, на полосе не было ни машины Мартыненко, ни других препятствий.
Машина возникла у края полосы в тот момент, когда самолёт уже разогнался до скорости принятия решения о взлёте, за 3 секунды до взлёта, за 7 секунд до аварии.
Мог ли диспетчер увидеть машину, внезапно возникшую на полосе, и остановить самолёт, разогнавшийся до почти предельной наземной скорости, за 7 секунд?
Конечно, нет, а значит, невиновен. Оригинал
