Личность закаляется в общении, а растет в одиночестве. Одиночество и общество – две стороны одной медали, совершенно невозможные друг без друга.
Одна другую держит и одна другой помогает. С одной стороны, без общества людей, без разговора, без учения, общения, без сложностей личностных взаимоотношений человек не воспитывается, не вырастает человеком. Он так и будет несмышленышем, реальным «маугли».
Не виртуальным киплинговским Маугли, благородным, способным на любовь и владеющим речью. Нет, он будет реальным «маугли», который воспитывался в джунглях волками или другими животными. Такие случаи были, в той же самой Индии. Дети не разговаривали, бегали на четвереньках. Если потом они попадали к людям и те пытались их очеловечить, дети, будучи совершенно неприспособленными к жизни в обществе, быстро умирали. Они ели с земли, выли на луну, чесали за ухом задней ногой, имели все повадки животных – развитый нюх и абсолютно неразвитый речевой аппарат.
То есть человеку необходимо общество, но человеку нужно и одиночество. Кто не понимает, что человеку нужна тишина, тот вообще не человек, по-моему. Он – какой-то необычный монстр, который хочет убить мою душу. Потому что, даже уезжая куда-то на отдых, ты обретаешь какую-то странную реальность – все собрались отдыхать, а вместе с тем все друг другу бьют по мозгам музыкой, дискотекой, аттракционами, анимацией. Все как будто с ума посходили.
Человеку нужна тишина. Чем больше он живет на свете, тем больше ему нужен звук журчащего ручья.
Я не говорю – каждый вечер, но хоть иногда нужно услышать треск горящего костра, стрекот цикад или кузнечиков, шепот листвы.
Примерно такие звуки открываются человеку, удалившемуся от людей.
На время, конечно же, только на время. Нужны такие звуки человеку, нужна тишина. Поэтому для психологического здоровья необходимо иногда дистанцироваться от общества.
Вы попробуйте недельки две-три новостей не смотреть и газет не читать. К вам, конечно, какие-то обрывки фраз в ухо прилетят, потому что об этом будут говорить, будут шуметь о чем-то: ты знаешь, тот разбился; ты знаешь, этот подал в отставку; ты знаешь, доллар стоит столько-то… Не вникать ни во что, намеренно не вникать!
Вы знаете, насколько вы с большим удивлением, с большим чувством новизны вдруг опять посмотрите новости через десять дней, каких-то ничтожных десять дней!
С каким удивлением смотрят на футбольно-болеющую толпу люди, совершенно ничего не понимающие в футболе!
Для них это просто беснующиеся… лодыри. Человеку, который вообще ничего в этом не понимает, кажется странным, что это занятие вызывает такой эмоциональный шквал.
Где-то так оно на самом деле и есть. Вообще немножко странно жить в мире, где футбол занимает такое важное место в сознании людей.
Жизнь в толпе рождает опасную болезнь – недоразвитость личности. Человека можно сравнить с яйцом. Он должен быть рожден курицей, как яйцо, а потом высижен курицей, как яйцо.
А если его не высидеть, не дать ему тепла, тишины и времени, то он так «яйцом» и останется. Он не будет цыпленком, он будет яичницей.
Это человек, который не уединяется от людей, не размышляет в одиночестве, ничего не читает, ни о чем не задумывается.
Я уже не говорю о христианстве. Христианство вообще не мыслит себя без подвижничества. Христианство зажигало самые яркие светочи именно благодаря подвижничеству. Ушел человек от всех, а потом, побыв наедине с Богом пять-десять лет, пришел ко всем, но пришел не просто зачем-то, а раздавать то, что он накопил. Это правильная схема христианской святости.
Мы с вами просто нуждаемся в духовном здоровье. А для того чтобы быть духовно здоровым, нужно перестать друг друга заражать своими страстями и дурными мыслями. Для этого нужно хоть немножко уединяться или с природой, или с книгой, а еще лучше с Евангелием или молитвенником.
Так что, если хочешь полюбить ближних – удались от них хоть ненадолго.
Начни молиться Богу немножко о себе и о них, и потом возгорится в душе твоей любовь к ближнему и, увидев его, ты обрадуешься, как будто увидел лицо Ангела. Это говорил Исаак Сирин, и сей святой отец абсолютно прав, как и во всем остальном, что вышло из-под его пера.
