Когда несколько лет назад на одном из редакционных совещании шло распределение тем между сотрудниками и мне Достались торговля и общепит, я еще не представлял себе сколько потрясающих открытии, мучительных сомнений и беспросветной тоски мне предстоит.
Вроде бы все просто: сходил в рейд с рабочими контролерами, предал гласности все факты нарушений, а кого-то и похвалил за честный труд. Но за три года, как я веду эту тему в газете, у меня столько скопилось «почему», что исчезла всякая уверенность получить хоть какой-то на них ответ.
Почему, например, столовая №18 может работать так, что благодарностей в ее адрес намного больше, чем упреков, а столовая № 12 — из рук вон плохо? (Обе — Центрального рудоуправлении).
Почему уже столько лет никак не сдвигается с мертвой точки «глобальная» проблема улучшения работы столовой № 27 фабрики № 6? А вот в соседней 21-й -намного лучше. Как же так?
Почему в отделе «Гастрономия» магазина № 41 бывает грязно, а за прилавками никогда нет продавцов? А в соседнем отделе «Бакалея» того же магазина всегда уютно и встречают тебя приветливо и с улыбкой?
Почему в кафетерии магазина № 39 «Гастроном» любят подавать бутерброды и выпечку руками, а не щипцами? И не приходит продавцам в голову элементарная мысль, что взяв в руки деньги у покупателя и тут же подав ему бутерброд. тем самым унижают его и создают определенное мнение о собственной культуре и познаниях в области гигиены. Щипцы все же появились, но лишь после моего обращения в партком ОРСа.
Почему возле магазина «Мебель» уже который год стоит одинокий полуразбитый киоск, назначение которого перестало быть тайной дли горожан, если судить но запахам, растекающимся оттуда на окрестные скамейки?
Кто сейчас у нас имеет возможность прийти в магазин и свободно купить говядину? Лишь избранные, но не мы с нами, рядовые покупатели. А почему? То ли рылом не вышли, то ли мяса всем не хватает. Я, к примеру, именно так и считал, по крайней мере вплоть до 13 сентября, когда сходил с контролерами М. Е. Козицыной и Т.П. Лукиной с проверкой в кафе автовокзала. И нашли мы там два килограмма испорченной говядины. Ни повар-бригадир Л. А. Паладьева, ни другие молодые повара так и не сумели ничего нам объяснить по этому поводу. «Так вот...» — разводила руками Лидия Алексеевна.
Так почему же мы при нашем остром дефиците на мясопродукты позволяем себе так вот преступно относиться к тому, что имеем!? Что имеем — того и не ценим. Мы — не имеем, а там — лучше проквасить, чем «выбросить» на прилавок или раздачу, где лишь жирные свиные шницеля и лапша.
Вот недавно и в магазине кооперативных сельхозпродуктов, что на улице Королева, теми же контролерами было обнаружено в подсобках большое количество банок тушенки с бомбажем и немало свежего мяса высокого качества. «Мое это!» — крикнула продавец, кинувшись к мясу словно гарпия и простирая над ним свои длани. «А домой не несу — так некуда. Морозилка забита», — простодушно пояснила потом. Вот так. Кто тут даст ответ на очередное «почему»?
Пишу сейчас эти строки и думаю: а может хватит нам на всех мяса? Если всем поровну? И увидим ли мы когда-нибудь в наших магазинах пусть не райское изобилие, так хоть чистоту и уют. вежливость и радушие?
Может сложиться впечатление, что я достаточно наивен, задавая такое количество риторических вопросов. Пусть так. Только хочется жить, а не выживать, и немного уважения к себе, ко всем нам.
Ю. МАРЧЕНКОВ
"Уральский асбест" 20 сентября 1989 года № 38 (195)
