22 октября Спартаку Мишулину исполнилось бы 95 лет.
Он был обаятельным паном Директором. Брутальным Саидом с его многозначительным «Стреляли...». И лучшим Карлсоном на свете, которого любили не только дети, но и их родители. И ещё неизвестно, кто больше.
Всего три роли: на телевидении, в кино и в театре. Но именно они, а не сотня других сделали любимцем публики актёра с нестандартной внешностью, который выскочил в свои 40 с хвостиком, словно чёрт из табакерки.
До тех пор Мишулин успел проявить себя только в театрах в Калинине, Омске да немного в Сатире. Но всесоюзную популярность ни одна из сцен не принесла.
Судьба вообще ему ничего и никогда не преподносила на блюдечке. А вот забирала многое. И часто. Больше половины жизни актёр спотыкался, падал. Маялся. Но неизменно вставал, отряхивался. И шёл дальше. Как будто кто-то говорил ему всякий раз: ничего, парень, потерпи, когда-нибудь и на твоей улице будет праздник.
Как он очнулся в морге?
Верил ли маленький Спартак, что его детская мечта стать актёром воплотится в счастливую, наполненную успехом и признанием жизнь? Мог ли он вообще представлять это? Детство-то ничего хорошего не предвещало. Не было его, считай, у Спартака. Или дядя-историк, назвавший мальчика в честь римского раба-гладиатора, всё-таки предвидел будущее? Говорят же, что имя влияет на судьбу...
Мама работала замнаркома золотопромышленности. А вот родного отца Спартак никогда не видел и ничего не знал о нём. Мать так и унесла эту тайну с собой. Спустя годы, уже став известным, актёр начнёт сочинять небылицы, будто на потребу журналистам: мол, может быть, его отец — известный писатель Александр Фадеев (у мамы вроде был роман с ним). А может, цыганский барон...
Версий звучало немало. Добрый, ироничный, актёр не делал трагедии из своей безотцовщины. Что толку-то? Отчим у него был. Но заменить родителя пацану он даже не пытался. Напротив, делал всё, чтобы пасынок люто невзлюбил его, — выпивал, ругался, поднимал на мальчика руку.
Когда в 1937-м мать арестовали как «врага народа» и сослали в Ташкент, Спартаку стало совсем невтерпёж. Не раз он сбегал из дома. Спасибо дяде — не дал пропасть будущему народному артисту, помогал чем мог. А в 16 лет Спартак уже сам распорядился своей судьбой, отправившись в Сибирь, в артспецшколу. Парень наивно решил, что там готовят артистов.
Готовили в этой школе... артиллеристов. Но именно там, увлёкшись художественной самодеятельностью, Мишулин убедился, что его призвание — театр. Правда, для постановки пьесы он, как режиссёр, вынужден был выкрутить лампочки в клубе соседнего села. Потом выкрал из библиотеки «Историю Гражданской войны» — тоже для дела, разумеется. В придачу ко всему записывал рассказы собственного сочинения на обороте плакатов с изображением... Сталина. Ну а где ещё во время войны взять бумагу?
Словом, загремел он в лагерь на 1,5 года. Хорошо ещё, 58-ю не навесили — всё-таки малолетка. А то, может, и не было бы у нас лучшего Карлсона...
Ему бы в лагере паинькой стать, чтобы начальники срок скостили. Но не такой характер был у Спартака. Парня поставили работать прицепщиком на трактор. А он упал в борозду и... уснул. Когда тракторист увидел Мишулина, которого засасывает задний мост, было уже поздно. «Мешок с костями» отправили в морг. Врачи не сомневались, что спасать некого. Однако спустя несколько часов Мишулин... очнулся.
После больницы Спартака определили на мельницу — возить воду. Но учиться на собственных ошибках он по-прежнему не желал. Скучно же! Чтобы хоть чем-то помочь отбывающим с ним срок зэкам, он вместо воды стал насыпать в бочку зерно. И однажды попался. Ему прибавили ещё 1,5 года лагерей. Как он вообще остался жив, непонятно...
Даже вернувшись из мест не столь отдалённых, Мишулин продолжал влипать в истории. Будто на роду ему было написано: страдать и терпеть. И снова страдать...
В Калинине, где он дважды — с перерывом на Омск — служил в драмтеатре, актёр в очередной раз оказался на волосок от смерти. Поздно вечером, возвращаясь домой после спектакля, Спартак увидел, как группа молодчиков пристаёт к девушке. Когда-то он занимался боксом, так что в своих силах был уверен. Однако парни взяли количеством. К тому же у одного оказался в кармане нож. Лезвие вошло в спину и коснулось лёгкого... Но судьба, то и дело посылающая испытания, хранила Мишулина.
Он нужен был советскому искусству, любителям театра и кино. Счастье наконец улыбнулось ему. Да так широко, искренне, тепло. Никогда раньше он не испытывал подобного чувства.
На гастролях Калининского драмтеатра в Москве Спартака Мишулина заметили столичные режиссёры. Предложения последовали незамедлительно: Театр Советской армии, им. Ленинского комсомола, Сатира... Как говорится, выбирай — не хочу. Интуиция, сдобренная природной смешливостью, подсказала актёру единственно верный путь.
Следующую часть жизни — 45 лет — Спартак Мишулин проведёт в легендарном здании на площади Маяковского. Будет много играть в кино и театре, сниматься в «Ералаше», озвучивать мультфильмы... Он получит звание заслуженного и народного, высокую награду от Польской Народной Республики за «Кабачок «13 стульев». И даже Госпремию за «Белое солнце пустыни» — в 1997(!) году, то есть спустя 27 лет после выхода фильма на экраны.
Почему «У Мотыля — можно»?
Судьба этой картины, как и многих снимавшихся в ней актёров, сложилась драматично. Для Мишулина это была, по сути, первая роль в кино. Далеко не главная. Пробовался на неё питерский актёр Игорь Ледогоров. Но Владимир Мотыль предпочёл Спартака, с которым ставил «Клопа» в Омской драме.
Сниматься актёру приходилось по выходным, на перекладных добираясь из Москвы в туркменскую пустыню, — худрук Сатиры Валентин Плучек категорически возражал, чтобы его артисты «ходили налево». Поэтому, увидев Мишулина лысым, не сдержал эмоций: «Это ещё что такое?! Всё-таки снимаетесь, Спартак Васильевич? И у кого же, если не секрет?» Актёру не оставалось ничего, кроме как признаться в «преступлении»: «У Мотыля». — «Ну у него можно», — неожиданно заулыбался худрук.
Интересно, что предложения от Мотыля и Плучека (сыграть Карлсона) поступили почти в одно время. И в Сатире роль «мужчины в самом расцвете сил» изначально тоже предназначалась не Мишулину. Репетировали её Владимир Долинский, Зиновий Высоковский. Но за 18 дней до премьеры был введён Спартак Васильевич.
Гладиатор. Который во второй половине жизни получил всё, о чём только может мечтать актёр. Даже добрую жену и позднюю, но такую любимую дочь.
В 1990-е ему, как многим коллегам, пришлось нелегко. Плучек вдруг перестал давать новые роли. Сгорела дача... Мишулин вынужден был торговать в ларьке водкой, прикрываясь бородой и усами. Всякое было. И только рыжего доброго Карлсона актёр играл до последнего. Все 37 лет, со дня премьеры.
Возвращать людям детство у него получалось хорошо. Он ведь и себе его возвращал. Выходя на сцену с пропеллером. И получая от благодарных зрителей банки с вареньем и корзины с печеньем...
Может, только ради этого стоило пройти все испытания, посланные судьбой?
