Твари. История о том, как они нас воспринимают
Автор: Захар ПрилепинМне попал в руки вроде бы бесхитростный, но натурально ошарашивший меня документ.Вторые сутки пребываю во внутреннем раздражении, не зная, на ком сорвать злость.Верней, я как раз знаю на ком, но есть проблема: эти люди очень далеко.Ох, я бы им высказал.Они бы ничего не поняли из сказанного мной, но я бы не только высказал. Я бы своим костылём все предметы, которые вокруг них стояли бы, бил-колотил, пока не перебил бы всё вокруг.— Песню вам, суки? Песню вам спеть бы? Про смугляночку? Про молдаваночку? Про советского Ваньку, рожи ваши бесстыжие? А вот так ты не хочешь? А вот
Автор: Захар Прилепин
Мне попал в руки вроде бы бесхитростный, но натурально ошарашивший меня документ.
Вторые сутки пребываю во внутреннем раздражении, не зная, на ком сорвать злость.
Верней, я как раз знаю на ком, но есть проблема: эти люди очень далеко.
Ох, я бы им высказал.
Они бы ничего не поняли из сказанного мной, но я бы не только высказал. Я бы своим костылём все предметы, которые вокруг них стояли бы, бил-колотил, пока не перебил бы всё вокруг.
— Песню вам, суки? Песню вам спеть бы? Про смугляночку? Про молдаваночку? Про советского Ваньку, рожи ваши бесстыжие? А вот так ты не хочешь? А вот эдак ещё? А это что у вас? Принтер? Сканер?.. Какой красивый сканер!..
...Может быть, только тогда я выдохнул бы.
А теперь давайте сначала.
В числе виднейших советских композиторов, любимых нашим народом по сей день, был Анатолий Григорьевич Новиков.
Для меня его имя — особенное, потому что я родился и вырос, можно сказать, в ближайшем с ним соседстве — в городке Скопин Рязанской области. Только он 1896 года рождения. Я его, можно сказать, не застал. Но от моего дома до его — три минуты неспешной ходьбы.
Чтобы любой русский человек Новикова опознал, достаточно назвать две его песни, ставшие воистину народными, — «Смуглянка» и «Эх, дороги...».
Вопреки устоявшемуся мнению, «Смуглянка» была написана до войны, в конце 1930-х, и пелось в ней о партизанах Гражданской. Впрочем, после фильма «В бой идут одни старики» это никакого значения уже не имеет: «Смуглянка» сроднилась с Великой Отечественной навсегда.
Что до «Эх, дороги...» — тут имело место другое своеобразное чудо: многие фронтовики были уверены, что впервые услышали её ещё на войне — настолько она оказалась неразделимо связана с дорогами Великой Отечественной. Между тем песня была написана в год окончания войны и прозвучала впервые 7 ноября 1945-го. Жуков считал её одной из трёх самых главных песен Великой той войны. Наверное, так и есть.
Помимо этих песен, Новиков — автор целой россыпи песенных шедевров: «Вася-Василёк», «Тульская оборонная», «Звёздам навстречу», «Гимн демократической молодёжи» («Эту песню не задушишь, не убьёшь...»)...
Причём песни его знали и перепевали и по сей день знают не только в России, но и за её пределами.
На днях наследники Новикова столкнулись с очередным примером международной славы их великого деда.
Лучше б не сталкивались.
Итак.
Наследники получили официальное письмо, которое я без изменений и купюр привожу ниже.
«Я пишу из Sky UK в Лондоне, чтобы узнать о лицензировании авторских прав на «Смуглянку» для использования в телесериале, который мы производим. РАО сообщило нам, что вы являетесь одним из контролирующих правообладателей этой композиции, и поэтому мы хотим запросить разрешение на синхронизацию авторских прав на следующих условиях.
ТВ-СЕРИАЛ: «Татуировщик из Освенцима» (экранизация романа Хизер Моррис).
ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ МУЗЫКИ: 1 минута 30 секунд.
ОПИСАНИЕ СЦЕНЫ: Русские солдаты устраивают вечеринку в оккупированном особняке, а в одной из спален солдаты насилуют молодую еврейскую девушку.
СРОК: Бессрочно
СМИ: Все
ТЕРРИТОРИЯ: Мир
Мы можем предложить плату за синхронизацию в размере £1500 за лицензию на 100% авторских прав. Пожалуйста, можете ли вы подтвердить свою контрольную долю и можете ли вы дать согласие на предлагаемое нами использование?»
Конец цитаты.
Теперь буду короток.
Твари.
Эх и твари.
Если вам интересно, то наследники им отказали. Это всё, что было возможно в данной ситуации.
Но бешенство во мне кипит по-прежнему, и выхода ему нет.