Севастопольский характер Виктора Чижова: «В слове рукожопы ничего оскорбительного нет»
Кроме того, Виктор Чижов с завидным постоянством подаёт судебные иски против городских властей, решения, действия или бездействие которых, по его убеждению, вредят городу-герою.
Что заставляет его вести неравный бой с севастопольским чиновничеством, попытался понять ForPost в рамках цикла «Севастопольский характер».
Искусство
В пятом классе мой преподаватель по рисунку сказал, что что-то (творческую искру) у меня увидел. Я занимался автоделом, учился водить где-то лет в 12, туризмом занимался, по горам лазил Кавказским, обошёл практически все. <Учитель> говорил, что имею что-то такое, что меня возьмут в художественную школу сразу на второй курс. Взяли на первый.
Любой шаг меняет жизнь человека, поэтому, если я сделал шаг в сторону искусства, если меня государство учило 25 лет, бесплатно научило всему, я должен как-то отрабатывать то, что на меня потратил Советский Союз.
Первый протест
Мы общественной деятельностью занимались ещё в Академии художественной. На пятом курсе ректор хотел снять один рисунок, мы вышли на сидячую забастовку. У нас была такая парадная лестница красивая, мы сидели на этой лестнице, ректор ходил мимо, говорил: «Что вы хотите?». Я ему говорю — верните рисунок.
Художник художнику волк
Я в Украине не боролся за какие-то объекты, я боролся против своих художников, вернее, художники боролись против меня — все украинские фашисты, так сказать, боролись против меня — единственного русского. Они меня почему-то невзлюбили. Четыре раза пытались исключить из Союза художников Украины, потом в 2006 году исключили, но Киев не утвердил это решение. Потом они меня исключили в 2007 году из крымского союза художников. Но я никогда не состоял в крымском отделении. Ну и сразу же мне позвонили из Москвы, говорят, давай к нам в российский союз, и я сразу туда вступил в 2008 году.
Сложности общественного ремесла
Мне бывает морду бьют на улицах, раз в полгода, а потом награждают орденами. Вчера был удивительный случай: я шёл где-то в 11 часов вечера, останавливается джип напротив университета, выходит молодой человек, несёт пиццу. Я думал, неужели пиццу развозят на джипах? Он подходит ко мне и даёт эту пиццу — она, говорит, горяченькая… Мне просто поразительны севастопольские нравы: то морды бьют, то пиццы дают, то ордена раздают. Вот дали орден гражданского мужества.
Борьба за форт Меньшикова
Седьмой бастион, форт Меньшикова — он так называется. На английских картах, например, он артиллерийский форт. Там была крепостная церковь Иоанна Воина. В 1916 году царь сам подарил престольную икону. Красивейшая была церковь, колокольня великолепнейшая.
Мне кажется странной политика церковников в этом деле: я обращался к Халюте (благочинному Севастопольского округа протоиерею Сергию Халюте. — ForPost), чтобы он вступился за эту церковь. Там и крипты, наверное, ещё есть. Почему разрушают Камчатский люнет и ставят там часовенку деревянную? А на месте разрушенной церкви Иоанна Воина хотят поставить светский кластер. Как это понять? Как на месте алтаря и крипты ставить кластер? Ещё раньше я договорился с директором завода № 54 (территория, где сейчас строится культурный кластер) Анатолием Ивановичем: мы зашли на территорию завода 6 ноября 2018 года, увидели там 30 неразрушенных зданий.
А потом на меня кидаются молодые люди бить морду: «Что вы говорите такое, что здесь у нас при войне было много зданий сохранено?» Я отвечаю: музей Крошицкого был сохранён, Главпочтамт, девичье училище. Сейчас <музей> Крошицкого уничтожается. Фашисты его не уничтожили. Оборонительная стена восточная на Дмитрия Сенявина, километр оборонительной стены. Как я только написал в Севнаследие, госэкспертизу, сразу же 7 января, на Рождество Христово 2019 года бульдозером всё снесли. Я подумал, что это строит ИГИЛ* у нас.
Потом смотрю, археологи приехали, ну, метров 10 культурного слоя срыли на моих глазах. Я хожу, фотографирую, видео снимаю, на меня охранники кидаются драться. Оказывается, восточная стена форта ещё XIV века, османская. А потом русские построили другую стену — 1,2 метра толщиной. Крепостная стена сейчас наша южная уничтожается.
Я захожу на территорию и снимаю, потому что иначе мы не узнаем, что они у нас украли. Это всё вывозится. Всё украдено будет. Потому что половина Эрмитажа — это же из Херсонеса, все скульптуры. Наше это всё, севастопольское.
Развожаев
Час он меня принимал на личном приёме. Час мы с ним беседовали. Я ему показал много переписок, ну и сказал, что мы хотим сталинский ампир — неоклассицизм, как называют его архитекторы, архитектурный стиль 50-х годов, сохранить. Он говорит мне, этого не будет: я хочу, чтобы были новоделы. Он так мне дословно сказал на личном приёме. Потом он уже переиграл, в прессе стал говорить, что 50-е годы сохраним.
Брехун. Я <это> больше всего ненавижу в жизни — у меня вторая жена была брехливая очень сильно. Ну и первая привирала, конечно. Вот тёща, когда мне говорит, я ей — вы брешете, Тамара Петровна. Это не ругательное слово — брешете. Я вообще полюбляю украинскую мову. Потому что там очень тонкое. Я всегда задавал вопрос, что ближе к древнерусскому языку — украинская мова или русский язык современный. Мне кажется, что ближе украинская мова. Там очень много ёмких точных названий. Человек по-русски лукавит, обманывает, а украинцы говорят — бреше. Он Путину бреше. Как можно Путину брехать?
Адекватный губернатор
Когда я понял, что c Меняйло (губернатор Севастополя в 2014–2016 годах. — ForPost) бесполезно говорить, он неадекватный. Хотя я сейчас жалею, потому что он более адекватный — снёс этот 19-этажный сарай на Капитанской, 12. Там должно было стоять два кола осиновых. Я там хожу по улице Бакинской, вижу море, Константиновскую батарею, как красиво. А стояли бы эти осиновые колья в 24 этажа, смешно. Сейчас, правда, строят кластер. Кластер в переводе с жаргона американского — промзона. Хореографическая академия по виду напоминает цех промышленный.
Рукожопы
Я анатомию преподавал, хорошо знаю устройство человека. Голова растёт из таза. Я скульптор, мы всегда лепим таз, и на позвоночнике голова растет. Тут ничего такого оскорбительного нет, потому что жопа она и есть жопа, или попа или таз. И из этого голова растёт. Ну а головой распоряжаются по-разному. Есть жопоруки, есть рукожопы, есть головожопы, есть ещё какие-то. Это анатомический термин, ничего тут такого обидного нет. Просто надо думать не жопой, а думать головой. Ну а если в голове ничего нет, тогда люди думают жопой. Но лучше спросить у местных специалистов.
Каска UN
Мне сын подарил её. Там дарственные надписи. Миротворцы — они в этих касках ходят, умиротворяют. Я вышел в ней, когда был 20-й съезд защитников наследия российского. Я просто знаю, что меня иногда бьют. И когда я стоял возле театра им. Луначарского, на меня кидался один правительственный бот, поломал мне один подрамник. Но полиция, правда, подошла, не успел мне по морде нанести удар. Поэтому я на всякий случай надеваю каску. Я имею полное право, потому что она мне подарена сыном и не относится к вооружению.
Сев нас рать
Ну это слоган такой. В Севастополе нас много — нас рать. Я нарисовал там: ратники, лучники с дубинами, копьями. Нас много, севастопольцев, нас не победишь.
*Террористическая организация, запрещённая в России
Беседовал Андрей Киреев