MGmike эМГэМайк & Мари Пяткина.

Уи. (Часть 1)

Павел сидел на мосту, свесив ноги в сторону великой реки России - Волги. До водной глади ему было, конечно, далековато. Да и травматично, ибо водная гладь находилась в твердом состоянии. Ха, один рывок, неуклюжее падение, и тельце Павлика размазалось бы по издырявленному рыбаками-любителями льду.
- Пошли все в жопу и нафуй, - сказал Павел, нещадно путая гендерные понятия. - Все, бл&ть!

- Все или всё? - раздался голос рядом.
- Все, - машинально ответил Павел, разглядывая рыбацкие лунки.
- И даже я?
- Да и ты.
- Тогда определись с посылом.
- Просто съ&бись, - отмахнулся удручённый Павел.
- Я могу уйти, но кому от этого станет лучше? – вкрадчиво произнес голос. - Тебя же Павел зовут?
- Допустим!
- Здравствуй, Допустим! Странное имя, реально.

Только теперь Павел огляделся, но кроме стоящей рядом свиньи, ни#уя совсем не обнаружил. Мелких размеров свинья-недомерок была грязно-белой, с небольшими добродушными глазками и чёрным расплывчатым пятном на лбу, придававшим ей лёгкое сходство с последним генсеком СССР, Горбачёвым.

- Е@ать! Е@ать два раза! - заорал Павел. - Я с кем щас говорю?!
Парнокопытное тихонько хрюкнуло, и… улыбнулось.
- Ты кто, б&ять, - не спросил, а просто сказал о#уевший Павел.
- А ты-то кто? – свинья по-собачьи уселась рядом с ним. Уютно запахло теплым хлевом, и вареной картошкой.
- Ты же знаешь!
- Павел?
- Допустим.
- Это у тебя такое отчество?

«ПиZдец. Пить меньше надо…»
Павел ткнул локтем, сидящую рядом свинью и отрезал:
- На#уй иди уже!
- Это в сторону Саратова, или откуда везли? – немедленно спросила та.
- Е@a-а-ать! Тебя еще и возят?!

Животное оглянулось, неуклюже повернувшись всем корпусом, и уныло повело пятачком.
- Меня убить хотели, веришь?
- Меня тоже, - ответил Павел.
Свинья вскочила и, цокая копытцами, обошла Павла по окружной директории.
- А зачем ты тут сидишь? Холодно.
- Хотел свести счеты.
- Банкомата поблизости нет, - хихикнула свинья.

Павел открыл рот, но произнести смог только:
- Инна...
- Так твою девушку зовут?
- Ты со своими расспросами достала уже!
- Я послушаю в два свиных уха, - сказала свинья и подвинулась поближе.

Надо отдать должное обстоятельствам... Хотя, хули отдавать? Павел приобнял свинью.
Возможно, от холода. Или от грусти. Да какая разница? Посиди на мартовском мосту часа три. Рыбаку будешь рад, не то что свинье.
- Что-то у тебя с экстерьером не так, - заметил Павел, разглядывая животину.
- Это от отца, - вздохнула свинья.
- Обычно свиньи розовые.

Свинья поспешно отодвинулась и подозрительно спросила:
- У тебя были свиньи до меня?
- Ну, если людей считать, то да.
- Я тебе честно скажу. Зима была ёмаё. Там минус тридцать, реально.
- Помню. У меня батарею прорвало. Лопнула, бл@ть. Тут же замерзла. Не затопил никого.
- Так вот. К нам в свинарник кабан из леса пришел. И мать нашу...
- Вы@б?
- Нет, согрел.

Павел поёжился, как от холода.
- Родителей не выбирают, - заметил он.
- Я бы, может, элитный был, - со вздохом ответила свинья.
- Ты зачем в мужественном числе разговариваешь?
- Дык...
- Хуль дык? Свинья - это женственный род. А ты - свинья.
Животное нелепо повалилось брюхом кверху и гордо сказало:
- Я - свин, совесть имей?

Совершенно не застрахованный от подобных выпадов Павел резко вскочил и отбежал на пару метров.
- Йоптваю мать! – заорал он навстречу ветру, - Это пиZдец! Я сижу на мосту, рядом со мной лежит говорящая свинья и показывает свой #уй!
- Не говорящая, а разговорчивая, - уточнила свинья, - и не свинья, а свин я.
- Встань сейчас же!
- Хорошо, - согласилось животное.
- Вот так лучше.

Свинья конфузливо потопталась и спросила:
- На четыре ноги можно опуститься? Мне так удобней.
- Давай.
- Спасибо, - сказала свинья.
- Это пиZдец, это ё@аный на#уй пи$дец!
- Я некоторые твои слова не понимаю, - сказала свинья, или если верить увиденному Павлом, свин.
- Например?
- В предыдущем предложении ты два раза сказал "это", а потом какую-то бессмыслицу. Непонятную. По тону я понял, что у тебя негодование. Или удивление.
- Это мат, - резюмировал Павел.
- Как в шахматах?

Павел искоса рассматривал животное.
- Ты откуда так научилась... Сорри, научился, - поправился Павел, - говорить-то по-нашему?
- Сторож телевизор смотрел часто. Сутками, через трое. А у меня место было, совсем не у сиськи. Я же одиннадцатый.
- #уясе, кабан насчет плодовитости не промах был совершенно.
- Зверь!
- Алименты платит? - неумело пошутил Павел.

Свин смерил Павла взглядом и уткнул пятачок в асфальт, явив безысходность окружающему пространству.
- Жопу подвинь? - Павел звонко шлёпнул свина, чтобы вывести того из транса, - или просто отведи.

Свин послушался, и вперился в человека преданными глазами.
- Лан, я пошел, - наконец сказал Павел.
- А я?
- А ты сиди.
- А с тобой если?
- С тобой посидеть, поболтать, наверное, можно, а так...
- Я пропаду…
- Ты мне и до встречи на#уй не впился абсолютно. - Павел почесал затылок и быстро пошёл.

- Паш, - свин зацокал копытцами следом, - не бросай меня, а?
Павел обернулся. Огромный мост, на котором стояли они со свином, был пуст, только изредка проезжала случайная машина.
- По пешеходной зоне ходи, будущий шашлык.
- Да? – послушно спросил свин и прижался вплотную к ограждению моста.
- В воду не пизданись.
- Так лёд же?
- А проталины вот там?

Свин просунул пятачок между перилами и оценил возможный ущерб, а дальше пошел ровно посредине. Машины и вода предвещали угрозу, а Павел - нет. Но свин держался почтительно сзади: вдруг пнёт?
- Паш?
- Что надо?
- Я цвета могу угадывать.
- А мне-то не по#уй ли?
- Правда, всего два.

Павел обернулся и пристально глянул:
- Синий и желтый? Сало, бл@ть.
- Нет! Хочешь, угадаю, какого цвета на тебе свитер?
- Я и так знаю.
- Ну, пожалуйста! Всего одна попытка!
- Давай, скажи очевидную реальность.
- Красный!!!
- Ха, экстрасенс. Не впечатлило.
- А как ты думаешь, почему я узнал твоё имя?
- Кстати, тоже вопрос.
Свин улыбнулся и Павла передёрнуло. Всё время общения со свиньёй ему казалось, что он намедни наелся псилоцибов, запил их палёной водкой, а после этого закурил совсем не «Редмонт».

Животное выждало театральную паузу и хорошо поставленным голосом сказало:
- На тебе майка "Детройт ред уингз". Номер тринадцать, а сверху написано - Дацюк.
- Дацюк написано латиницей! Е@ать мой #уй! Как?!
- Я слегка знаю английский, - скромно потупился свин.
- Может, и транслит знаешь?
- Извини, я телевизор смотрел, про интернет только слышал.

Мост окончился. Павел нервно оглянулся и ускорил шаг, но свин по-прежнему резво семенил следом.
- Отстань, бл@дь! А то ё@ну!
- Паш, я полезный! Смотри, светофор… - весело перебил свин.
- Мне-то на#уй? Я, пешеход, прав во многих случаях.
- Сейчас красный будет.

И светофор послушно переключился на красный.
- Не убедительно. После зеленого всегда так, - фыркнул Павел.
- Что такое зеленый? - доверчиво спросил свин.
- Ты ж смотрел телевизор. Там все на зелени построено.
- А светофор так и останется до утра красным.
- Да нах? - Павел вперился в светофор, - вот смотри, чик-чик и...
- Красный будет.

В трёхглазом монстре действительно что-то щелкнуло, красный цвет заклинило.
- Йоптваю! Уличная цветомузыка реально слушает невзрачную свинью. Это пи$дец!
Свин гордо поклонился, и снова спросил:
- Так берешь меня с собой?

Весенний ветер дохнул в лицо. Павел почесал щетинистый подбородок. В черепной его коробке вяло шевельнулась новорожденная идея.
- Зовут тебя как? Хочешь быть Степашкой, как в усыпательной передаче для пиздюков?
- Так это заяц! – хихикнул свин.
- Бля, попутал сдецолино, ы-ы-ы. Так как-же? Хрюша?
- Не!

Свин, бодро забежав вперед, присел. Павлу даже показалось, что сейчас он по-собачьи подаст ему переднюю ножку. Из таких его бабушка варила вкусный холодец, а дедушка жрал его с пекучим хреном.
- Зови меня Уи, - сказал навязчивый попутчик.
- Уи? – задумался Павел, - Всего две буквы?
- Это сокращенно, - потупился свин.
- Уильям или Уинстон?
- Трубку курить научишь - буду Уинстон.
- А если не научу?
- Значит, стану писать сонеты…

Свинья опять уставилась в Павла преданными слезящимися глазами:
- Возьми меня, а?

(туби континуед)

© MGmike эМГэМайк & Мари Пяткина.

Уи (Часть 2)

Павел строго осмотрел свина. В конце-концов, особо он не помешает. Взять приблудную свинью – не жениться. Опекунство оформлять, опять-таки не требуется. Ответственности – ноль, а польза может и будет.
- Беру, - сказал он. - Но не верю в твои способности. Пошли в магазин.
- А ночью разве работают? – удивился свин.
- Круглосуточно, особенно этот.
- Я есть хочу, - чуть подумав, ответил Уи.
- А что едят свиньи?
- Я - молоко только ел. Иногда.

Павел снисходительно усмехнулся:
- Молоко обычно пьют.
- Не важно, внутрь же?
- Так педерасты говорят. Внутрь же, хе-хе.
- А кто это? – поразился свин.
- Такие же долбо@бы, как и зоофилы. Коз трахают и друг друга.
- А свиней?
- Могут, - предостерег Павел, - держись от них подальше.

Магазинная дверь звякнула колокольчиком, впустив сначала свинью, затем человека. Полная продавщица со старомодной завивкой подняла голову, спросонья щуря густо накрашенные глаза, и недовольно пробурчала:
- Время - четвертый час! Всё не нажрутся!
- Лан, теть Зин, - поздоровался Павел, - без обид, приспичило.
- А-а-а, Пашка, мать твою, хе-хе, – оживилась баба. - Шаурму разогреть? Со свининой?

Павел виновато глянул на попутчика и покачал головой.
- Не, теть Зин, с курицей давай. И пакет молока.
- Может, пива лучше? – хмыкнула продавщица.
- Он не будет пиво.
- Кто он?
- Вот он. Уи.

Свин цирковато поклонился. Продавщица растерянно осмотрела странное животное и окончательно проснулась.
- Пашка, ты где его нашел?
- Он по мосту гулял.
- Один?
- Еще не хватало, чтобы вдвоем, - сострил Павел.

Тетя Зина, искоса поглядывая на Уи, согрела шаурму и достала из холодильника литровый пакет молока.
- Холодное, - заметила она заботливо, - не простудится?
- Не должен, - задумчиво ответил Павел. – А миски тут, часом, не найдётся?
Миска нашлась. Не новая, и не слишком чистая, но вполне пригодная для свинского поглощения еды. Надо отдать должное уму и такту Уи. Перед тётей Зиной он даже вида не подал, что способен изъясняться по-человечески, а терпеливо дождался, пока Павел вскроет и выльет в миску пакет молока. Затем благодарно опустил туда рыльце, и принялся жадно пить, подрагивая ушками.

Павел с минуту полюбовался, как питается его четвероногий друг, и повернулся к прилавку.
- Тёть Зин, колоду карт еще.
- Как всегда? - продавщица подмигнула с видом заговорщика, - заряженную на успех?
- Не-е, - потряс головой Павел, - не тот случай, обычную. 52 листа.
- Держи, катала.

Павел дождался, пока миска опустеет, и, расшаркавшись, увёл Уи из магазина. На углу, под фонарём, нашлась подходящая скамейка, там они и устроились: Павел присел, а свин примострился у него в ногах.
- Вот зацени.

Павел распечатал колоду, сделал шафл, потом тупо перемешал, подснял несколько раз.
- Смотри внимательно. Тут десять карт.
- И?
- Уи, - передразнил Павел и принялся раскладывать.

Свин конфузливо потоптался на копытцах:
- Не сердись. От меня что требуется?
- Угадаешь, где красные?

Перед Уи на асфальте лежали десять карт рубашкой вверх. Павел склонился, упёршись локтями в колени, и внимательно смотрел. Свин немного подумал, а потом левым передним копытом поочередно наступил на третью, шестую и седьмую.
- Посмотрим, - азартно воскликнул Павел, переворачивая, - Оп-па! Нихуясебе!

Он недоверчиво теребил в руках выбранные свином карты. Действительно, две червы и дама бубей.
- А эти семь? - подозрительно спросил Павел.
- Красных там нет. Хотя одна непонятная.
- Сейчас заценим.

Непонятной картой оказался джокер. Остальные были трефы и пики.
- Давай еще раз? - Павел тщательно перемешал колоду.
- Легко.
- А ты только цвет можешь угадывать?
- К сожалению.
- А сердечки или подушечки? Вроде легко.
- Если потренироваться, может и смогу. Давай кидай.

Из новой раздачи Уи уверенно выбрал пять красных карт. Остальные были чернее черного.
- Нифуя себе! – поразился наконец уверовавший Павел. - Да ты - кладезь талантов!
- Спасибо. Но это еще не все.
- В смысле?
- Сейчас проедет красная машина, потом две невнятные. За ними - не совсем красная, но проблесково будет.
- физдишь, - не поверил Павел.

В отместку за его усомнение: сперва пронесся красный «матиз». За ним прошуршала отечественная «шестерка» и «королла», обе серые. А полицейская «семерка» ехала с звуко-цветовыми сигналами. Взвизгнув тормозами, она затормозила рядом с Павлом. Дверцы открылись, наружу выбрался плотный мент с чёрными усиками.
- Лейтенант Сидоренко, - по-полицейски представился мент, и по-милицейски продолжил: - какого, собственно, фуя, ваша собака без ошейника и намордника?
- Где вы тут собаку увидели? - вежливо спросил Павел.
- Вот это что за фуйня чуть больше бультерьера? – лейтенант Сидоренко кивнул головой в сторону свиньи.
- Это Уи.
- Что, млять?
- Уи это. К собакам его отнести можно с большой натяжкой.

Полицейский почесал затылок, слегка сдвинув на лоб фуражку.
- А меня это е9ёт?
- Видимо да, - спокойно ответил Павел.
- Ах ты, сука, грубишь мне тут, млять?
- Отнюдь, - пытался отвязаться Павел.
- Да ты еще и умник вдобавок? – придирался мент.
- Офицер, - Павел поморщился, как от зубной боли, - я иду домой, трезвый, пятнадцать суток мне совсем некстати.

Лейтенант замолчал, видимо, думал, к чему ещё прицепиться. Наконец произнес:
- Зачем так поздно?
- Скорее рано.
- Издеваешься?
- Не смею даже, - улыбнулся Павел.

Из машины тем временем нехотя вылез второй мент, при этом довольно-таки профессионально жонглируя наручниками. А точнее, просто подбрасывал и ловил.
- Сидоренко, ты что с ним рассюсюкиваешь? – мент спрятал наручники и на ходу открыл кобуру...
- Спокойно! – вдруг раздалось откуда-то снизу. - Не двигаться! Всё что вы сейчас скажете, будет использовано против вас в суде!

Сердцем и духом лейтенант Сидоренко был твёрже кремня, но когда увидел говорящую, точнее, голосящую свинью, его хватило только рот открыть. Его хватило. Кондратий, Евлампий - не суть важно. Сидоренко еще раз глянул на источник голоса, сделал три шага в сторону, нервно дёрнул щекой и канул ниц.

Второй служитель закона вдумчиво оценил ситуацию, и понял, что с напарником произошла какая-то беда:
- Всем стоять и лежать! Быстро! – заорал он, и, как огромное пушечное ядро, ринулся на поле битвы.

Павел мгновенно обдумал противоречивые команды, проникся. Ложиться на мартовский асфальт было нелепо. Стоять по стойке смирно — значило получить в солнечное сплетение кулаком. Павел выбрал нейтральный вариант и просто снова сел на скамейку.
- Я тебя ща уничтожу!
Полицай неотвратимо приближался.

***

Вряд ли Уи знал что такое подкат. Скорее всего, он толком и не понимал, что происходит, просто звериным чутьём ощутил, что грядет большая неприятность. Свин взвизгнул и геройски кинулся под ноги полицейскому. Сдавший недавно переаттестацию возможно, в детстве и любил погонять с пацанами в футбол, но со свиноподвижным мячом стандарт разыграть не смог.

«Мяч» просто запутался в ногах, и стандарт был разыгран с поребриком. Здоровенный полицай хаотично взмахнул руками и грянул оземь. Лицо полицейского хрустнуло немного ниже козырька, а весь остальной организм получил команду — спать!
Оба стража порядка неподвижно лежали в живописных позах. Первый, как цветами, усыпанный смятыми конфетными фантиками, огрызками хот-догов и бычками.

Павел потрогал ладонями лицо, затем затылок, макушку, и снова лицо.
- Ты чего тут наделал? - удрученно спросил он, - пропустив извечное своё «Йопта».
- Лежат, опасности не представляют, - по-собачьи отряхиваясь, заметил свин.

Павлу показалось, что он улыбается.
- Йопта! – возмутился он, внезапно вспомнив своё любимое слово, - Это же закон! А ты вырубил двух служителей за одну минуту!
- Вот такая моя свиная переаттестация!
Уи мелко, часто захрюкал – он смеялся.

Павлу стало жутковато. Он воровато оглянулся по сторонам и вскочил со скамейки.
- Слы, экстрасенс цветовой… – сказал он и быстро пошёл подальше от неподвижных тел, - Иди-ка ты подальше! Мне еще с ментами вопросов не хватало…

- Паф! – весело хрюкнул сзади Уи.
- Уройся, свинья!
- Паф! Паф! Паф!
Копытца бодро цокали сзади – навязчивый спутник и не думал отставать.
- Хуль ты шепелявишь, свинота?

Свин поравнялся с Павлом. Во рту он держал какую-то хреновину
- Паф, я фе фебя спаф?
- Ну, двояко вроде, завтра нежданчики могут прийти. В виде участкового.
- А мы их эфим, - свин неловко сплюнул, и на асфальт, глухо звякнув, упал табельный ми… полицейский пистолет.
- Да ты офуел! - воскликнул Павел, ещё раз оглянулся по сторонам и быстро спрятал ствол в районе копчика.

(туби снова будет континуевацца)

© MGmike эМГэМайк & Мари Пяткина.


Уи. (Часть 3)

Павел приложил ключ к домофону. Дверь сказала: "Орёл!", а, может, "OPEN", и, пикнув, открылась.
- Заходи, - дружелюбно пригласил он Уи.

Свин процокал прямо к лифту. Своим закрученным хвостишкой (в одной пивной такие, копчёными, подавали к пиву), он выписывал невозможные кренделя.
- Ты на миксер похож, - заметил Павел с улыбкой и, подумав, добавил, - или на блендер.
- Что такое блендер?
- Не озадачивайся, - ответил Павел, - такая херь, чтобы коктейли взбивать. Инна любит.

Уи подозрительно глянул на Павла.
- Она взбивает их свиным хвостом?
- Она пьет их!

Свин отвернулся и принялся юлить возле лифта. Присел, вскочил, и начал старательно прыгать: пытался нажать кнопку вызова.
- Ты хуль тут скачешь? – спросил Павел.
- Пешком что ли идти? - ответил запыхавшийся Уи.
- Мы пришли. Лифт до первого этажа ездит только сверху.
- В смысле?
- На первом я живу, не понятно?
- Понятно, почему ты никого не затопил, - ухмыльнулся Уи.
- Ну там... Мало ли чо, хе-хе. Может, погреб какой... Кароч не физди, милости просим в мои пенаты, да...

Он подошёл к своей двери и пошебуршился ключом в замочной скважине.
- Вперед, свинина!
Уи весело забежал в прихожую, огляделся, и заявил:
- Пахнет гораздо лучше, чем в хлеву!
- Чо ты сказал? - удивился Павел, принюхавшись.
- Хорошо здесь, - виновато пояснил свин.
- Ноги вытирай.

Свин послушно вернулся на коврик у двери и повозился, притопывая. Павел тем временем прошел на кухню. Первым делом достал из-за пояса милицейский ствол, и сунул его в коробку с инструментами, а коробку в шкаф. Затем открыл холодильник и стал задумчиво изучать содержимое.

Из еды обнаружилась половина пиццы с курицей и маслинами.
- Пиццу будешь?
- Что такое пицца? – осторожно спросил Уи.
- Ну, это как блин, только сверху всякой ненужной фуйни навалено. Вкусно, – ответил Паша, выкладывая находку на стол.
- Дай попробовать?
- Зачем ее пробовать, ее жрать надо, - Павел откусил здоровенный кусок, и протянул ломоть свину: - держи.

Уи опасливо обнюхал предложенное угощение и осведомился:
- Вы это едите?
Но ломоть взял и стал осторожно жевать.
- Е9анись! – возмутился Павел. - Это итальянская кухня! Чо? Сытно же!
- Вроде бы, - ответило переборчивое животное.
- Не кроши на пол, свинья, - поморщился Павел. - С тех пор как Инна от меня съехала, я сам убираю.
- Извини.

Вежливый Уи, виляя хвостиком, быстро подобрал крошки и поднял на Павла преданную мордаху. Павел заглянул в небольшие умные глазки и взялся руками за голову. Почему-то за свою.
- Я не верю до сих пор! Не могут свиньи говорить! Ну, физдец, ваще не могут! Я съехал крышей!
- А я все крошки съел, - ответил гордо Уи, - можно мне поспать где-нибудь?
- Сначала душ, - строго сказал Павел.

Уи послушно потопал к ванной вслед за ним. Павел оглядел зверя и усомнился.
- Ты мне эмаль щас всю попортишь, расчехлив ее своей парнокопытностью! А не мыть тебя нельзя, сам знаешь почему.
- Мне может на спину лечь? Щетина против копыт всяко мягче, - виновато улыбнулся свин.
- Я не хочу это видеть вновь, - строго сказал Павел, - поэтому есть выход.

Он заглянул в корзину для белья, нашёл четыре разноцветных непарных носка и торжественно потряс ими перед розовым пятачком нового приятеля. Свин вопросительно взирал.
- Надевай, - велел Павел.
- Куда?
- На ноги, куда!

Павел понял свою некомпетентность, в плане убережения собственной ванны, буквально на тридцатой секунде. Свин топтался по носкам, но они на него не налезали.
- Грёбанная свинья! Иди на руки уже!

Смешнее человека, заботливо надевающего на свинью носки, мог бы быть только слон, надевающий на скворца гермошлем.

- Вставай, - заботливо опуская в ванну свинью, сказал Павел, - И ножками не шеруди особо. Один рваный.
- Что?
- Носок.
- Понятно, - Уи неумело хрюкнул, - Какой?
- На задней где-то…

Павел подумал про себя, что мытье свиней с ним случилось впервые. И человек к этому моменту подошел предвзято. Щетки и мочалки в руках Павла носились, как сумасшедшие. И он израсходовал и мыло, и даже Иннин шампунь. Блистающий чистотой, душистый Уи весело похрюкивал, завернутый в большое махровое полотенце.

Павел стоял на кухне и прицельно, как учила Инна, курил в окно. Думал о том, что только что стал свинокупальщиком, или мытьесвином. Это добавляло пункт в его список профессий, но ничуть не тешило его эго. Направленное курение не помогло – пелена табачного дыма расползлась под карнизами.
- Спать пошли, - наконец строго сказал Павел.
- А где я лягу? – доверчиво спросил Уи. Порядочный свин даже мысли про зоофилов не допускал.
- Да на паласе пока, - ухмыльнулся Павел. - я не сходил на Сенной за соломой, извини.

Свин покрутился по ковру, попытался свернуться клубком, потом завалился на бок, и засопел в обе свои пятачковые дырки. А Павел с головой накрылся одеялом: сквозь окна проглядывал холодный и сырой, весенний рассвет. Под окном завелась и отъехала машина. Вслед за нею в объятья Морфея отъехал и Павел.

***

Череда звонков в дверь оказалась более настойчивой, чем утренний будильник, и более наглой, чем перфоратор соседа, проводящего унылую жизнь в бесконечных ремонтах. Павел еле продрал глаза и первое время не мог понять, что происходит.
- Кого принесло в такую рань? – пробормотал он, и, чуть не споткнувшись о лежавшую на полу свинью, босиком прошлёпал к двери.

В глазок он не посмотрел, поэтому получил родною дверью прямо в глаз, едва открыл замок.
- Йоптвайу! – только и успел промолвить Павел, отлетая к стене.

Тем временем, в квартиру заходили гости. В качестве гостя Павлу вполне хватило бы и одного Анзора, но тот, к сожалению, не ходил один.
В прихожую вошли три грузных кавказца в одинаковых кожаных куртках, и полностью её заполнили. Диаспора угрожающе молчала, разглядывая окончательно проснувшегося Павла.
- Когда? - наконец спросил один, с толстой золотой цепью на мясистой, поросшей чёрным волосом шее.

Павел, потирая ушибленный глаз, вежливо и тихо предложил:
- Анзор, последняя ставка. Играем на все!
- С чего ты решил, что я пришел с тобой играть?
- А зачем ты пришел? – спросил Павел, и тут же, получив удар под ребро остроносой лакированной туфлей, замолчал.
- Я пришел забрать твой долг, карточный долг, понимаешь?

А должен был Павел много. На последней раздаче он умело блефовал, но его родные «две пары» против «сэта» вылились в круглую сумму, причем, с портретами нерусских президентов. Президентов-близнецов было много. Более ста близнецов - это невероятно. И очень печально.

- Анзор, одну раздачу! – корчась на линолеуме, простонал Павел.
- А ты азартен, но…- тут Анзор задумался, - ставка какая?
- На весь мой долг, плюс немного твоих наличных, я ставлю эту квартиру.
- Немного - это сколько? – подумав, спросил Анзор.
- Тысяч тридцать.
- Евро? Да ты не помутился рассудком? – ухмыльнулся Анзор.
- Если в евро, тогда одну, - согласился Павел, нещадно опуская визави по банковскому курсу.

Анзор задумался, почесал небритую черную морду, потом, хитро улыбнувшись попутчикам, сказал:
- Раздавать будет не ты. Раздавать будет вот он, - он ткнул пальцем на одного из телохранителей.
- Может я? – наивно поинтересовался Павел.
- Хе-хе, - Анзор усмехнулся в усы, - я знаю, как ты раздаешь.
- К сожалению я знаю как раздаешь ты, - ответил Павел, вспоминая последнюю роковую раздачу. И, вздохнув, пригласил гостей на кухню.

Куда делся свин, пока в прихожей шли разборки, - неизвестно. Павел решил, что благоразумно спрятался. Умный зверь старался никому на глаза не попадаться, даже самому Павлу. Только раз Паша услышал, как в углу, за тумбочкой, что-то хрустнуло. Видимо, оттуда настороженный Уи тихо разглядывал непрошенных гостей.

- Хорошо, - сказал Анзор, усаживаясь на единственном табурете Павла, - одна раздача. Менять можно сколько угодно карт. Хоть все пять! Мне эти «ривер-хуивер» не нравятся абсолютно. А на месте твоей квартиры мы сделаем парикмахерскую. Приходи стричься, если казённо не постригут.
- Шуточки у вас, - невесело ухмыльнулся Павел.

Один из мордоворотов Анзора очистил игральный (прежде – кухонный и по совместительству - обеденный) стол. Остатки пиццы во все стороны рассыпались по кухне Павла. В углу многозначительно и очень тихо хрюкнули.

- Сдавай, - скомандовал Анзор и по-хозяйски развалился, растопырив под столом ноги.
- Да, раскинь картографию свою, - вторил Павел, так и сяк пристраиваясь, чтоб не на коленях, не на корточках, но и не стоя. В конце – концов, примостился на углу.

Карты легли на поцарапанный пластик цвета «морёный дуб». Павел собрал их первым, постучал ребром по столу. Не своим - карточным. Ребро болело. Но хуже всего было то, что глаз быстро затек и теперь плохо открывался. В «три дэ» Павел оценивать уже не мог.

***

Первая карта оказалась тузом, это немного воодушевило и Павел улыбнулся. Зато лицо Анзора было неподвижным, словно камень. Эдакий памятник из черного гранита на чужой могиле. Он тоже собрал карты и сразу раскрыл перед собой. Павел же натягивал по одной.

Карты тревожно холодили пальцы.

Вслед за первым тузом шел второй - туз пик. Затем, поочередно, открылись десятка треф, десятка червей… И десятка пик.

Павел, словив с раздачи «фул хаус», нервно подёргал конечностями, чему способствовала его поза на краю стола, и стал победоносно улыбаться, почти как Путин после выборов. Может, чуточку скромнее.

- Анзор, тебе карту? - спросил раздающий мордоворот. Второй, подпирающий задом мойку для посуды, глухо крякнул.
- Я не меняю, - усмехнувшись, ответил противник Павла, - мне и так хватит.
- А тебе? – обратился он к висящему над столом хозяину квартиры. Пока ещё хозяину.

***

- И мне! – воскликнул Павел, но тут же осёкся.

Свиноподобная бестия пробралась под стол и теперь резвилась у него в ногах, поочередно покусывая за голые икры. Павел несколько раз несильно лягнул Уи, чтобы тот отстал. Но свин не унялся, а, наоборот, неожиданно проворно полез на руки. Павел, виновато улыбнулся участникам нелегетимного казино, и, морщась от боли в ребрах, подставил свинье плечо. Уи, царапаясь копытцами, немедленно взгромоздился туда, и, мило тычась пятачком в ухо, прошептал:

- У него все красные!
- И хули? – еле слышно буркнул Павел. - У меня фул! Это явно выше, чем тупой флеш!
- Паш, я не понимаю ваших дел, но у него с каждым разом красного все больше и больше!
- Оп-па! - Павел отодвинул голову и благодарно глянул в хитрые свинские глазенки.

Игральщики в покер слегка оторопело взирали на трогательную сцену общения Павла с плечеползающим существом.
- Это еще кто? – подозрительно спросил Анзор.

- Животное. Домашнее. Вьетнамец. На Новый Год берег, хе-хе, - неловко пошутил Павел, чтоб отмазаться, - да это ваще хорёк. Только… ожирением болел.
- Вместе с домом пойдет? – уверенно перебил Анзор.
- На него не играл, купишь мороженой бразильской свинины, - твёрдо ответил Павел.

- Мороженые хорьки из Бразилии? – спросил Анзор, оглядывая недоумевающих телохранителей. Те пожали плечами, и кинулись в мобильный интернет. А вдруг так?

***

Уи благодарно лизнул Павла за ухом, как поцеловал.
- Уи! Фул с раздачи - это мега вещь! – снова шепнул Паша.
- Меняй три карты, – настойчиво посоветовал свин, - Следующие будут, как картинки!

Анзор потянулся, затем снова сполз на край табуретки, постучал по столу волосатыми сардельками пальцев. На средней сардельке поблескивал массивный перстень.
- Ну, Паша? Что скажешь?
- Дай подумать, - ответил Павел. - Сильная рука, но хочется сильнее.

Анзор подозрительно глянул на раздающего. Мордоворот у мойки кашлянул, а Павел задумчиво глянул на свина и решился.
- Меняю три!
- Твое право, - Анзор пожал плечами.
Павел сбросил две дясятки и туз. Естественно, не по масти «пики».

Как и полагается по правилам, «крупье» отложил одну карту в сторону и Павлу отсчитал ровно три.
- Даже не смотри, - шепнул свин, - держи лицо, сделай как у того – морду кирпичом.
Павел прислонился щекой к свинье и застыл…

***

Время тянулось мучительно, словно жвачка на подошве ботинка.
- У меня «стрит–флеш», - весело сказал Анзор наконец, показывая свою руку. Действительно, карты были от «двойки» и до… На червях.
- А у меня, - Павел немного замешкался, - «десять» и «туз». Это то, что я видел. А что пришло… Чаю хотите?

- Да, - ответил раздающий.
- Да, - кивнул второй мордоворот и отлепил зад от грустно скрипнувшей мойки. .
- Тогда. Чайник стоит на холодильнике. Нажимаете кнопку, он кипятит вам воду… А вот заварка вам не светит по ходу. Хотя проигравшему полагается, - Паша впервые улыбнулся по-настоящему.
- Что?
- Смотрите сами!

Павел бросил три карты на стол. Анзор хищно дернул носом и вытаращил глаза, но сам переворачивать карты не стал. Открыл их «крупье», которому оставалось жить менее часа…
«Валет», «Дама»… и «Король». Все по масти «пики»!

(туби еще несколько раз будет континуевацца)

© MGmike эМГэМайк & Мари Пяткина.


Уи (Часть 4)

На кухне воцарилась гробовая тишина. Диаспора молча смотрела на перевернутые карты. «Крупье» вытер ладонью разом вспотевший лоб. А Павел приподнялся.
Приподнятый человек в семейных трусах, выглядел бы нелепо в любом случае. Но только не в том, когда у него случается такой карточный расклад. Павел поставил на пол свина, гордо выпрямился, поморщившись от боли в ребрах, значительно оглядел присутствующих, откашлялся и произнес:
- Я не буду оригинальным, и скажу на языке великого Шекспира…

Свин в его ногах зачем-то поклонился сперва Анзору, затем мордоворотам.

Павел сделал артистичную паузу. Он, весело глянув на Уи, и, получив одобряющий ответный взгляд, торжественно продолжил:
- Гейм, сука, овер!

Краткая речь его вдохновила, и, окончательно разошедшись, Павел заорал почти на чистом немецком:
- Шнеебальшлахт! Натюрлих! Хуянцэ! Чих-пых! Залупотворожник!

В зарубежных языках Павел был не особо силен. Возможно, ему не хватало той легкости, с которой изъяснялись выпускники инъязов; словарный запас не помешало бы расширить, базу укрепить. Зато он прекрасно знал, что когда карты выстраиваются в комбинацию от «десятки» до «туза», причем, показывая друг дружке свою мастепринадлежность, это не просто круто! Это мега-круто! Он так радовался, что станцевал бы. Но любимой его песней был «Менуэт» Чижа... А Ольги поблизости не было.

Тем временем разумный свин метнулся к шкафчику в углу, открыл дверку мордой и чем-то звякнул в ящике с инструментами.

Анзор, словно впервые в жизни, тупо разглядывал свой битый, по всем при чём, статьям, «стрит-флеш». Мордовороты растерянно чесали бритые подбородки. На Павла никто не смотрел, зато он незаплывшим глазом смотрел по сторонам, пока внизу не раздалось уже слышанное однажды:
- Паф! Паф!

- Ога, пригодится, наверное…- мельком глянув вниз, ответил Павел. Кряхтя, нагнулся и спрятал принесенный свином ствол где придется.

- Ара, слушай! – наконец произнес Анзор. - Это я тебе сейчас проиграл? Невозможно же! Давай еще раз!
- Одну раздачу, по договору, - твердо отказал Павел.

- Что? – тихо спросил «крупье» и повернулся в его сторону. Паша спокойно отступил на шаг и выхватил ствол.
- Упал нафуй на месте! - тихо сказал он. - С простреленной коленной чашечкой очень трудно ходить.

Второй боец отлип от мойки и двинулся вперед, но в Пашином отчаянном лице читалось, что тот, хоть и выглядит нелепо в семейных трусах, стрелять будет на поражение. Целясь в голову.

Дуло ментовского пистолета отвернулось от замерших шестерок и пристально- прицельно уставилось на Анзора. Тот медленно сполз с табурета и растянулся на полу.
- Бабло гони, - сказал ему Павел.
- Тридцать?
- Не смеши, торги устраиваю я. И мне нравится слово «олынклюзыф». Кто не знает этого слова, тот никогда не был в Турции.
- Мы же в России? – робко уточнил Анзор.
- Это даже усугубляет, - ухмыльнулся Павел. – Деньги. И смотри, без выепонов. Стреляю сразу.

Анзор приподнялся, как на гимнастике, осторожно почесался подмышкой и явил на свет лопатник. Уи подошел, виляя хвостиком, спокойно взял зубами кошелек и преданно положил у Пашиных босых ног.
- Гут, - произнес Павел, - теперь у этих. Платите деньги, господа! И давайте без резких движений, иначе угощу свинцом.

Охрана вяло зашевелилась, вынимая кошельки. Свин вопросительно глянул на Павла.
- Копейка – рубль бережет, - многозначительно пояснил тот.
Уи рыльцем прифутболил к Павлу сперва один, затем второй кошелек шестерок.
- Хоть на такси оставь! – сказал неудавшийся «крупье».
- Это еще зачем? – удивился Павел и по-ковбойски крутанул на пальце табельное оружие полицейского.
- Машину тоже заберешь? – аккуратно, двумя пальцами выуживая из кармана ключи, спросил «крупье».

Анзор что-то пробурчал, поднимаясь с пола, и так гневно глянул на охранника, что у Паши мелькнула мысль: жить тому осталось недолго и невесело.
- Пешком полезно, - хохотнул Павел. Уи довольно хрюкнул.



Павел подошел к окну, выглянул, и нажал на брелок. Рядом, помигав габаритами, весело откликнулся черного цвета внедорожник.
- А теперь пшли вон, - сказал Павел, открывая окно и отходя в сторону, - вдогонку могу пулять, так что… Резвее, господа!

Несчастливый игрок и его малочисленная свита покорно двинулись к окну.
- Куда, блять?! – заорал Павел. - Это моя бойница! Выходим через дверь, стараемся не будоражить соседей и резво рассасываемся. Вам рассказать как надо рассасывацца?

Почему-то заинтересовался только Анзор. Павел объяснял немногословно, помахивая «Макаровым». Чуть подумал, и для пущей убедительности налепил ему на лоб «семью» пиковой масти: Вальта с Дамой и Королем.

Анзор на пороге обернулся, и глянул с такой ненавистью, что Павел немедленно поднял ствол к потолку и спустил курок. Пистолет негромко, как-то несолидно хлопнул (дверь, если постараться, хлопает громче). Люстра в прихожей с треском взорвалась и щедро оросила диаспору осколками. Прихожая погрузилась в полутьму, и дверь, обдав полуголого Пашу холодным воздухом, захлопнулась.

Во время прощальной сцены Уи осторожничал за Павлом, но, едва непрошенные гости покинули гостеприимный дом, весело выбежал вперёд и принялся скакать по осколкам люстры.
- Это было так замечательно! – взвизгнул он. - Как в сериале про Пореченкова! Паш, ты - супермен!

Павел подтянул суперменские семейники, довольно улыбнулся и строго сказал:
- Собират?