ИГОРЬ КУДЕЛИН. КАК Я СТАЛ БАНКРОТОМ
ИГОРЬ КУДЕЛИН. КАК Я СТАЛ БАНКРОТОМ
РАЗГОВОР ПО ПЯТНИЦАМ
Игорь КУДЕЛИН, родился 10 августа 1972 года в Таганроге
Серебряный призер чемпионата мира (1998) и бронзовый призер чемпионата Европы (1997)
9-кратный чемпион России в составе ЦСКА
С 1991 по 2007 годы играл за ЦСКА, "Локомотив" (Минеральные Воды), УНИКС (Казань) и "Локомотив" (Ростов-на-Дону), "Простежов" (Чехия)
В 2008-2014 годах – скаут, тренер команды "Локомотив-Кубань" (Краснодар)
Легенда баскетбола 90-х сидит напротив нас. Голос его глух, взгляд темен. В Москву прилетел на три дня. В том числе – чтоб встретиться с нами. Мы знали – дела Куделина плохи. Поверить не могли, что настолько.
РАЗДОРЫ
– Слышали мы, знаменитый баскетболист Куделин – банкрот. Это правда?
– Да. Все началось с покупки в Москве квартиры. Разделил ее с Илоной, бывшей женой, и, выплатив ипотеку, уехал в Краснодар.
– Большая квартира?
– Нет, влез в долги и взял трешку.
– Вы были звездой российского баскетбола. Пришлось хвататься за ипотеку – чтоб купить трехкомнатную квартиру?
– Ну да. Хотя контракт у меня для середины 90-х был баснословный. В 1996-м – 180 тысяч долларов в год. До этого 130 тысяч, 70. Все вкладывал в жилье.
– Какой у вас был кредит?
– 15 миллионов рублей.
– Как понимаем, подкосил развод?
– Я бежал из той семьи. Просто бежал! Хотя прежде и подумать не мог, что разведусь. Если теще покупал квартиру, даже мысли не было переписывать ее на себя. Вот и считайте: квартира в центре Таганрога для тещи – раз. Продуктовый магазин в том же Таганроге – два.
– Тоже оформлен на тещу?
– На Илону. Единственное, что по суду мне вернулось – половина этого магазина. Полтора миллиона рублей. Но сейчас кризис – неликвид! Еще в 1997-м приобрел участок, построил дачу. В Москве на Кутузовском за 16 миллионов купил квартиру дочке.
– А участок – в родном Таганроге?
– Да, дом на побережье. Сезон завершался – сразу туда на недельку. К 26 годам у меня было все! За счет контракта с ЦСКА кормил три семьи. Свою, родительскую и родителей жены. Сеструхе помогал. Вот так все и ушло.
– Сколько было скоплено к окончанию карьеры?
– 12 миллионов рублей. По тому курсу – 400 тысяч долларов.
– Почему сломалась семейная жизнь?
– Илона – замечательный человек. Развелся я не с ней, а с тещей. Из-за того, что для Илоны мужем стала ее мама. Все решения в семье принимались по ее советам. Она-то и подвела к идее – купить трехкомнатную.
– Прежде была двушка?
– Да, от ЦСКА. На Рублевском шоссе. Нам надо было закрывать ипотеку сразу, эту квартиру продавать. Приходит мужик: "За 14 миллионов беру!" Я жену подталкиваю: "Соглашаемся…" До этого с Андреем Ватутиным советовался, тот сказал: предложат 14 – отдавайте, не думая. Цены скоро упадут до 8 миллионов.
– Он так знал рынок?
– Думаю, было предчувствие кризиса. Постоянно же общался с Михал Дмитричем (Прохоровым. – Прим. "СЭ").
– Так образовался первый долг?
– Занял 10 миллионов, добавил 12 своих. Новая квартира в том же районе обошлась в 22 миллиона. Вот первый долг – повисло 10 миллионов! Жена за 14 старую квартиру продавать отказалась, больше ни одного покупателя не пришло. Спустя два года еле-еле продали за 9,900. При том, что вырос доллар.
– В какой момент почувствовали, что финансовая удавка затягивается?
– Если б не ипотека, мог бы спокойно жить, заниматься любимым делом. Пока не влезли в эту историю – все было отлично! Андрей Ведищев позвал в "Локомотив". Зарплата отличная – 240 тысяч рублей. Но 260 ежемесячно должен отдавать.
– Ипотека долларовая была?
– К счастью, рублевая. Но не спасло. Как начинается нехватка денег – в семье раздоры. Потом и оклад мне урезали, я ипотеку вообще перестал выплачивать.
– Тут уж не только в семье будут "раздоры".
– Началась ругань с банком. Звонки с утра пораньше: "Когда собираетесь рассчитываться?"
– Чем-то грозили?
– Отобрать эту квартиру.
– Жути коллекторы наводили?
– Тогда – нет. Зато потом…
КОЛЛЕКТОРЫ
– В команде тоже не ладилось?
– В "Локомотиве" чехарда с тренерами. Я вроде работаю – но постоянно отлучаюсь то на купли-продажи, то на банковские дела. Естественно, полностью в тренировочный процесс не вовлечен. Когда наконец продали эту несчастную "двушку" и пытались закрыть ипотеку, Кястутис Кемзурасказал: "Ладно, пусть едет, решает свои вопросы. На сборах он мне не понадобится".
– Прекрасный человек.
– Дальше – приход Божидара Малковича. Конфликт с ним, уход в дубль, разлад в семье… И я встретил другую женщину, Майю.
– Вот как?
– Видел же – дома ко мне относятся не как к отцу и мужу. Есть теща, которая всегда даст совет.
– Так и не ужились с ней?
– Это лиса первой категории: "Мой любимый зятечек…" А что уж за глаза говорила – не представляю. Потом-то мозг мне вынесли. "Плохой отец ребенку" и все в таком духе.
– Кто был инициатором развода?
– Я. Расстались за три месяца до юбилея – 20 лет совместной жизни. Я уже не мог никого видеть. Взял несколько спортивных сумок и ушел, снял квартиру.
– Брачного контракта у вас не было?
– Нет, конечно. Что-то оговаривали на словах. Позже выяснилось – их мало.
– Судились?
– Квартира дочки в Москве – это не обсуждается. Подарок ей. Но все остальное, включая дом на побережье? Были долгие мытарства, куча денег ушла на адвокатов. В конце концов удалось отсудить лишь половину магазина. Тем временем долги накапливались, мне уже заблокировали карты…
– Илона живет в Москве?
– Да.
– Вышла замуж?
– Понятия не имею. Даже не знаю, чем занимается. Когда надо было трудоустраиваться, я позвонил. У меня на даче документы остались – диплом о высшем образовании, военный билет.
– Не отдали?
– Сказали – не о чем нам разговаривать.
– А дочка?
– Насте – 21 год. Изредка беседуем по телефону. Когда на тебя каждый день давят, настраивают против отца… Этот момент я уже пережил. Надеюсь, повзрослеет – сама захочет общаться.
– Что сейчас с той квартирой, из-за которой развалилась ваша семья?
– Мы от нее избавились, полностью закрыв ипотеку. Какие-то долги раздал, купил себе в Краснодаре небольшой дуплекс за 6 миллионов. Тогда у меня еще была постоянная работа в "Локомотиве", взял два "потреба". Один на 200 тысяч, другой – на 400. Чтоб сделать ремонт. Еще автокредит на миллион. Но машину давно продал.
– Сейчас на чем ездите?
– Уже два года – на маршрутке. От бомжа отличаюсь тем, что одет получше. Исключительно за счет того, что ЦСКА помогает ветеранам. В чем не нуждаюсь, так это в экипировке. Как-то меня на границе тормознули, не выпускали в Турцию. Пришлось срочно искать 40 тысяч. Продал свою цепочку с крестом. Вот такая жизнь: кредит получил, отдал, снова получил. Картошки насобирал, купил яиц, колбасы…
– Ощущение, что вас сглазили.
– Вот о чем стараюсь не думать, так об этом. Когда уходил, в той семье мне много чего желали. Теща так и сказала: "Разводом ты сломал себе жизнь". Наверное, какие-то флюиды вслед были посланы.
– Когда уперлись в стену, до настоящей депрессии дошло?
– Это вы про "отчаяние"? Когда руки опускаются? Бывало. Ты бьешься, бьешься – а "выхлоп" нулевой!
– Выпивать не начали с горя?
– Мог накатить. Но это не значит, что я сидел, стучал таранкой об стол: "Какой сегодня день недели?" Не было такого! Немножко выпьешь – вроде полегчало. Утром просыпаешься – а проблемы не ушли, только хуже на душе.
– В большой баскетбол вернуться реально, устроиться тренером?
– Закидывал удочки в Грецию, Индию, Катар. Интерес есть. Но для начала нужно как минимум забрать свой загранпаспорт. Найти три миллиона рублей, чтоб полностью очиститься.
– Еще раз – из чего сложился трехмиллионный долг?
– Два кредита. Адвокаты. Мелочи.
– Когда у вас загранпаспорт отняли?
– Он просто закончился. Новый оформил, но что толку? Всё под арестом! Хорошо, машины нет. А то любой ДПСник тормозил бы по номеру автомобиля. Очень стыдно, конечно. Словами не рассказать, как стыдно.
– Нынешнюю квартиру отобрать у вас могут?
– Половина записана на сына, Илюху, ему три с половиной года. Это единственное жилье. Ту половину магазина, которую мне присудили, переоформил на отца. Чтоб банк не отнял.
– Так как состоялось знакомство с коллекторами?
– Уже прошел суд с банком – а оттуда продолжали названивать. Повторяли, как мантру: "Вы нам должны миллион четыреста…" Хотя сумма совсем другая!
– Странно.
– Психологический трюк. Пытаются вывести из себя. Не у каждого терпения хватит. Понятно, сидят там на телефоне люди без высшего образования, но на какие-то разговорные трюки их натаскали.
– Что услышали от коллекторов?
– Названивали еще до принятия судебных решений. Как у всех: "Сейчас приедем, будем е**ть тебя, твою семью, всех". Я выписал статьи уголовного кодекса, спокойно им зачитал. Звонить стали реже.
ШКОЛА
– Как встретили новую любовь?
– Всем иностранным тренерам "Локомотива" дома подключили спутниковые каналы. Мне – нет. После тренировок шел в спортбар, где Майя была управляющей. Смотрел Евролигу, Кубок УЛЕБ. Мы познакомились, когда американцы играли последний матч Олимпиады с сербами. Это август. Сначала ее день рождения, потом мой.
– Она была свободна? Или увели?
– Прожила лет пять гражданским браком с офицером.
– Когда отношения только начинались, Майя знала, что вы в долговой яме?
– Разумеется. Я ничего не скрывал. Но тогда мы верили в наше правосудие. Надеялись, получим деньги за дачу – и с долгами сразу рассчитаемся. Кто ж мог подумать, что так все обернется…
– Майя по-прежнему работает в спортбаре?
– Нет, я заставил уйти. После того, как забеременела. Сейчас занимается ребенком.
– Ее терпению можно позавидовать.
– Она увидела во мне человека, который ее "зажег". У Майи тоже был сложный период, хотела уехать из страны. Главное, мы встретились, у нас прекрасный сын. Как настоящая жена, во всем меня поддерживает. Именно она предложила открыть в Краснодаре баскетбольную школу. Я-то в успех не верил.
– Вы же тогда сидели без денег?
– Заняли сто тысяч рублей. Оплатили аренду, купили мячи, инвентарь.
– Краснодарскую "Спарту", как понимаем, вы больше не тренируете?
– Нет. Давайте по порядку.
– А давайте.
– После ухода из "Локомотива" я оказался на улице. Тут родилась идея со школой. С сентября 2015-го арендую зал, провожу тренировки. Что-то плачу помощнику. Немного остается на жизнь. В какой-то момент позвали главным тренером в "Спарту". Команда Кубанского технологического университета, выступает в студенческой лиге ВТБ. Деньги предложили мизерные.
– Сколько?
– 12 тысяч рублей. Даже их не платили. Три месяца отработал и решил – хватит. Лучше заниматься детьми в собственной школе. Беру всех желающих, никому не отказываю.
– Цена?
– Старший возраст – четыре тысячи в месяц. Младший – три. Первое занятие бесплатно. Иногда иду на уступки родителям. Какие-то скидки, если ребенок болеет. Хотя мне аренду никто не пересчитает – отдавай две тысячи в час!
– Кого-то из мальчишек выгоняли?
– За драку. Забежал в раздевалку руки помыть – там потасовка. Парень умолял не отчислять, говорил, что без баскетбола жить не может. Через полтора месяца стартовал новый сезон, решил взять его обратно. Не пришел!
– В потасовке участвуют минимум двое.
– Второй тоже начал чудить. Прозанимался недолго и переключился на айкидо. Думаю, папа за него решил: "Раз тебе в прошлый раз настучали по голове, должен уметь защищаться".
– После "Движения вверх" прибавилось у вас учеников?
– Я так радовался – в один день было двенадцать звонков: "Хотим записаться"! До зала дошло человек пять. А через неделю энтузиазм иссяк. Я никогда не навязываюсь родителям: "Вы мальчика водите, из него получится баскетболист". Всегда говорю: "Подождите меня расспрашивать о деньгах! Сначала послушайте, что вам ребенок скажет – нравится ли ему атмосфера? Как тренер работает?" Может, пацану хочется ногой мяч пинать.
– Да. Иван Иваныч Едешко прямо похож. Любого за воротник заткнет. На последних кадрах я даже расплакался. Представляете, когда в 35 меня из баскетбола провожали, слез не было. А тут накатило. Правильно говорят: с возрастом становишься сентиментальнее.
– Едешко – удивительный.
– Это вы не видели, что он с картами вытворяет! Как попадает в его руки колода – все, начинается волшебство. Миллион фокусов. Помню, совсем молодыми поехали в турне по Испании. Так Иван Иваныч нам казался Игорем Кио. Колода летала, карты прятались…
– Какие скрытые достоинства у Едешко.
– Первые джинсы он мне подарил!
– За что?
– Заметил, наверное, в чем я хожу. Это 1991-й, мой первый сезон в ЦСКА. В Саратове накануне ключевого матча заглянул к нему в номер, а джинсы лежат. Еще с этикеточкой. Я такие голубые-голубые разве что в кино видел – когда показывали "Коммандо" со Шварценеггером. Не выдержал: "Красивые какие, Иван Иваныч!" Он усмехнулся: "Три трехочковых подряд забьешь в игре – твои!" Пришлось забить.
– Сдержал слово?
– Отдал! Сразу!
– Не болтались?
– Идеально сели. У нас с Едешко размер один, как выяснилось.
МАЛКОВИЧ
– Как вас убирали из тренерского штаба "Локомотива"?
– В моем контракте был пункт о четком распределении обязанностей. Но сербы во главе с Малковичем представили историю нашей размолвки так, как им удобно. На тренировке он решил освободить Сашу Груича, ассистента, от бумажного скаутинга. Ни с того, ни с сего поручил мне. Я сказал, что заниматься этим не буду, времени нет. В ответ понеслось – "иди тогда", про "пичку материну" вспомнил… Затем позвонил Ведищеву, он подтвердил мне по телефону, что я отстранен. До этого Малкович заявил то же самое. Так и разошлись.
– Ведищев сразу принял его сторону – не выслушивая вас?
– Ну-у… Малкович – авторитет! Кто такой Куделин?
– Тоже авторитет.
– Наверное, Андрей Владимирович устал терпеть мои постоянные проблемы с деньгами.
– Кто-то из старых товарищей позвонил, предложил помощь?
– Помогли Тараканов, Карасев, Пашутин-старший, Саврасенко. А по-настоящему выручил Ватутин, ему я должен 10 тысяч долларов. Занимал и у людей не из мира баскетбола. В том числе у пенсионеров, родительских друзей. Стыдно, но не было выхода. Как только найду деньги – со всеми рассчитаюсь. Да, еще спасибо Моне, Вяльцеву, Воронову, Диме Соколову. В прошлом году детям в моей школе не хватало инвентаря, формы. Сбросились парни по 15 тысяч рублей – купили! Помог и агент Обрад Фимич, передал 25 тысяч. Вы поймите, одно дело тренироваться на паркете, другое – на резинке. Там любой кожаный мяч быстро стачивается.
– Из вашего поколения многие стали тренерами – братья Пашутины, Карасев, Базаревич… Люди на виду.
– Что-то я упустил – когда влез в кредитную историю. Все это мешало сосредоточиться на баскетболе. Надо было искать деньги. Второй неправильный шаг – сразу идти в помощники. Мой друг Карасев поступил мудрее. Поработал с дублем, второй командой "Триумфа", набил руку. Только после этого стал ассистентом Хомичюса.
– Кажется, Мирсад Туркан говорил – из вас вышел бы отличный тренер.
– Я вижу суть игры, "размены"! Все, над чем работают скауты, что прорабатывается на тренировках – ни одного секрета для меня. Но… Но, но, но!
– Что "но"?
– Буду ждать своего шанса! 45 – это немного. Вон, Малкович возглавил "Локомотив" в 59.
– Хороший он тренер? Или раздули?
– К моменту прихода в "Локомотив" – раздули. Когда-то считался хорошим.
– В чем слаб Малкович? В чем силен – все знают.
– Вы знаете? Лично для меня это загадка. Он что, психолог? Нет. Тактик? Да я ни разу фломастер в его руке не видел! Малкович уже не подходит к макету. Рисовали схемы его помощники, Папахацис и Груич. Бронза "Локомотива" – их заслуга. Они и тренировки вели. А Малкович брал телефон, уходил за площадку. Потом собирал игроков, какая-то жестикуляция. Всё!
– Это самый слабый тренер в вашей жизни?
– Да. Кемзура и Филиповски в "Локомотиве" трудились гораздо больше. Просто у них подбор игроков был хуже.
– Кто из тренеров для вас номер один?
– В моей карьере – конечно, Еремин! С громадным отрывом! Тончайший тренер. В 1998-м на чемпионате мира в полуфинале с Америкой это он придумал размен, Моргунова на Кисурина. Не главный тренер Белов, а Еремин! Все замены подсказывал он!
– Сработало.
– Да. Эффект неожиданности.
– Чего не хватало Белову, чтоб дотянуться до такого же тренерского уровня?
– Хитрости. Как в игре – у них же разные позиции. Еремин – разыгрывающий, читал все, словно в шахматах, на два-три хода вперед. А Белов на что заточен? "Дайте мяч, я забью".
– Как же вы после эпохальной победы над американцами золото упустили?
– В финале с Югославией долго вели в счете. Проблемы возникли в концовке. Со стороны соперника начались провокации, тычки. Надо было сдержаться, не реагировать, а наши отвечали, зарабатывали фолы. Юги с линии штрафных не промахивались. А на последней минуте Михайлов проиграл подбор Ребраче под своим щитом. В итоге – 62:64. Я бы не рассуждал здесь о тренерском гении Желько Обрадовича или Ивковича, который входил в его штаб. Мы сами игру отдали! Вот что обидно!
– У югославов в предыдущем поколении главным провокатором считался Жарко Паспаль. А в этом?
– Самые подлые – Топич, Лончар и Томич. Могли незаметно от судьи по "хозяйству" засадить. Про плевки, толчки в спину, удары локтем исподтишка и не говорю. Зато Бодирога с Томашевичем на площадке всегда вели себя корректно, никаких грязных приемов.
– Какая фраза Еремина и сегодня с вами?
– "На балу удачи все друзья". Любой известный спортсмен вам расскажет, о чем это. Каждый прошел. Сколько всяких прихвостней, пока ты при славе, сколько занимали без отдачи.
– Рекордный долг, который вам не вернули?
– 25 тысяч долларов. Брал не баскетбольный человек.
– Попрощались с этими деньгами?
– Давно. Хотя был невероятный случай. Позвонил знакомый, десять лет назад занявший 10 тысяч долларов. Поинтересовался: "Как дела? Как здоровье? Вот хочу вернуть…"
– Фантастика.
– Я думал, так не бывает. Сейчас общаемся. Еще остался товарищ с тех времен. Лежал я в госпитале Бурденко после операции на ахилле. На соседней койке обычный военный. Порвал "кресты", играя в футбол. Жил с супругой и двумя дочками в общаге министерства обороны, потом устроился куда-то охранником. Помогал ему. Вошел в баскетбольную тусовку, назначили директором баскетбольного центра "Химки". Выручал мою первую семью, когда я был в разъездах, а дочка болела… Сейчас у него буду жить три дня.
НБА
– Однажды Анатолий Мышкин сыграл против Ларри Берда – и сказал самому себе: "Кажется, я ноль в баскетболе". У вас такие открытия были?
– Да, когда играли в Штатах за сборную против университетских команд. В каждом матче нам привозили по двадцать с лишним очков. Но еврокубки закалили. Там не раз побеждали соперников, укомплектованных американскими легионерами. Поэтому в тренировочный лагерь "Миннесоты"летом 1996-го ехал без всякого страха. Мне уже было 24, цену себе знал. Никакого трепета перед этими Гарнеттами не испытывал. Понимал – позвали меня не для того, чтоб забивал сверху. Другие качества привлекли – техника, видение поляны, ну и, конечно, трехочковые.
– Сколько провели в "Миннесоте"?
– Восемь дней. Пять – тренировочных, три – игровых. В матчах с "Кливлендом" и "Атлантой" очков маловато набрал. А в последнем, с "Нью-Джерси", освоился и отгрузил двадцатник, стал самым результативным в команде. Забил шесть трюльников из девяти.
– Юный Гарнетт совсем не впечатлил?
– Не особо. Гуттаперчевый мальчик, без броска. Трехи тогда не пулял. Да, прыгучий – но они все такие. В лагере "Миннесоты" были люди, которые мяч толком вести не могли. Зато как летали! Одного запомнил – Андре Джордан. С двух ног, едва заступив за штрафную линию, вколачивал сверху! При этом с метра в кольцо с трудом попадал. Еще был Стефон Марбэри, четвертый номер драфта. Мощный афроамериканец, выросший в гетто. С простреленной пяткой.
– Разглядели шрам?
– Нет. Это позже вычитал где-то о боевой юности Марбэри.
– Сергей Базаревич, первый русский в НБА, рассказывал нам, как встретили его в "Атланте": "Выхожу на площадку, черный парень, местная полузвездочка, тычет пальцем, ухмыляется: "Кто это?!"
– Ко мне ребята отнеслись нормально. Не было пренебрежения, мол, приехал какой-то русский перец… Наверное, увидели на тренировках, что со мной стоит считаться. Оценили легкость, с которой трехочковые летели в кольцо. За эти восемь дней я почувствовал, что НБА – не заоблачный уровень, можно там играть. И когда годы спустя многие отговаривали Кириленко от "Юты", я, наоборот, убеждал: "Андрюха, езжай!"
– Что ж сами в Америке не задержались?
– К сожалению, не оказалось рядом человека, который сказал бы: "Парень, это НБА! Оставайся, и ни о чем не думай!" Надо было порвать обратный билет и подписать контракт с "Миннесотой". А я был молодой и глупый. Хотел в НБА – но не до умопомрачения. К тому же другие факторы повлияли.
– Какие?
– Во-первых, фраза Еремина перед отъездом: "Куда собрался? Мы сделаем такое предложение, от которого ты не сможешь отказаться!" "Миннесота" давала 180 тысяч долларов за сезон. Как и ЦСКА. Но там налоги съедают около 50 процентов, здесь – 13. Есть разница?
– Это понятно. Что было во-вторых?
– Руководители клуба все хитро рассчитали. Опять же накануне вылета вручили нам с женой ордер на двухкомнатную квартиру.
– Кажется, служебную.
– Верно. Но я остался в ЦСКА, и через полгода квартиру разрешили оформить в собственность. Была и третья причина. Теща.
– ???
– Твердила на полном серьезе: "Какая Америка?! Она в 2000 году под воду уйдет!" Сегодня это кажется смешным и нелепым. А на исходе ХХ века многие готовились к концу света.
– Неужели вы настолько впечатлительны?
– На меня больше подействовала реакция жены, которой теща все уши прожужжала. Еще и рожать отговаривала в Штатах – Илона же была беременна. Теща не доверяла американским врачам, пугала, что ребенок там может не родиться. В общем, накрутила так, что Илона сказала: "Я никуда не полечу!"
ПРЕМИЯ
– Когда пожалели, что не остались в "Миннесоте"?
– В сентябре 1997-го. Порвал ахилл и понял, что теперь на гарантированный контракт в НБА уже никто не пригласит.
– В ЦСКА-то с деньгами не обманули?
– Ну что вы! Правда, был момент – полгода ни копейки не платили. Я травму залечивал. Тяжелый во всех смыслах период. Рассчитались с долгами в феврале, когда клуб начал финансировать Михал Дмитрич. Пришел от него человек, вручил каждому по "кирпичу".
– Наличными?
– Да. Тогда это было в порядке вещей. Мне дали сто тысяч долларов. Засунул в рукав пуховика, прыгнул в машину – и домой. Кстати, вложил удачно. С Дайнеко и еще одним компаньоном выкупили землю в поселке на Клязьме, построили коттедж. Когда продали, я получил свою долю – 12 миллионов рублей. Надо было дальше это направление развивать, а я, дурак, вбухал все в ипотеку…
– В середине 90-х где-то в России платили больше, чем в ЦСКА?
– Например, в том же 1996-м Владимир Родионов звал в "Автодор". Предлагал астрономическую сумму по тем временам – 360 тысяч долларов в год! Но ребята, поигравшие в Саратове, предупредили, что обещания там часто не выполняются. Я решил не рисковать. А Родионов, говорят, до сих пор должен игрокам около трех миллионов долларов.
– Про зарплату выяснили. Какие в ЦСКА были премиальные?
– За выездную победу давали 25 тысяч долларов на всю команду. За домашнюю – 10 тысяч. Еремин вел специальный журнал, выставлял игрокам оценки – от этого зависела премия. Плюс раньше на матчи еврокубков можно было заявлять не двенадцать человек, а десять. Но с двумя парнями, которых не включали в протокол, мы всегда делились. Вообще самые памятные премиальные в карьере связаны не с ЦСКА.
– Мы заинтригованы.
– Знаете, сколько нам выплатили за серебро на чемпионате мира 1998-го? По четыре тысячи долларов! Я был поражен. Да испанцы только за попадание на турнир получили в три раза больше!
– Досадно.
– Зато в Минеральных Водах история вышла смешная. Предсезонный турнир в Стамбуле. После матча с "Улкером" тренеру Римасу Гирскису позвонил из Москвы Анатолий Сухачев, хозяин "Локомотива". Он в этот вечер в казино отдыхал. Узнав, что мы проиграли, опечалился. Потом спросил: "Еще какие новости?" – "Драка была", – ответил Гирскис. Сухачев оживился: "Ну и кто кого?" – "Кудя за Вову Каранкевича вступился, Асима Парса уложил. Со скамейки сразу все вскочили, помахались стенка на стенку…"
– А Сухачев?
– Прогудел в трубку: "Шикарно! Всем премия – по тысяче долларов!"
– Из-за чего драка вспыхнула?
– Парс – рыжий, высоченный, в сезоне-2006/07 за "Локомотив-Ростов" играл. С Каранкевичем обошелся по-хамски. Оттолкнул, в дыню двинул. Я вмешался. Опрокинул этого Парса броском через бедро.
– Вот так картина.
– Да уж. Человек ростом 215 сантиметров падает красиво. Дальше заваруха, судьям, которые кинулись разнимать, тоже досталось. Турнир-то предсезонный – в зале ни охраны, ни полиции.
ФОНТАН
– В вашем ЦСКА мордобои случались?
– С Корневым я подрался на тренировке. Какая-то глупая обида: отдал хороший пас – а он в очередной раз промахнулся из-под кольца. Затронули матушку. Ну и дошло до кулаков. Еремин меня из зала выгнал. Сказал, что я "звезда". Мы как раз из Тель-Авива вернулись, где я последним броском издалека "Маккаби" высадил.
– Не тогда ли он выписал вам в наказание четыреста бросков?
– Вот у вас память-то… Четыреста бросков было за Саратов. Выиграли там, крепко загуляли с Васей Карасевым. А вылет ранний. В аэропорт к 6 утра добрались сами, без команды. Там Еремин объявляет, когда будет тренировка. До нас доносится: "Для игравших, завтра – в 11.00. Для тех, кто мало играл, сегодня вечером…" Дернуло ж нас голос подать, переспросить: "Во сколько?"
– Что Еремин?
– Отыскал нас глазами в задних рядах: "У вас – по прилету!" Правда, дали нам чуть-чуть дома поспать. Вася явился в зал с перемотанной рукой – уверял, что в столкновении с Пашутиным повредил. Правую, бросковую. Над ним сжалились, выписали облегченный режим. А я и бегал, и бросал.
– Саратов способствовал загулам. По себе знаем.
– У любого спортсмена в этих городах есть "прикормленные" места. Все идет по кругу! Думаю, сейчас – то же самое. В семье мы одни, на площадке – другие, в отпуске – третьи. Смотрели фильм "Тайное окно" с Джоном Деппом?
– Ага. О раздвоении личности.
– Да там растроение! Я к чему? Вот если ты одинаковый везде – и в отпуске, и в семье, все у тебя хорошо. Гармония с организмом. Как правило, у таких карьера складывается удачно.
– Тогда скажите – в какой момент в Саратове поняли, что пора бы остановиться?
– Там лишь время могло остановить. Мы ж не просто сидели, заливали в себя. Нет! Там и баня, и дискотека… А в Самаре, помню, так погуляли, что в ресторане фонтан разобрали. Бутылки в него бросали. Потом с какими-то бандюками познакомились, они, смеясь, помогали нам этот фонтан ремонтировать. Вместе камни обратно затаскивали.
– Андрей Фетисов уверял нас, что способен ящик пива употребить – и не упасть. Под какую цифру подпишетесь вы?
– Пять бутылок. Максимум!
– Что-то слабенько.
– Году в 1993-м с моим юношеским тренером по-простецки сели в парке Таганрога. Спрашивает: "Пивка возьмем?" – "Давайте. По паре бутылочек…" Он смотрит на меня: "У нас же долгий разговор! Какие "пару бутылочек"? Ящик!" Ну, взяли. На пятой бутылке я сломался. Ну, не лезет мне это пиво!
– А что любили?
– Что любил… Водку! И текилу, когда деньги были. Но все равно – не больше бутылки.
– В каждой команде есть человек, способный пить, не пьянея.
– Эйникис! Второго такого не знаю! От его анекдотов с прибалтийским акцентом мы все лежали. Но была история круче любого анекдота. Фетисов приехал из Испании, на руке массивные такие часы Festina. А Эйникис прикупил Breitling. Тоже здоровенные. Вы чувствуете, к чему веду?
– Страшимся предположить.
– Поспорили! Надев часы на кулаки, начали выяснять, какие крепче. Лупили. У одного за две с половиной тысячи баксов, у другого – за 1800.
– Кто победил?
– Festina и Фитя! У Breitling отлетели и стрелки, и все на свете.
– Что было с поверженными?
– Эйник выбросил их с балкона. Прямо в Саратове.
СОСИСКА
– Кто курил больше – вы или Карасев?
– Точно не я! Как-то при жене Вася сказал: "Да у меня в день три сигареты уходит. После завтрака, обеда и ужина". Яна расхохоталась: "Три? Давай считать. Ты проснулся. Пока я завтрак готовлю, бежишь в туалет курить. Перекусил – снова туда. Пошел машину прогревать – закурил. Доехал до дворца ЦСКА с юго-запада – пусть две сигареты! В раздевалке первым делом в душ, затянулся. После тренировки – тут уж понятно, без сигареты никак. Домой добрался через пробки – три, не меньше. Грею обед – куришь. Доел – еще одна. Поспал, кофейку выпил – понятно, с сигаретой. Поехал на вторую тренировку… Сколько раз курил, дорогой? Два или три?"
– Эх, люди были.
– Это еще не все! Вечером Вася возвращался домой, садился играть за компьютер. Вот тут-то и начинался дым коромыслом. Думаю, у него пачки две за день разлетались.
– Сумасшедшее здоровье надо иметь.
– Здоровье у Васи нереальное. Огромная грудная клетка. Приходил на спирометрию, там все в прострации были. Выдыхал, как пловец. Вторым был Леха Вадеев, тоже курильщик. Третьим – я. Только за счет того, что летом уезжал на море, плавал. Выкуривал я около пачки.
– Сейчас общаетесь с Карасевым?
– Больше с его женой. Вася обижается, что я не звоню.
– Так что ж не звоните?
– Потому что должен сто тысяч рублей. Отдать пока не могу. Да и мешать не хочется, отвлекать. Будет у Васи свободное время – наверное, сам наберет.
– У Карасева се?