Живая легенда французского кино и любимец Каннского кинофестиваля Леос Каракс представил новую картину с издевательским названием «Это не я». Издевательское оно потому, что фильм как раз о нем, о его творчестве и семье, просто сделан так, чтобы быть понятным только посвященным. К счастью, посвященных этих в мире — миллионы, и существенная часть их проживает в России, где Каракс практически народный режиссер. Бескомпромиссный, ироничный, многогранный, «Это не я» мог бы претендовать на «Золотую пальмовую ветвь», но был показан вне конкурса. О том, почему это произошло и что показано в картине, — рассказывают «Известия».
Леос Каракс не только один из самых любимых режиссеров Каннского кинофестиваля. Он еще и бесконечно любим и ценим в России. Все его фильмы выходили у нас в прокат, ранние, снятые 40 лет назад, — в реставрированном виде, и прошли в наших кинотеатрах очень хорошо. Разве что самую экспериментальную его ленту «Пола Икс» в России выпустили только на DVD. Но, конечно, это далеко не все. Каракс много раз приезжал в Россию, снялся даже в дебюте Николая Хомерики «977», и каждый раз число его поклонников (и особенно поклонниц) резко увеличивалось. Он был женат на русской актрисе Кате Голубевой (ради нее расстался с Жюльетт Бинош!), которая трагически погибла в 2011 году, и с тех пор все фильмы Каракса переполнены горечью этой потери. Их дочь Настя стала Караксу самым близким человеком на свете, ее можно увидеть в его картинах — и в той, которую он привез в Канны, тоже.
Прошлый его фильм «Аннетт» в постпандемийном прокате заработал у нас почти 20 млн рублей, это был раздирающий душу мюзикл о человеке, погубившем любимую жену и за это бесконечно виноватым перед дочерью. Каракс вообще всегда снимал фильмы только о себе. Главного героя первых трех его картин звали Алекс (настоящее имя Каракса), и играл их один и тот же актер — Дени Лаван, вечное альтер-эго режиссера. Но и в этих картинах, и в следующих в центре всегда трагическая любовь, одиночество, богоборчество, отчаяние. Каракса можно считать главным романтиком современного кино.
Мы познакомились с Леосом в 2007 году в Сибири, на крупном кинофестивале «Дух огня». У него к тому моменту за восемь лет не было ни одного фильма, он с горечью рассказал мне, что в мире не осталось ни одного продюсера, который настолько безумен, чтобы дать ему деньги на новую картину, хотя замыслов много. Что он нигде не работает, не преподает, живет только на отчисления за показы его старых картин. Но что свобода все равно дороже. На закрытии фестиваля Каракс вышел на сцену и засунул в рот сигарету. Потом спорили, закурил он или все же нет, но публика была в шоке. Было видно, что Караксу все равно. Следующий фильм в итоге он выпустил только в 2012 году. Вдумайтесь: Каракс 1960 года рождения, за все это время он снял всего шесть полнометражных фильмов. Зато у каждого из них культовый статус, каждый — уже классика.
Поэтому фильма «Это не я» в Каннах так сильно ждали, а директор фестиваля Тьерри Фремо на премьере сокрушался, что если бы фильм длился не 41 минуту, а хотя бы 61, ему точно быть бы в главном конкурсе. Каракс в зале молча улыбался. А в самом начале ленты прозвучал его ответ с экрана. «Это не я» начался с того, что Караксу позвонили из центра Помпиду с вопросом: «Леос, вы сейчас вообще как?» ("Where are you at, Leos Carax?") И Каракс решил ответить фильмом, который мог бы быть исповедью, автобиографией или набором французским ругательств под непристойный видеоряд, мог быть философским эссе, впечатлениями от просмотра теленовостей и или очередным покаянием перед женой и дочерью, рассказом о любимых фильмах и режиссерах, попросту издевательством над зрителем. И в итоге фильм стал этим всем сразу. Пожалуй, его нет смысла смотреть тем, кто не знает Каракса. С другой стороны, он же сам говорит: «Это не я».
Стилистически картина сделана так, будто Крис Маркер и Жан-Люк Годар решили рассказать о Караксе его же языком. Часть информации (вернее, дезинформации) дается через крупно написанные титры, часть проговаривается голосом, пропущенным через синтезатор. Но если попытаться пересказать сюжет всей ленты, то это—– реакция человека, которого выдернули из задумчивости неожиданным вопросом, и в его голове проносятся десятки мыслей, а он никак не поймет, что и как отвечать.
Сначала Каракс имитирует фильм-автобиографию: «Вот мой отец… Нет, не этот, вот тот! Нет, не тот — вон, вон тот, в углу! Нет, не он» Одни портреты сменяют другие, и вот уже мы видим среди «отцов» Каракса Шостаковича и даже Гитлера. Последний нужен не просто так, а чтобы потом перейти к нему в главе о Романе Поланском. Каракс там скажет: он такой же, как я. Тоже маленький еврей, снимает кино, у него погибла красавица жена — и перейдет к истории о том, как во время Холокоста погибла семья Поланского, а сам он чудом выжил. У Каракса антиподы всегда рядом, они создают напряжение. С другой стороны, Каракс понимает, что он как режиссер — тоже диктатор-фанатик, и это рождает трагедию.
А где же сам Каракс-ребенок? Вот еще несколько кадров из хроники, а потом знаменитая сцена с Антуаном Дуанелем, мальчиком из фильма «400 ударов». Каракс — сын «новой волны», это самое прямое признание из всех возможных. Его мир — кино и музыка. Все остальное — настоящее, а он — где-то в другом измерении, хотя в фильме есть кадры с Караксом, будто бы документальные, где он валяется на кровати или гуляет по улице. Но и там есть какой-то выверт, который превращает их в квазидок, обманку, мираж.
Поланский — настоящий. Дочь Настя — настоящая. Друг, соратник и главный актер Каракса Дени Лаван — тоже настоящий, хотя он никак не может выйти из образа персонажа по имени Дерьмо, который появился в двух картинах Каракса. Все настоящие, кроме Каракса и, может быть, Дэвида Боуи, которого так любит режиссер.
По окончании титров — бонус. Марионетка Аннетт из упомянутого выше мюзикла повторяет знаменитую, самую хрестоматийную в творчестве Каракса пробежку Дени Лавана под песню Боуи Modern Love в «Дурной крови». Словно бы круг замкнулся, и теперь Каракс уже ощущает себя не Алексом, а Аннетт. Хотя не стоит забывать о названии фильма. А между тем на Каннском кинофестивале 2024-го сцена с этой пробежкой оказалась сквозной. Сначала на церемонии открытия показывали фрагмент «Милой Фрэнсис», где Грета Гервиг повторила бег из «Дурной крови». Потом там же певица Зао де Сагазан не очень хорошо, но душевно спела кавер на эту песню. Теперь Каракс вернулся к ней в своей привычной эксцентрической манере.
После фильма была такая длинная овация, что Каракс даже закурил прямо в зале. В этот раз точно по-настоящему. В Псково-Печерском монастыре есть старая беседка, говорят, она была построена для Петра I, и это было единственное место в обители, где ему, царю, можно было курить. Кажется, в Каннах у Каракса примерно такой же статус. Он здесь император, хотя ему ни разу не досталась «Золотая пальмовая ветвь», только приз за режиссуру «Аннетт». И только Каракс мог не дождаться конца стоячей овации и быстро убежать из зала после нескольких минут нарастающих аплодисментов. О том, где и как можно будет увидеть «Это не я», никто ничего не знает.
Вместо P.S. Накануне той премьеры в полночь, возвращаясь по Круазетт с очередного показа, я увидел Каракса с дочерью. Он быстро прошел мимо меня, улыбаясь, размахивая руками и что-то оживленно рассказывая. Он почти пританцовывал, даже подпрыгивал. И это внушает надежду, что, несмотря на всю меланхоличную депрессию «Это не я», Каракс не раз еще покажет, на что он способен. В конце концов, его фильмы — о любви, и мы, зрители, всегда платили Караксу тем же, любовью. А то, что все его картины не без изъяна, — так об этом он тоже рассказал в новом эссе. Дескать, жил-был гениальный ученый, нашел себе идеально красивую жену, но никак не мог смириться с родинкой у нее на щеке. Он выбился из сил, создал снадобье и дал ей его выпить. Родинка пропала, но жена сразу умерла. Потому что красота без пятнышка невозможна.
