25 декабря 1991 года президент СССР Михаил Горбачев объявил о своей отставке.
Декабрь 1991 года был очень странным месяцем. Привычное ожидание самого любимого в Советском Союзе праздника сочеталось с чувством растерянности и страха перед происходящим. Хотя люди толком не могли понять, что происходит.
«Король без армии»
На референдуме в марте 1991 года подавляющее большинство граждан высказалось за сохранение Советского Союза. Однако последующая работа над новым Союзным договором привела к неожиданному результату: страны в прежних границах, в соответствии с ним, уже не было бы. Да и полномочия распределялись так, что впору было говорить уже не о федерации, а о конфедерации.
Противостояние амбиций Михаила Горбачева и лидеров союзных республик (в первую очередь — Бориса Ельцина) усугубляло кризис. При этом людей фактически обманывали, не выполняя то, за что они голосовали.
Отчаянный бунт несогласных в советском руководстве, известный под названием «ГКЧП», изначально был обречен на провал. Союзные министры говорили жестко, выводили войска, но отдать приказ на то, чтобы подавить сопротивление всеми доступными средствами, не решились. И это стало началом конца.
Вернувшийся из самозаточения в Форосе Горбачев стал «королем без армии». Глава МВД СССР покончил с собой, министр обороны и председатель КГБ были брошены в тюрьму. Новые назначенцы ориентировались уже не на президента СССР, а на обладавшего реальной властью лидера РСФСР.
Те, кто хотел добить Советский Союз, видели в Горбачеве досадную помеху, путающуюся под ногами. Сторонники единого государства не воспринимали Горбачева иначе как предателя.
«Казалось, что судьба СССР была лишь моей проблемой»
И все-таки Беловежские соглашения 8 декабря 1991 года стали шоком для большинства. В их реальность не поверил даже сам Михаил Сергеевич. На следующий день в Кремле он пытался получить ответы на вопросы у Ельцина, но тот после перепалки, указав на место в рабочем кабинете Горбачева, произнес: «На этом кресле буду сидеть я».
Широкая публика об этой омерзительной сцене узнала спустя годы. А тогда все происходящее для народа оставалось тайной.
На праздновании своего 85-летия Михаил Сергеевич так описал дни после подписания Беловежских соглашений: «На протяжении 17 дней, последовавших за Беловежскими соглашениями, я ждал реакции со стороны интеллигенции, со стороны людей. Конечно, страна пребывала в шоке. Но никто не вышел на улицы. Казалось, что судьба СССР была лишь моей проблемой. Указа о моей отставке не было. Я принял это решение самостоятельно».
Первый и последний президент СССР лукавит: люди, проголосовавшие на референдуме за сохранение страны, вручили ему карт-бланш. Да и не обращался Горбачев в эти дни к народу с просьбой о поддержке.
Присяга без упоминания Советского Союза
У тех, кто продолжал чувствовать себя советским гражданином, не было никаких возможностей для оперативной самоорганизации. Да и лидера, которому могли бы поверить, просто не было.
Да и сам Горбачев на практике ничему не сопротивлялся. Например, 17 декабря он утвердил новый текст военной присяги, в которой Советский Союз уже не упоминался вовсе.
21 декабря 1991 года на встрече президентов в Алма-Ате к созданному РСФСР Содружеству Независимых государств присоединилось ещё восемь республик: Азербайджан, Армения, Казахстан, Киргизия, Молдавия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан. Были подписаны Алма-Атинская декларация и протокол к беловежскому соглашению о создании СНГ. Михаила Сергеевича уведомили о том, что пост президента СССР упраздняется.
Это был уже конец окончательный и бесповоротный. Но вопреки всему хотелось верить в невозможное. И, когда была анонсировано обращение президента СССР к народу, многие еще на что-то надеялись.
«Рады будем тебя принять после того, как все уляжется»
В ум, честь и совесть Горбачева уже не верили. Но вдруг хотя бы страх потери власти заставит его вспомнить о присяге народу, о данных им обязательствах, о том самом референдуме о сохранении СССР, который был его инициативой...
Но Михаил Сергеевич не собирался давать последний и решительный бой. Он готовился сдать дела в обмен на гарантии личного благополучия.
В первой половине дня 25 декабря 1991 года состоялось заседание Верховного Совета РСФСР, утвердившего Закон РСФСР № 2094‑I «Об изменении названия государства Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика». Появилась Российская Федерация.
Горбачев, прежде чем обратиться к народу, позвонил президенту США Джорджу Бушу, сообщив, что объявит о своей отставке. Также он рассказал о предстоящей передаче «ядерного чемоданчика» Ельцину.
«Ты будешь желанным гостем, мы рады будем тебя принять после того, как все уляжется», — пообещал американский лидер Михаилу Сергеевичу.
«Снята угроза мировой войны»: о чем Горбачев говорил в последней речи
Прежде чем предстать перед согражданами в ранге руководителя, Горбачев подписал указ «О сложении президентом СССР полномочий Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами СССР и упразднении Совета обороны при президенте СССР».
«Дорогие соотечественники! Сограждане! В силу сложившейся ситуации с образованием Содружества Независимых государств я прекращаю свою деятельность на посту президента СССР. Принимаю это решение по принципиальным соображениям», — начал Горбачев свое выступление.
В этом выступлении почти ничего не говорилось об ошибках, не было ни тени раскаяния. Михаил Сергеевич предпочитал говорить о достижениях: «Общество получило свободу, раскрепостилось политически и духовно. И это самое главное завоевание, которое мы до конца еще не осознали, потому что еще не научились пользоваться свободой...»
Спустя три десятка лет некоторые положения последней речи Горбачева звучат как форменное издевательство. Например, об экономике: «Поворачивая экономику к рынку, важно помнить: делается это ради человека. В это трудное время все должно быть сделано для его социальной защиты, особенно это касается стариков и детей».
Уже в самом начале 1992 года рыночники бросят миллионы людей в омут «шоковой терапии», предоставив каждому выбираться по мере сил. Старики будут рыскать по мусорным бакам в поисках съестного, а разговоры о социальной защите станут вызывать лишь горькую усмешку.
А вот что Горбачев говорил о международных отношениях: «Покончено с холодной войной, остановлена гонка вооружений и безумная милитаризация страны, изуродовавшая нашу экономику, общественное сознание и мораль. Снята угроза мировой войны... Мы открылись миру, отказались от вмешательства в чужие дела, от использования войск за пределами страны. И нам ответили доверием, солидарностью и уважением».
«Уважение» обернулось стремительным продвижением НАТО на восток, включением в его состав не только бывших стран социалистического блока, но и бывших союзных республик. Новая холодная война против нашей страны ведется в условиях для нас куда более худших, нежели те, в которых Горбачев принимал страну в 1985-м.
«Я уверен, что раньше или позже наши общие усилия дадут плоды, наши народы будут жить в процветающем и демократическом обществе. Желаю всем вам всего самого доброго», — заявил Михаил Сергеевич в завершение речи.
Смена флага
В 19 часов 35 минут 25 декабря 1991 года с флагштока над куполом Кремля спустили флаг Союза Советских Социалистических Республик. Знамя, некогда ставшее символом победы над фашизмом, покорения человечеством космического пространства, спускалось позорно, практически по-воровски, точно так же, как уничтожалась большая страна.
Спустя десять минут торжествующему Ельцину доложили, что над Кремлем поднят российский триколор.
Горбачев, сдав дела, отправился на ужин в узком кругу приближенных. У него впереди были сытая и безбедная жизнь, почет и уважение со стороны американцев и европейцев. У брошенных им граждан страны, которой уже не было, — боль, страх и борьба за выживание.
Спорить о том, можно ли было сохранить СССР, историки будут еще долго. Но первый и последний президент Советского Союза палец о палец не ударил ради спасения державы.
Спустя несколько лет Михаил Сергеевич снимется в рекламе пиццы. На Западе это посчитают хорошим рекламным ходом. А на территории бывшего СССР едко заметят, что Горбачев наконец-то нашел дело по способностям.
