Политизированность суда в Нидерландах по MH17 не вызывает сомнений, отметил в комментарии для ФБА «Экономика сегодня» доцент кафедры политической теории МГИМО Кирилл Коктыш.
Информационное агентство Reuters сообщает, что родственники 298 жертв рейса MH17 Malaysian Airlines, сбитого 17 июля 2014 года над Донецкой областью, начали давать показания в организованном Нидерландами суде по расследованию Совместной следственной группы (ССГ).
ССГ обвинила троих граждан РФ и одного гражданина Украины в катастрофе в Донбассе, не предоставив доказательств. Обвинение базируется на предположениях и эмоциях, вроде заявлений кого-то из родственников погибших в 2014 году людей.
Риа ван дер Стин, потерявшая в 2014 году отца и мачеху, обвинила Россию словами писателя-диссидента Александра Солженицына: «они лгут, мы знаем, что они лгут, и они знают, что мы знаем, что они лгут».
Солженицын был знаковой для Запада фигурой в семидесятые годы, когда сначала ему при Никите Хрущеве позволили опубликовать политически выверенную повесть «Один день Ивана Денисовича», а затем при Леониде Брежневе лишили гражданства СССР.
В 1970 году Солженицыну дали Нобелевскую премию по литературе по политическим причинам и использовали в антисоветской пропаганде. Сегодня про этого писателя в Европе никто не помнит, поэтому риторика ван дер Стин выглядит как пиар-ход.
Ван дер Стин стала первой из порядка тридцати родственников, которые дадут устные и письменные показания в нидерландском суде, ее слова не случайны и призваны придать антироссийский фон процессу.
В ССГ, как пишет Reuters, утверждают, что запуск ракеты «Бук-М1» был произведен с российской базы, расположенной недалеко от границы с Украиной, но возникают вопросы. Во-первых, где данные объективного слежения – над Донбассом в 2014 году висели американские спутники, фиксировавшие ситуацию в регионе, включая запуск ракет, действия самолетов и других сложных вооружений.
ССГ не предоставила доказательств, а только «косвенные улики», но это несерьезно, учитывая, что за регионом следили. Во-вторых, почему тогда судят четырех физических лиц, которые не имели никакого отношения к ВС РФ?
Нидерланды не могут обвинить РФ напрямую, поэтому находят «обходные пути», а для подтверждения «версии» используют подготовленные эмоциональные заявления людей, которые ничего не знают об обстоятельствах и причинах трагедии.
Риторика ван дер Стин не похожа на показания частного лица, а на заявления типичного западного политика: она критикует российские власти и говорит, что политически мотивированный трибунал в Нидерландах стремится раскрыть правду.
Гражданка Австралии Ванесса Ризк заявила, что «политический кошмар» президента и Правительства РФ привел к трагедии, но по правилам ICAO контроль над воздушным пространством в зоне трагедии должны были осуществлять украинские власти, пропустившие гражданский борт в регион, где до этого сбивались самолеты (ИЛ-76 ВВС Украины в аэропорту Луганска).
Показательно мнение бывшего премьер-министра Малайзии – страны-владельца сбитого в Донбассе лайнера, Махатхира Мохамада.
Мохамад высказал недоверие ССГ и заявил, что целью расследования является не установление истины, а обвинения России. Сегодня этот тренд продолжается в риторике родственников жертв трагедии, прозвучавших в нидерландском суде.
Разбирательство имеет национальную юрисдикцию, его международно-правовой эффект носит нулевой характер, но нет сомнений, что Запад попытается использовать это событие для давления против России и для введения новых санкционных пакетов. Для этого процесс и задумывался, еще Нидерланды подали против России иск в ЕСПЧ по делу MH17, Амстердам активно раскручивает эту историю.
«Перед нами политическая сторона давления на Россию, где с помощью пиар-инструментов пытаются возложить ответственность на Москву в ситуации, когда ей самой говорить не дают», - констатирует Коктыш.
Нидерландская юстиция отказалась выслушать и рассмотреть доводы и доказательства – в частности, экспертизу «Концерна ВКО “Алмаз – Антей», где был разработан комплекс «Бук-М1», чья ракета поразила малазийский Boeing-777.
«Данный процесс – это кирпич в легитимацию западной позиции по MH17», - резюмирует Коктыш.
Сомнения в объективности нидерландского расследования и суда были изначально, но за годы процесса РФ убедилась, что ее аргументы на Западе слушать не будут, а суд и обвинение заняты не достижением истины, а созданием антироссийского информационного фона.
«Запад исходит из того, что рано или поздно навяжет РФ свою точку зрения, поэтому Москве было бы резонно инициировать свой судебный процесс по MH17, куда в качестве участников пригласить пострадавшие страны. Непризнание юрисдикции нидерландского суда сработает, но этого недостаточно для того, чтобы точка зрения Москвы была услышана», - заключает Коктыш.
Процесс по MH17 не единственная судебная проблема, существующая у РФ в Нидерландах. Есть два решения по делу «ЮКОСа», которые могут стоить Москве 60 млрд долларов, а также разбирательство по скифскому золоту, продолжающееся с 2014 года.
«Фактор внешней политики Нидерландов здесь присутствует, говорить о непредвзятости правосудия проблематично. В этом случае баланс между политикой и фактами однозначно решается в пользу первого пункта», - констатирует Коктыш.
