«АиФ» продолжает серию публикаций «Самые громкие преступления XXI века».
Многим кажется, что приключения археолога Индианы Джонса могут случиться только в кино. Однако загадочные артефакты древних эпох, ошеломляющие открытия, учёные-бессребреники, алчные охотники за сокровищами и блестящая работа спецслужб — это самая настоящая реальность.
О детективной истории, развернувшейся вокруг наскальных изображений Сибири, представляющих невероятную ценность для мировой культуры, рассказывает писатель, историк, общественный деятель, вице-президент Российского союза криминалистов и криминологов, с 2000 по 2016 г. зам Генерального прокурора России Александр Звягинцев:
— 23 июня 2006 г. в центре Парижа, рядом с Эйфелевой башней на набережной Бранли, открылся Этнографический музей, представивший 3,5 тыс. образцов искусства коренных народов Азии, Африки, Америки и Океании.
Приглашение на открытие получили и руководители Красноярского края, поскольку в музее выставлялись экспонаты из Сибири. Это была подборка эстампажей — оттисков древних наскальных изображений. Сделал их сибирский художник Владимир Капелько. Но как они попали в Париж? Кто за них отвечает? В России на этот вопрос никто ответить не мог.
Красноярскому управлению ФСБ было поручено выяснить, как эстампажи Капелько попали за границу, и принять все возможные меры для их возвращения на родину. Началось расследование. Скоро оно превратилось в спецоперацию по возвращению на родину особых культурных ценностей. Дело в том, что сами наскальные изображения к тому моменту уже были по большей части недоступны. Их скрыли воды искусственных морей двух мощных ГЭС — Красноярской и Саяно-Шушенской. И лишь эстампажи Капелько позволяли увидеть, как представляли себе богов, духов и шаманов люди давно ушедших времён. Научная и художественная ценность оттисков приблизилась к ценности оригиналов, а сами эстампажи стали национальным достоянием. Что до их рыночной цены, то она и вовсе возросла до небес.
Посмотреть эту публикацию в InstagramПубликация от Наталья Жиндеева (@natalyzhindeeva) 31 Май 2017 в 5:43 PDT
Срок давности
В какой-то момент Гордомыслов решил ввести коллекцию в научный оборот в Национальном центре научных исследований Франции. Для этого он отдал работы Капелько в доверительное управление известному этнографу, одному из ведущих сотрудников Музея человека в Париже, Борису Шишло, который как раз готовил экспозицию нового парижского Этнографического музея на набережной Бранли.
Всё это сумели выяснить сотрудники ФСБ — им довольно быстро удалось выйти и на самого Гордомыслова, и на его подельников. Однако предъявить ему что-либо, кроме простой укоризны, было сложно — сроки давности по статьям «Контрабанда» и «Мошенничество» истекают через 10 лет. А следствие началось лишь через 14 лет после того, как Гордомыслов в 1994 г. вывез эстампажи под видом обоев. Пришлось давить на гражданские чувства и на то, что работы с уголовным прошлым коллекционеры покупать не будут. Убедить Бориса Шишло оказалось гораздо проще. Его, истинного учёного, заботила только сохранность артефактов. К тому же он подозревал, что с их появлением в Париже что-то неладно. И когда сотрудники ФСБ поведали ему подоплёку дела, принялся готовить артефакты к передаче.
В 2010 г. сотрудники МИД Франции в торжественной обстановке передали эстампажи и полотна представителям МИД России. Через некоторое время они вернулись в Хакасию, в Абакан. Их передали в Республиканский краеведческий музей, который в 2017 г. переехал в новое здание. Художник Владимир Капелько до воплощения своей мечты о музее не дожил — он скончался в 2000 г.
