Прокуратура требует шести лет лишения свободы для Светланы Прокопьевой — псковской журналистки, опубликовавшей два года назад в блоге на "Эхе Москвы" авторскую колонку, посвященную поступку 17-летнего студента из Архангельска Михаила Жлобицкого, который подорвал себя в здании ФСБ. Журналистка размышляла о причинах такого поступка, что повлекло за собой обвинение в публичном оправдании терроризма.
Разбирательства длились с февраля 2019 года, обвинение по ст. 205 ч.2 УК РФ ей предъявили в сентябре. Все это время Прокопьева находилась под подпиской о невыезде, а 6 июля суд должен озвучить окончательный приговор.
В своем последнем слове журналистка сказала, что для нее было важно разобраться в деле Жлобицкого, чтобы исключить повторение. Вину свою Прокопьева не признает, хотя в последнем слове заявила, что не претендует на истинность мнения и справедливость своей критики:
"Я не претендую на истинное мнение — таких не бывает. Любой человек может заблуждаться и допускать ошибки, и не каждый раз критика справедлива. Но пусть лучше будет, в том числе, необоснованная критика, чем не будет вообще никакой", — сказала она.
Ранее мировой суд Пскова оштрафовал на 150 тысяч рублей редакцию "Эхо Москвы в Пскове" в связи с эфиром программы Прокопьевой, а газета "Псковская лента новостей" за публикацию текста программы получила штраф в 200 тысяч рублей.
Разбирательство по делу Прокопьевой привлекло внимание оппозиционного сообщества. Либеральные журналисты и активисты от оппозиции начали целую кампанию в ее защиту. В поддержку кампании "Свободу Прокопьевой!" высказались основатель партии "Яблоко" Григорий Явлинский, и депутат петербургского ЗакС Борис Вишневский.
Вишневский считает дело Прокопьевой атакой на "журналистику мнений" как явление.
"Зато в требовании прокурора есть прямое покушение на 29-ю статью Конституции России — о свободе слова и выражения мнений. Если это требование превратится в обвинительный приговор — это значит, что указанная статья Конституции растоптана и уничтожена. А вместе с ней — и журналистика мнений в России", — пишет он.
Журналист "Медузы" Иван Голунов, который сам был в роли преследуемого летом прошлого года (ему подбросили наркотики, ложно обвинив в сбыте), называет колонку Прокопьевой "попыткой понять причины, которые вынуждают 17-летнего парня собрать взрывное устройство и прийти в здание местной ФСБ", и считает это важной частью работы журналиста.
Он фиксируется на "здании ФСБ", упуская из внимания, что если человек выбрал тактику терроризма в борьбе "за свои права", не так важно, что именно он атаковал – террорист ставит под угрозу жизни людей. И предпочел не заметить, что попытка Прокопьевой "разобраться в причинах" через перекладывание части вины на тех, кто стал жертвой теракта (при взрыве пострадали два сотрудника приемной), выглядит этически спорной, как минимум.
Журналист "Новой газеты" Илья Азар выходил 3 июля на пикет в защиту Прокопьевой, его задержали, но вскоре отпустили. Он более радикален, и полагает, что журналистов вообще никогда нельзя наказывать за написанное.
"Нельзя никого судить за слова", — пишет он, перечисляя перед этим все случаи, когда против журналистов применяли незаконные действия.
Безотносительно дела Прокопьевой, Азару должно быть известно, что со словами необходимо быть осторожным, так как некоторые могут привести к весьма печальным последствиям, и любое общество ограничивает свободу публичных высказываний в той или иной форме, особенно основанных на "языке вражды".
Безнаказанное оправдание насилия, даже под видом "у него не было другого выхода" — дурной знак, и может обернуться против кого угодно: если Азар, Прокопьева и другие говорят, что возможной причиной теракта в приемной ФБС было неверие в возможность нормально взаимодействовать с государством и отчаяние, кто-то другой может по аналогичной схеме оправдывать преступные действия в адрес кого угодно. "Не видел другого выхода" — очень удобный способ объяснить свои неблаговидные поступки, но вряд ли Азар стоял бы за свободу слова, оправдывай кто-нибудь насилие или другие виды беззакония в адрес лично его и близких ему людей.
К делу подключились многие журналисты прогрессивной направленности, даже тех изданий, что раньше не касались политики. Тезисы почти дословно повторяют слова Азара: журналиста нельзя наказывать за то, что он пишет, потому что этого нельзя делать никогда в свободной стране. Аргументы все те же — атака на свободу слова и важность дать людям возможность говорить, что они думают, не опасаясь цензуры.
"Государство должно просто работать — защищать нас, а не вызывать страх, демонстрировать мускулы и поощрять людей, которые пользуются его аппаратом насилия в своих интересах. Светлана Прокопьева должна быть свободна — она делала свою работу", – сказала редактор Wonderzine Юлия Таратута.
"Дело Светланы Прокопьевой — это Средневековье. Не скажу ничего нового, но нельзя судить журналистов за их работу. Нельзя сажать в тюрьму за слова. Казалось бы, это очевидные истины, но почему-то уже в который раз наше государство считает по-другому. Оно угнетает своих граждан и машет мечом налево и направо. Так нельзя", — заявляет спецкор The Village Андрей Яковлев.
Как государство будет защищать граждан, не используя "аппарат насилия", защитники права "разбираться в мотивах" не сообщают. Со стороны эти эмоциональные заявления больше похожи на попытку подключиться к значимому инфоповоду, чтобы сделать себе имя, а не на защиту обвиняемой коллеги.
Интересно, что некоторые назвали дело Прокопьевой "сведением счетов" по совокупности за работу в регионе – якобы журналистка давно раздражала власть, поднимая очень спорные темы. Об этом высказалась спецкор русской службы BBC Олеся Герасименко.
Но это обвинение несостоятельно хотя бы потому, что все время, пока шло следствие, она была на свободе под подпиской о невыезде и публиковалась, успев донести свою историю и до зарубежных изданий. Если "репрессивный аппарат" государства настолько силен и хотел заставить ее замолчать, как считают либеральные СМИ, что же мешало отправить Прокопьеву под арест?
Терроризм – серьезная угроза общественной безопасности вне зависимости от мотивов террориста – с этим не спорят даже либералы. Обсуждать причины явления важно, но попытки "дать слово" террористам опасны, так как могут натолкнуть на мысль, что это допустимо, если другого выхода не осталось, в чем и подозревают Прокопьеву. В разбирательствах по таким случаям не место эмоциональной оценке и громким фразам вроде: "Нас судят за слова!": они должны быть делом профессионалов и только их.
