31 год назад в Ферганской области Узбекской ССР произошли трагические события, всколыхнувшие весь Советский Союз. Представители узбекской национальности, преимущественно молодежь, совершили серию нападений на турок-месхетинцев, компактно проживавших здесь после принудительной высылки из Грузии 45-летней давности.
Местные отлавливали и избивали «приезжих», громили и поджигали их жилища и принадлежавшее им имущество. Помимо турок «под раздачу» попали и представители других национальных меньшинств – таджики, русские и крымские татары. Всего среди убитых оказались представители 10 национальностей.
Событиям в Фергане предшествовали вспышки напряжения на этнической почве в других регионах Узбекистана. Так, в декабре 1988 года на многотысячном митинге в Ташкенте мелькали транспаранты:
«Русские! Уезжайте в свою Россию, а крымские татары — в Крым!».
В феврале 1989-го в республиканской столице молодчики нападали на граждан славянских национальностей в транспорте. По Андижану распространялись листовки на узбекском языке с такими словами:
«Если вы являетесь истинными сынами узбекского народа, ни в чем не уступайте русским! В Узбекистане им нет места».
В Ферганской области почти открыто проводилась запись в «добровольцы». А в Джумабазаре Самаркандской области фиксировались стычки между узбекской и таджикской частями населения.
По версии властей, начало кровавой бойне в Ферганской долине положил сущий пустяк: некий турок нагрубил продавщице-узбечке, опрокинув тарелку с клубникой. За нее заступились – началась драка, переросшая в побоище. К пострадавшему пришли на помощь родственники и друзья. В такой интерпретации о завязке конфликта рассказывали, в частности, первый секретарь ЦК компартии республики Рафик Нишанов и глава Совмина Узбекистана Гайрат Кадыров.
Первые столкновения состоялись еще в середине мая, когда толпа из нескольких сотен человек атаковала населенные турками кварталы.
Местное руководство чередовало меры по сдерживанию агрессии переговорами с зачинщиками и силовыми разгонами. В результате нападения узбеков были сведены на нет, но лишь для того, чтобы с новой силой разгореться 3 июня.
Как писал специально для «Московских новостей» сотрудник газеты «Ферганская правда» Макс Лурье, беспорядки начались с драк в Кувасае, где погибли два человека, а затем перебросились в Маргилан и другие города и поселки. В Фергане толпы бесчинствующей молодежи поджигали жилые дома, нападали на общественные здания. Ворвавшись в Ферганский обком и горком партии, хулиганы ранили первого секретаря горкома Хасана Мамаджанова.
В Ташлаке бежавшие от погромщиков турки-месхетинцы находили убежище в здании райкома КПСС, которое подверглось в итоге частичному разгрому, равно как и здание РОВД. С утра 4 июня нападения возобновились в других городах и селах. Толпа узбеков требовала освобождения тех, кого милиция задержала накануне, и выдачи им турок на расправу. Силовикам с трудом удалось очистить помещения Ташлакского РОВД. Ранения получили 15 сотрудников, один из них скончался.
Одновременно в центре Ферганы собрались возбужденные толпы молодых людей, вооруженных палками и арматурой. Они били машины и киоски, требовали от правоохранителей не мешать линчеванию турок. В город были введены подразделения внутренних войск МВД. С 22 часов вечера до 6 утра действовал комендантский час. Комендантом был назначен министр внутренних дел республики Учкун Рахимов. В области работала правительственная комиссия, на место событий прибыли Нишанов и Кадыров.
«1 июня уже повсеместно были слышны ультимативные требования: в течение суток турки должны убраться за пределы Ферганской долины, — отмечал в те дни на страницах «Московских новостей» писатель Тимур Пулатов. — Растерянность властей лишь ускорила нарастание конфликта, который уже на следующий день обратился жуткими погромами.
Даже предварительный итог леденит душу: убито около 100 человек, большинство из которых турки, более трехсот ранено, четыре сотни домов подожжено.
Отсутствие правдивой информации о причинах конфликта породило множество слухов, часто нелепых, наподобие того, что турки надругались над старухой-узбечкой, что и возмутило коренное население, воспитанное в традициях ислама. Затем распространители злонамеренных слухов, видимо, вспомнили, что узбеки и турки не только единоверцы, но и общаются между собой на едином тюркском языке, не говоря уже об общности традиций и уклада в быту. Тогда и появилась версия о «базарном споре из-за клубники», в котором, как во многих подобных случаях, виновными оказались пьяницы и наркоманы».
5 июня события достигли кульминации. Стихийные митинги происходили на площади Ленина у стен Ферганского обкома. В какой-то момент озверевшая толпа попыталась прорваться внутрь и схватить турок-месхетинцев. В последний момент их успели эвакуировать. Погромы и поджоги домов между тем не стихали. Только к позднему вечеру милиционеры и бойцы внутренних войск смогли погасить их ценой невероятных усилий. Тем не менее, локальные очаги беспорядков вспыхивали в различных местах, продолжаясь до середины месяца.
«Я говорил с очевидцами тех страшных событий, которым чудом удалось вырваться из окружения разъяренной толпы, — рассказывал Пулатов. — Один из них — Кадыр Хатухадзе, которого вместе с семьей чуть не сожгли в собственном доме. Его жена и 11-летний сын и по сей день числятся без вести пропавшими вместе с десятками других турок. «Просто не верится, что между нами и узбеками могло такое случиться». Кадыр сидит напротив меня и не скрывает слез. «Мы ведь как братья. Когда Сталин выслал нас в Узбекистан, мы выжили благодаря доброте узбеков. А сейчас…
Как мы будем смотреть в глаза друг другу? Неужели и теперь правительство не вернет нас на родину, в Месхетию?»
Другой беженец, добравшийся до Ташкента, Найман Муслимов, пытается рассуждать трезво:
«Мы понимаем всю горечь узбеков. Богатейшая Ферганская долина, но многие годами не могут найти работу, накормить досыта своих детей, а для мужчины на Востоке худшего позора нет. Не верьте, все это сплетни, чтобы разжечь вражду, — турки не имеют приоритета в «престижных» должностях. Вместе с узбеками мы в массе своей гнем спины на полях монокультуры хлопка, из-за которого и нарушились все естественные, экономические, экологические, демографические и теперь межнациональные связи».
В ходе погромов из Ферганской области были изгнаны почти все турки-месхетинцы. К 18 июня авиация вывезла в шесть областей РСФСР более 16 тыс. человек. Экстренная эвакуация была санкционирована личным распоряжением председателя Совмина СССР Николая Рыжкова, что он позднее признал в своих мемуарах. Журналисты оценивали количество убитых в 300-500 человек.
По данным комиссии ЦК компартии Узбекской ССР, во время июньских событий погибли 103 человека, из них 52 турка-месхетинца и 36 узбеков.
Травмы и увечья получили 1011 человек, были также ранены 137 военнослужащих внутренних войск и 110 милиционеров. Были сожжены и разграблены 757 жилых домов, 27 государственных объектов, 275 единиц автотранспорта. За участие в беспорядках осудили около 100 человек, двоих приговорили к смертной казни.
Турки были депортированы в Среднюю Азию из мест своего традиционного проживания в исторической области Месхет-Джавахети на юге Грузии в ночь на 15 ноября 1944 года. 12 лет спустя им было объявлено об отмене принудительного поселения, однако их исконные территории одновременно вошли в пограничную зону, что сделало возвращение невозможным. Согласно переписи 1979 года, в СССР проживало 93 тыс. турок, из них 80 тыс. — в Средней Азии и Казахстане.
Научные сотрудники Института этнографии АН СССР в 1989 году выделяли две главные проблемы турок.
«Первая — это вопрос о репатриации, — писали они. — Наши исследования на месте показывают, что желание вернуться домой высказывают все без исключения турки. Решение этой проблемы они видят в снятии всех ограничений на въезд в районы Месхет-Джавахети, где большинство турецких домов и земель до сих пор пустует. Вторая проблема — взаимоотношения бывших «спецпереселенцев» с коренным населением Средней Азии. Не имея возможности анализировать здесь весь комплекс сложнейших вопросов, связанных с истоками сегодняшней трагической ситуации, хотелось бы отметить следующие.
И турецкая община среднеазиатского региона в целом, и группы турок в отдельных населенных пунктах отличаются высокой консолидированностью и заметной социально-культурной изолированностью по отношению к представителям других национальностей.
Кроме того, благодаря трудолюбию и традиционно высокой культуре земледелия турки занимают благополучное экономическое положение среди других этнических групп Узбекистана. Межгрупповые конкурентные отношения, обостренные нехваткой рабочих мест, особенно среди молодежи, являются, очевидно, одной из главных причин нынешнего обострения межнациональных отношений. Наши данные определенно указывают, что сторона, в наименьшей степени заинтересованная в конфликте, это сами турки».
Значительная группа турок компактно осела в юго-западных районах Краснодарского края. Кто-то поселился в Волгоградской и Ростовской областях, на Ставрополье и в Оренбуржье. Несколько тысяч человек принял Азербайджан, где переселение, впрочем, было остановлено из-за проблемы с беженцами из Нагорного Карабаха. Часть турок отправилась в окрестности украинского Славянска, другие позже перебрались в Турцию
