В 1927 году русскую эмигрантскую общественность всколыхнула новость о «трагическом приключении» с двумя соотечественницами. Госпожа Прохорова и баронесса Штейнгель попали в руки берберских разбойников на севере Марокко. Похитители потребовали за русских женщин и их спутников крупный выкуп.
В 1927 году Марокко представляло собой не до конца остывшую «горячую точку». Покорившие страну французы и испанцы только что завершили длительную Рифскую войну против сепаратистов-берберов в области Эль-Риф. Однако в горах продолжали бесчинствовать вооружённые берберские банды, ненавидевшие европейцев. Они нападали на колонизаторов, угоняли скот и не брезговали похищением людей.
С перипетиями колониальной политики довелось столкнуться и русским эмигрантам, обосновавшимся в Марокко в 1920-х годах. Вчерашних белогвардейцев и членов их семей привела в Северную Африку рекламная шумиха во французских газетах, которые описывали Марокко как «райскую страну». Среди приехавших был и коммерсант Александр Прохоров. Сын хозяина московской «Трёхгорной мануфактуры» арендовал ферму в Марокко, чтобы заниматься овцеводством. Однако дело пошло не слишком успешно, и Прохоров подыскал себе работу в Касабланке. На ферме же, расположенной на самой границе пустыни, он оставил жить свою жену Марию («Муци»). Компанию молодой женщине составила её мать, недавно овдовевшая баронесса Мария Штейнгель. Женщины имели опыт ведения сельского хозяйства, так как до революции на юге России семье принадлежали крупные земельные владения. Две Марии свели знакомство с владельцем соседнего имения Ивом Стегом, который приходился племянником французскому верховному комиссару в Марокко Теодору Стегу. Новый знакомый стал брать русских фермерш с собой в лес на охоту.
23 октября 1927 года Прохорова и Штейнгель ехали в автомобиле Стега вместе с его зятем Жаном Майе. Неожиданно дорогу им перегородили берберские разбойники. По одним данным, это была шайка Саида Бен-Града, по другим – некоего Сиди Ахмеда. Берберы увели европейцев с собой. Одновременно с пассажирами машины в тех же местах были похищены две французские девочки – сёстры Арно.
Первым о похищении узнал гостивший на ферме деверь хозяйки – Григорий Прохоров. Разыскивая пропавших дам, он вступил было в перестрелку с кочевниками, но из-за неравенства сил вынужден оказался вернуться в имение.
«Мы немедленно послали гонца к начальнику разведки района Дар Ульд Зиду, капитану Люка, – рассказывал Прохоров. – К этому времени прибежала, вся залитая кровью, собака Жана Майе (находящегося среди похищенных). Не дожидаясь прибытия помощи, мы вновь отправились на розыски. Местные жители сообщили, что в лесу находится пустой автомобиль. Разыскав его, мы только могли установить, что здесь разыгралась какая-то страшная сцена».
От похищенных женщин в брошенном автомобиле остались лишь заколка для волос и жемчужина.
Главной целью берберских бандитов был, разумеется, господин Стег. Но сам главарь шайки не хотел иметь дело с колонизаторами, а потому «продал» похищенных вождю другого кочевого племени – Каиду Бен-Нозэру, который был более лоялен к «руми» (европейцам). Бен-Нозэр заявил французам, что готов освободить пленников, получив «компенсацию» за услуги.
«М. Прохорова и бар. Штейнгель очень удручены и подавлены, – писала о состоянии похищенных парижская газета «Возрождение». – Пленники живут в палатке, для них устроены постели, им разрешено гулять и встречаться с их спутниками».
С момента похищения прошло больше недели, когда европейцы были доставлены на французский пост в Ксибе. 2 ноября 1927 года власти начали переговоры с Бен-Нозэром, и в итоге сторговались с ним. По сообщению журнала «Иллюстрированная Россия», французы согласились уплатить семь миллионов франков золотом. Какова могла быть судьба русских женщин, если бы вместе с ними не находился родственник крупного французского политика, остаётся лишь догадываться.
Эмигрантская пресса воспользовалась происшествием, чтобы рассказать читателям о «дикости» берберов, которых сравнивали с «троглодитами» и даже с ненавистными большевиками. Борьба североафриканских народов за свободу не находила поддержки у русских эмигрантов.
