С древних времён страна, победившая в войне, налагала на побеждённую страну (если только не завоёвывала её окончательно) контрибуцию, выражавшуюся в выплате определённой мирным договором суммы материальных ценностей звонкой монетой или товарами. После Первой мировой войны стало не принято использовать термин «контрибуция». Его заменили словом «репарация», означающим возмещение ущерба жертвам агрессии страной-агрессором. Правда, содержание явления осталось тем же. Ведь в Первой мировой войне оба блока – Центральные державы и Антанта – были одинаково ответственны за развязывание войны, но платить должны были только побеждённые.
Впервые Россия наложила контрибуцию на побеждённую ею страну – Турцию – согласно Кючук-Кайнарджийскому договору, завершившему войну в 1774 году. Контрибуция составляла четыре с половиной миллиона рублей серебром. По окончании следующей войны, по Ясскому договору 1792 года, Турция обязалась заплатить России уже семь миллионов. Однако, по имеющимся сведениям, глава русской делегации на переговорах светлейший князь Александр Безбородко, внеся пункт о контрибуции в мирный договор, на словах обещал от имени России, что она не станет взыскивать с Турции эту сумму.
Вероятно, великодушие екатерининского посла к поверженному противнику объяснялось, прежде всего, тем, что обеспечить это взыскание было практически невозможно. Турция не выплатила и контрибуцию, предусмотренную предыдущим мирным договором. Начинать же новую войну только ради этих денег казалось немыслимо.
Кроме того, богатые вельможи Российской империи и так жили очень хорошо. Материальное же благополучие подвластного населения не служило для них мотивацией к действию. Этот момент тоже очень важен в выгодно подававшемся на международной арене великодушии России – тем более, что оно было не последним.
Первое время после взятия союзниками (и в первую очередь – русскими войсками) Парижа весной 1814 года во всей Европе царило благодушное настроение. Император Наполеон отрёкся от престола и уехал править маленьким островом Эльба у итальянских берегов, благосклонно предоставленном ему союзниками. На трон предков во Францию вернулась династия Бурбонов, по стабильности которой французы истосковались за два десятилетия революций и диктатур.
Казалось, наступил всеми долгожданный всеобщий и вечный мир. Снисходительное настроение всех победителей – не только России, но и Англии, Австрии, Пруссии – к побеждённой Франции было таково, что в Парижский мирный договор от 30 мая 1814 года не было внесено никакого пункта о компенсации Францией тех разорений, которые её армия принесла большинству стран Европы в предшествующие годы. Считалось, что народ Франции, снова признавший власть над собой законной королевской династии, не должен нести ответственности за деяния республиканцев и Наполеона. После подписания договора союзники вывели свои войска из Франции.
Всё изменилось после «Ста дней» Наполеона. В марте 1815 года Наполеон с кучкой приверженцев высадился на юге Франции и без единого выстрела дошёл до Парижа. Всюду королевские войска переходили на его сторону, потому что это были его бывшие войска. Народ восторженно приветствовал своего повелителя и изгонял чиновников Бурбонов. Королевская семья бежала из Франции. Наполеон вновь провозгласил себя императором.
Правда, на этот раз его царствование продолжалось всего сто дней. Англия и Пруссия, не дожидаясь подхода других союзников, начали военные действия и нанесли Наполеону последнее и решительное поражение у селения Ватерлоо в Бельгии. Наполеон окончательно отрёкся от трона и стал до конца своих дней пленником англичан на острове Святой Елены.
На этот раз союзники решили наказать уже весь французский народ, так как была очевидна его нелояльность по отношению к королевской династии. По новому договору на Францию налагалась контрибуция в размере 750 миллионов франков золотом. Эта контрибуция распределялась на четыре равные части между Англией, Пруссией, Австрией и Россией. В обеспечение её взимания союзники оккупировали Францию до 1818 года.
Однако император Александр I отказался от российской доли во французской контрибуции. К сожалению, все историки до сих пор обходят молчанием этот момент, и нам пока остаётся только строить догадки, в надежде, что когда-нибудь будут опубликованы относящиеся к делу документы, которые смогут пролить свет.
Александр I отличался сильно идеалистическими воззрениями на политику, и ради неких ложно понятых рыцарских принципов мог принять позу бескорыстного освободителя Европы вопреки прямым государственным интересам России. Но его поведение могло иметь и более прозаическую подоплёку.
Дело в том, что в ходе войны 1812-1814 гг. Англия оказывала России значительную материальную помощь оружием и стратегическими товарами (например, сукном для армейских шинелей). Опять же, размеры этой помощи пока не подверглись историческому изучению. Но кажется допустимым предполагать, что Александр I остался сильно должен после этой войны Англии. Доля России в контрибуции с Франции и пошла на покрытие этого внешнего долга. Но это – подчеркнём – пока лишь предположение. Данная страница истории старательно замалчивалась дореволюционными историками, вынужденными говорить о личном бескорыстии российского императора (и как будто не видевшими, что тем самым они выставляют его совершенно индифферентным к благу Отечества), а советским историкам была неинтересна.
Ярослав Бутаков
