Наша страна, несмотря на предпринимаемые меры по диверсификации экономики, по-прежнему зависима от природных ресурсов. Но если представить, что Россия ими не обладает. На что пришлось бы жить?
По данным Министерства финансов, доходы от внешнеэкономической деятельности, которая является самой большой статьей пополнения бюджета РФ, – на 90% сырьевые. Кроме этого, 1/5 часть всероссийской казны – это налоги и сборы за пользование природными ресурсами. Наш бюджет на 86% зависит от использования недр. Самое главное сырьевое богатство России – нефть и газ. С углеводородами напрямую связана доходная часть бюджета. По данным Минфина, в 2015 году бюджет РФ составил 13,55 млрд рублей, из них 5,86 млрд или 43% – нефтегазовые доходы. С 2011 по 2014 годы эти показатели превышали 50%.
Нефтегазовые доходы являются основным источником, питающим различные отрасли российской экономики, и сокращение финансовых поступлений от продажи нефти и газа способно серьезно сказаться на их работе. При выпадении нефтегазового сектора из общего экономического поля резко сократятся валютные доходы государства – это приведет к тому, что мы фактически будем не в состоянии закупать импортные товары.
О том, насколько важно для экономики России состояние нефтегазовой отрасли свидетельствует начало 2000-х, когда после небывалого роста цен на «черное золото» наша страна переживала настоящий экономический бум. Именно тогда, по мнению издания Financial Times, были созданы условия для зарождения среднего класса в России.
Многие специалисты утверждают, что сегодня прямой зависимости российской экономики от добычи сырья уже нет. Так, доля полезных ископаемых в структуре ВВП не превышает 9%. Постепенно снижается сырьевой сегмент в общей структуре экспортных доходов и это сказывается на бюджете не так остро, как раньше. Однако, представить, что Россия сможет полностью отказаться от использования своих недр, сложно. Если, к примеру, западные страны решатся ввести эмбарго на поставку нефти и газа из России, может показаться, что отечественная экономика попросту рухнет. Хотя на фоне нынешних спекуляций вокруг Северного Потока-2 становится ясно — иного пути, как только покупать ресурсы у России, у Европы нет. Эксперимент с зеленой энергетикой с треском провалился, и европейцы как никогда близки к точке замерзания. Это относится не только к населению, но и всей экономике стран Европы.
Зависимость от углеводородов не только позволяла нашей стране заработать, но ввергала ее в серьезные кризисы. Один из таких случился в середине 1980-х, когда цены на нефть обрушились в 4 раза. Хоть и косвенно, но заметно подешевевшие энергоносители поспособствовали коллапсу советской экономки, с которым пришла социально-политическая нестабильность и в конечном итоге развал страны.
Болезненно откликнулось для российской экономики падение цен на нефть в 2008-2009 годах. Сокращение рабочих мест и закрытие предприятий стали для нашей страны обыденным явлением. Даже восстановление нефтяных котировок, начиная с 2011 года, не смогло вернуть страну на докризисный уровень. Аналитики Financial Times уверены, что в современной России политическая жизнь и динамика цен на нефть взаимосвязаны. Там вспоминают, что энергетический кризис 1979 года не только спровоцировал Исламскую революцию в Иране, но и стал одним из поводов ввода советских войск в Афганистан. Издание намекает, что очередное серьезное падение цен на «черное золото» может вызвать внешнеполитическую активность России.
Сегодня дешевеющая нефть при сильных институтах власти и прочном стабилизационном фонде уже не способна привести к катастрофическим последствиям для государства, однако это непременно скажется на темпах экономического роста и уровне инфляции. Последнее время правительство РФ при планировании бюджета закладывает минимальные цены на энергоносители и ищет пути, чтобы понизить зависимость экономики от сырьевого сектора .
А что же будет если нефтегазовая отрасль российской экономики прекратит существовать? Экономический обозреватель Михаил Мельников рисует далеко не радужную картину. По его прогнозам, Россия заключит договоры на поставку энергоносителей со странами Персидского залива, и одновременно для решения проблем с электроэнергией будет вынуждена строить дополнительные атомные электростанции. Фонд национального благосостояния начнет стремительно иссякать, прекратится импорт товаров народного потребления, и Россия медленно скатится к ситуации начала 90-х.
Единого рецепта не существует. Одни экономисты советуют акцентировать внимание на развитии внутреннего рынка, другие призывают вплотную заняться модернизацией технологий обрабатывающей промышленности, третьи рекомендуют наращивать экспорт несырьевой продукции, четвертые настаивают на том, что России пора делать прорывы в машиностроении и IT-индустрии.
Очевидно одно, что при обвале нефтегазового сектора все это придется воплощать в жизнь. Определенные успехи в преодолении сырьевой зависимости уже есть. Так, в 2015 году доходы от экспорта машиностроения выросли на 10% и достигли $26 млрд, что уже не так критично на фоне выручки от продажи газа, которая за тот же год составила $41 млрд.
Еще одна отрасль, которая отчасти может заменить сырьевую – это сельское хозяйство. У нас колоссальный потенциал для развития земледелия и животноводства, а по условиям и возможностям для выращивания зерновых наша страна впереди многих конкурентов. По итогам сезона 2017-2018 гг. экспорт главной российской агрокультуры – пшеницы – достиг 41 млн тонн, что вывело нашу страну на первое место среди экспортеров этого вида зерновых. Для сравнения, вторая страна в списке, Соединенные Штаты, имеет показатель всего лишь 24 млн т. Рекордными для России стали также объемы экспорта ячменя (6,2 млн т) и кукурузы (5,7 млн т).
