«После плотного обеда полагается поспать» — не просто поговорка, а древний русский обычай . Традицию послеобеденного сна соблюдали и цари, и монахи, и лавочники, и крестьяне, и мещане.
Сиеста по-русски для большинства людей была обязательной после обеда, и могла продолжаться от 10-15 минут до нескольких часов в зависимости от сословной принадлежности человека. Ещё Владимир Мономах в своём Поучении рекомендовал послеобеденный сон, ссылаясь на то, что он «от Бога присужен», и после полудня почивает не только человек, но «и зверь, и птици».
Посему все без исключения соблюдали данное правило, в том числе и цари. Известно, что царь Алексей Михайлович непременно отправлялся после обеда вздремнуть, чтобы к церковной вечерне быть свежим, бодрым и в хорошем расположении духа.
Игнорирование «сонной традиции» оборачивалось боком. Достаточно вспомнить заметки Конрада Буссова о первом Лжедмитрии. Самозванец лишь усилил «подозрения и сомнения» относительно своей личности тем, что не отдыхал после трапезы, как прежние цари.
Это подтверждает и Адам Олеарий, путешественник XVII века: отсутствие привычки отдыхать и спать после еды в полдень позволили с уверенностью говорить, что Лжедмитрий «не русский по рождению и не сын Великого князя».
Те, кто не мог насладиться сладким сном дома по долгу службы, засыпали после обеда прямо на рабочем месте. Иностранцы часто сетовали, что участвующие в дипломатических переговорах дьяки вместо того, чтобы фиксировать происходящее, начинали клевать носом. Государевым мужам приходилось шушукаться, чтобы не нарушить сон клерков, а иногда и делать перерыв, потому что сладкий храп не позволял нормально обсуждать дела.
Не покидали рабочее место и лавочники, дремавшие на крыльце своих магазинов, или внутри, если на улице было слишком жарко. К слову, по одной из версий привычку спать полусидя привёз из прогрессивной Европы Пётр Великий. Царь и сам охотно погружался в царство Морфея на 10-15 минут. А вот другая его привычка – спать в специальном шкафу – на Руси, к счастью, не прижилась.
Сон полусидя практиковали и монахи, которым запрещалась такая роскошь, как сон «на рёбрах». К тому же в лежачем положении легко поддаться дьявольскому искушению: погрузиться в глубокий сон и уподобиться мертвецу.
Российский историк церкви Ярослав Щапов в одной из своих монографий рассказывает, что отдых в середине дня для монахов был обязательным – с его помощью восстанавливали силы после ночных и утренних служб.
Так, в Киево-Печерской лавре в послеобеденные часы монастырские ворота затворялись, и братья разбредались по кельям. Засыпали прямо в одежде, чтобы прийти по первому зову игумена.
В течение дня спали и придворные дамы – в креслах или на диванах. Впрочем, во времена высоких и сложных причесок знатные женщины вообще не могли нормально лечь и заснуть, а для сохранения шедевра парикмахерского искусства им приходилось использовать специальные подпорки для головы.
Лучшим перерывом в работе купеческих девиц-затворниц также был послеобеденный сон. Женщины откладывали в сторону вышивку и прялки, и давали отдых уставшим глазам и затекшей спине.
Утверждение английского путешественника Джерома Горсея о Московии конца XVI века как о Сонном царстве весьма спорно. Относится оно скорее к горожанам, которые обязательно «спят после плотного обеда» и не упускают возможности покемарить «на службе или прямо на улице».
Крестьяне, следовавшие приметам Народного календаря, позволяли дневной сон лишь с 15 июля (Трофим-бессонник) и до 10 марта (Тарасий-кумошник). Считалось, что спящим днем после Тарасия не избежать лихорадки.
Дневной сон оставался обязательным у крестьян, выходящих на сенокос или жатву. Однако после обеда, привалившись к ароматному стожку, в полудрёму погружались в основном люди пожилые и женатые. Молодые времени на сон не тратили, отправляясь по ягоды или купаться.
Вздремнуть мог и пастух, но только в том случае, если он обладал «магической силой», заключил договор с лешим и знал «обход», от которого стадо не разбредалось. На Руси считалось, что если пастуху удавалось договориться с нечистой силой, то она поможет схоронить скот от зверя и разных происшествий. А пока нечисть «работает», пастуху и вздремнуть часок не грешно.
В этнографических заметках разных лет можно найти упоминание о разных помощниках пастухов: тихвинским помогали «рыжие чертенята», архангельским – «человечки в красных поясках и колпаках», пошехонским – леший в облике зайца.
Хотя рабочий день бурлаков тянулся с рассвета до заката, и им удавалось выкроить время на отдых. Без него просто физически невозможно тянуть несколько часов подряд лямку, учитывая, что каждый бурлак «брал на грудь» в среднем до 40 кг чистого веса.
Простому люду рассиживаться в трактирах было недосуг, а вот состоятельные вполне могли себе позволить отобедать с чувством, с толком, с расстановкой.
Вот какие подробности сообщает об обеде миллионера Ивана Васильевича Чижова в своей книге «Москва и москвичи» Владимир Гиляровский. За купцом был ежедневно забронирован с четырех часов крайний столик в популярном трактире Тестова.
Пожилой толстенный мужчина усаживался за него и приступал к обеду. Порция заливной рыбы с икрой сменялась двумя тарелками супа из раков, затем шла парочка расстегаев или кулебяка с 12-ярусной начинкой, жареный поросёнок и сковорода гурьевской каши. Между сменой блюд Чижов непременно дремал, а после окончания трапезы отправлялся домой ещё поспать.
