Уже в период колонизации Восточной Сибири и Дальнего Востока русские столкнулись с серьёзным демографическим перекосом. Славянское население новых территорий на первых порах состояло преимущественно из мужчин – казаков, охотников, купцов и промышленников. Ещё более остро проблема нехватки женщин встала на отдалённой Аляске. Русские мужчины здесь находили выходы из ситуации, которые не всегда соответствовали заповедям Православной церкви.
В Русской Америке всегда существовала диспропорция между славянскими жителями разного пола. Как пишет историк Светлана Фёдорова, «за всё время существования Российско-Американской компании русских женщин в колониях постоянно было в десять раз меньше, чем мужчин». К примеру, в Ново-Архангельске в 1820-х годах женщины составляли 14% русского населения, а на Кадьяке – 1,4%. Ближе к дате продажи Аляски демографическое соотношение несколько изменилось, но всё ещё было далеко от нормы. В 1860 году на территории будущего американского штата проживало 576 русских мужчин и всего 208 женщин.
Естественным выходом для славян было сожительство с аборигенками – алеутками и индианками. К этому мужчин подталкивали не только сексуальные потребности: колонисты, ведущие хозяйство в суровом климате, весьма нуждались в домашних работницах. Многие исследователи Русской Америки упоминают, что пришельцы заключали браки с аборигенками. Однако на деле ситуация была сложнее. Брать в жёны язычниц дозволялось только после их крещения. Но многие русские мужчины не стремились к узакониванию отношений с туземками, рассматривая жизнь на Аляске лишь как временный этап в своей судьбе.
На южном побережье Аляски процветало своего рода сутенёрство, которым занимались местные жители. Этнограф Кирилл Хлебников, правитель Ново-Архангельской конторы РАК описывал распространившийся среди индейцев-тлинкитов обычай уступки женщин колонистам.
«Многие из них привозят <…> девок и приглашают русских ими пользоваться; всё, что получает девка, отбирается хозяином, – возмущался Хлебников. – <…> Известно, что многие промышленники разорились, одевая своих гнусных любовниц».
Резкость выражений свидетеля, возможно, связана с тем, что сам он так и не смог привыкнуть к необычному внешнему виду индианок.
«Женщины прорезают нижнюю губу и вставляют деревянные планки, придающие чрезвычайно отвратительный вид лицу», – писал Хлебников.
Вместе с тем учёный-администратор признавал туземную проституцию «необходимым злом», так как иначе, по его словам, «неизбежны противоестественные преступления, кои при недостатке женщин и были примечены».
Побывавший на Аляске в 1802 году моряк-путешественник Гавриил Давыдов писал, что правителю Александру Баранову приходится бороться с «закоренелым развратом находящихся здесь русских».
Не лучше дела с «женским вопросом» обстояли и в южном владении Российско-Американской компании – Форте-Росс. Здесь сожительницами колонистов становились женщины не из тлинкитов, а из племён калифорнийских индейцев. Их принимали в дом не только русские, но также прибывавшие на юг алеуты с Аляски и немногочисленные колонисты из Финляндии. Комендант Форта-Росс Александр Кусков называл таких сожительниц «девками». Их было достаточно много – согласно переписям 1820 и 1821 годов в русской колонии в Калифорнии жило 57 туземных женщин. Большинство из них оставались некрещёными – русские православные имена имели лишь четыре индианки. Часто сожительства продолжались недолго, так как мужчины, возвращаясь на север, не брали женщин с собой.
«С отъездом мужчин на Аляску многие индианки возвращались «на своё природное место» (словосочетание-клише из переписей Кускова)», – отмечает кандидат исторических наук Алексей Истомин.
Начальство делало попытки решить проблему «дефицита» русских женщин. В 1827 году правитель Аляски Пётр Чистяков поставил перед главным правлением компании вопрос «о посылке в Америку женщин из России». На это он получил следующий ответ:
«Статья сия на первый случай может показаться слишком соблазнительна, потому что женщины доброй нравственности одни без мужей в Америку не поедут, а посылать туда заведомо развратных и штрафованных в надежде, что они исправятся, правила разборчивости не позволят» (цитируется по книге Светланы Фёдоровой «Русская Америка»).
Когда руководство стало требовать от колонистов заключения браков с их сожительницами, те оправдывались нехваткой церквей и священников. Однако настойчивые уговоры давали результаты. В том же Форт-Россе в 1830-х годах индианки уже были, как правило, законными жёнами русских мужей.
Потомки от смешанных браков назывались «креолами». Они усваивали русский язык и православную веру. В 1863 году подобных потомков славянских колонистов во владениях РАК насчитывалось уже 1989 человек.
