Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Сегодня мы совершаем память VII Вселенского собора, который состоялся в 787 году и защитил иконопочитание. Как мы знаем, в богословском отношении пришлось еще не один раз защищать иконопочитание – эта тема была не исчерпана спорами VIII века. Но в наше время она стала нам важна именно так, как она обсуждалась в VIII веке: там ставились самые простые, самые базовые вопросы. Еретики тогда говорили, что в иконе никак не присутствует Бог, а в другие эпохи иконоборцы говорили иначе, и отвечать им надо было иначе.
Ответ собор им дал очень простой на основании не дожившего до собора Иоанна Дамаскина: в святых символах, не только в иконах, но и в мощах святых, и в священных сосудах, других предметах — во всех священных церковных символах, одной из разновидностей которых являются иконы — присутствует Бог своими энергиями, поэтому там всегда присутствует Бог. И те, кто в Боге, то есть святые, тоже там могут присутствовать. Вот такое, вкратце, учение, где, конечно, можно поставить много вопросов, и они были поставлены, и ответы были даны, но в пределах VIII века и этого собора было все, примерно, вот так.
Почему это особенно актуально нам сегодня? Потому что вот эти основополагающие пункты учения о святых иконах опровергаются современными еретиками, которые уже давно привыкли считать иконы какими-то картинками полезными, а если какие-то иконы значат что-то больше, то только потому, что они чудотворные, то есть имеют особые какие-то еще дары от Бога.
Про чудотворные иконы мы говорить не будем — да, действительно бывают иконы, через которые является особая милость Божия, — но мы хотим сказать вместе с сегодняшним собором, что все вообще иконы по сути чудесные. Как выяснилось, это пришло в расхождение с верой очень большой части людей, которые именуют себя православными.
Это можно было и так почувствовать, но проявилось это очень резко в спорах об Имени Божием в 1913 году, потому что между Именем Божиим и образом Божиим связь самая прямая, и те, кто стал опровергать православное учение об имени Божием, сделали это так, что опровергли и православное учение об иконах, то есть впали в иконоборческую ересь.
Поэтому если правильно понимать учение об иконах, то будешь правильно понимать учение об Имени Божием. Когда мы говорим «имя Божие», то чаще всего мы понимаем не столько звуки и буквы, сколько некую человеческую мысль, которая у нас возникает и является Именем Божиим. Вот если мы говорим именно в таком смысле об имени Божием, то имя Божие как раз и является иконой, только имя «сделано» из мысли человека, а икона сделана из доски, краски и т.д. Это может быть и скульптурное изображение, хотя они в православии не очень распространены, но тоже есть, например, Нил Столбенский.
То есть имя Божие в какой-то степени сделано из материального, но материальному мы не покланяемся, это не есть Бог, но в нем присутствует Бог особым образом. Так же и в имени Божием — тогда мы не говорим, что имя Божие есть Бог в этом смысле, а говорим, что имя Божие есть икона, только мысленная.
И сегодня мы вспоминаем учение Вселенского собора о том, как иконы освящаются – они освящаются именем Божиим. Не молитвами отдельными, не погружением в святую воду, не помазанием миром, как это принято у монофизитов, а просто именем Божиим. И после этого собора стало общей практикой на иконе надписывать имя того, кто на ней изображен, а может быть сокращенно написано Иисус Христос, чтобы это имя, освящающее икону, было не просто призвано иконописцами и теми, кто принимает эту икону для того, чтобы ее включить в свое богослужение, а прямо было уже на ней написано красками. Это не обязательно, но такое дисциплинарное требование действует примерно с VIII века в православной иконографии. До этого оно тоже действовало, но не всегда.
Что же значит, что имя Божие есть Бог? В каком смысле Имя Божие есть Бог? В том смысле, что это сами Божественные энергии, которые могут быть в нашем мысленном обращении к Богу. Святые отцы называют и энергии именами Божиими. И, конечно, энергии, которые являют Бога человеку, позволяют призывать в молитве, и являются Его именами, которые Он Сам открывает о Себе.
Имена Божии – это не те имена, которыми человек может называть Бога, призывая Его, а это те имена, которые Сам Бог открывает о Себе человеку. И в самом главном смысле слова – это энергия. Но говоря о главном смысле слова, говоря, что имя Божие есть Бог, мы не будем забывать и другого смысла слова, тоже важного, в котором мы говорим об именах мысли человеческой, которая содержит Бога, как о мысленных иконах Бога.
Чтобы в это верить, надо верить и в то, что обычная икона тоже имеет присутствие Бога. Как остроумно выразился недавно один человек в дискуссии об агностицизме попов, что одно дело, что это полезные картинки, за которыми надо ухаживать и стирать с них пыль, а другое дело —считать, что они вот тут над тобой стоят и наблюдают. Для попа это может быть совершенно не радостное известие, особенно когда священнослужитель во время богослужения болтает в алтаре и всячески отдыхает, пока диакон отдувается на солее.
Так вот мало-помалу, от церковного небрежения, от лени, от «раздолбайства» в широком смысле слова мы постепенно впадаем в ересь. Тот, совершенно другой, жизненный опыт, который бывает у нерадивого человека, который не старается использовать ту веру, которая у него есть, для того, чтобы она разгоралась больше, чтобы в те знания о Боге, которые у него есть, углубляться, чтобы они наполнялись верой, придет к тому, что потеряет веру, — если не стараться приумножить то немногое, но важное, что у нас есть.
И когда в праздных разговорах, в неблагоговейном отношении к святыням теряешь это, то постепенно формируется другое мировоззрение. Постепенно это место заполняется другим – другим отношением к Богу. А что такое «другое отношение к Богу»? Это всегда ересь, потому что от одного Бога попадают к другому. Это искажение веры, обращение к другому Богу. И тогда получается поповский агностицизм, при котором получается, что все имена Божии – это то, что человек придумал, Бога в них никакого быть не может. И с иконами аналогично – икону нарисовал человек, может быть, даже грешник, значит, там никакого Бога и нет, исходя из здравого смысла.
Когда мы поверили здравому смыслу, тогда мы стали безбожниками, и окончательно предаем себя сатане. Поэтому не будем верить так называемому здравому смыслу здравых людей, а будем верить тому, чему нас научили по-настоящему здравые умы, святые отцы, от откровения Божия, которое кажется миру безумием. Будем верить и в истинность святых икон, если мы даже не можем объяснить это и не разбираемся глубоко – это нам необязательно делать, — но мы должны понимать, что в них реально присутствует Бог и тот, кто на них изображен, если это икона святого. Будем исповедовать и воздавать славу Имени Божиему.
Аминь.
