Народы постоянно сталкиваются между собой. Религия, традиция и уклад жизни являются основными факторами, вызывающими разногласия. Когда две культуры с различными уровнями развития соприкасаются, для одной из них или сразу для обеих наступает состояние шока.
В этом народе люди делились на две большие группы: «анкалыты» и «чаучи». Первые селились на берегах морей, добывали пропитание охотой на морского зверя и рыболовством. «Анкалыты» по распространенному мнению были ассимилированными эскимосами. Они вели оседлый образ жизни и не кочевали.
«Чаучи» специализировались на оленеводстве. Этот народ постоянно кочевал с места на место в поисках лучших пастбищ и условий жизни. Название «чаучи» было дано таким чукчам соседствующими с ним юкагирами. В переводе оно означает «владельцы оленьих стад». Сами же «чаучи» называют себя просто чукчами. До прихода русских они чувствовали себя хозяевами над окружающими народами. Но когда ситуация изменилась, они стали называть русских «таннгытан», что буквально означает «чужак», «нелюдь», «недочеловек». Самоназвание же чукчей «луораветлан» переводится как «единственные настоящие люди».
У чукчей были уникальные обычаи, спартанские нравы и полное презрение к смерти. Такой жизненной позицией они шокировали не только русских, но и своих ближайших соседей юкагиров, эскимосов, коряков. С малых лет чукотские дети независимо от пола обучались искусству охоты и военным действиям. Причем одно от другого было неотделимо. Во время тренировок мальчики и девочки получали серьезные раны и увечья, доходило даже до убийств. Но взрослые смотрели на это равнодушно.
Раненые чукчи искали смерти, чтобы не стать обузой для племени. Это же касалось и стариков, которые уже не могли работать и помогать. Чукотские женщины и дети находились строго во власти патриархального главы семейства, который распоряжался их жизнями. Если женщины попадали в плен, то стремились вначале убить детей, а затем себя.
На «таннгытан» или «недочеловеков» чукчи всегда смотрели как на рабов. Они расценивали их как живую силу, способную выращивать и пасти оленьи стада. Женщин и детей и других племен чукчи захватывали в плен, а мужчин убивали. За каждого убитого врага они делали на руках наколки. У лучших чукотских воинов «эрмэчьитов» ими были покрыты руки до самого локтя, что говорило об их отваге и свирепости.
Народ с такими суровыми нравами было сложно чем-то удивить или напугать, но русским это удалось. В фольклоре чукчей есть персонаж Йэкуннин, который, по мнению историков, произошел от русской фамилии Якунин. Поскольку такого известного командира русской армии не существовало, возможно, это был собирательный образ. Появился он в середине XVIII века, когда между русскими и чукчами шли наиболее кровавые бои. В этой войне победу одержал северный народ.
В те года армией русских руководил Дмитрий Павлуцкий, который погиб в схватке с чукчами в 1747 году. Именно он наиболее усердно исполнял приказ императрицы Елизаветы Петровны по уничтожению северных воинственных дикарей.
Павлуцкий не только уничтожал чукчей, но и стремился напугать их. Его любимой тактикой была внезапная атака на стойбище, вырезания всех жителей, сжигание юрт и увод оленей. За такие деяния его очень боялись. У чукчей образ Йэкуннина всегда ассоциировался со злом. По местным легендам он любил мучить пленных, сжигать их заживо и сажать на кол. Не жалел он и женщин с детьми. Головами убитых врагов он нагружал нарты и отправлял их своему господину в другой мир.
В сражениях чукчи облачались в кожу тюленей или броню из костяных пластинок. Но это не спасало их от пуль и ядер. Их же оружие не пробивало металлические кирасы русских. Поскольку чукчи не знали железа, они считали его особой разновидностью кости или вовсе врожденным панцирем «таннгытан». Большие европейские глаза у них ассоциировались с рыбьими глазами, а пышные бороды с моржовыми усами. Но больше всего чукчей пугал не внешний облик русских солдат, а их неуязвимость к проклятиям, которые насылали шаманы.
