Историческим XX съезд сделал закрытый доклад первого секретаря Хрущёва «О культе личности и его последствиях», на котором, в умеренной форме была осуждена сталинская политика, касающаяся репрессий против партийной верхушки в 1930-е годы.
Этот доклад, по мнению историков и политиков самых разных идеологических направлений, сыграл огромную роль в истории страны.
Чем могло быть вызвано осуждение «культа личности» Сталина, со стороны человека, который в последние сталинские годы являлся секретарём ЦК ВКП (б) и руководителем Московского областного и партийного комитетов?
Дело в том, что в процессе своего восхождения по партийной карьерной лестнице Хрущёв начинал свой путь через протекторат тех людей, которых принято обозначать как троцкистов.
Каганович вспоминал, что Хрущёв, возвышению которого он способствовал, был троцкистом, но перековавшимся и именно, так он его охарактеризовал Сталину. Известен эпизод, когда Хрущёв сам сознавался Сталину и Молотову в своём троцкистском прошлом и советовался с ними, как поступить с этим.
Таким образом в период ожесточённой борьбы за власть в 1930-е годы, апогеем которой стали репрессии 1937 года, Хрущёв находился под постоянным давлением, связанным с обстоятельствами его прошлой партийной жизни и мог в любой момент сам попасть под репрессии.
Как видно из исторических свидетельств, свою потенциальную неблагонадёжность Хрущёв активно компенсировал чрезмерными репрессиями на вверенном его руководству направлении. Многие историки указывают на то, что ретивость Хрущёва в составлении списков на осуждение ограничивал лично Сталин.
Троцкистское прошлое, перегибы в ходе репрессий, а также другие отдельные провалы, например, в ходе Великой Отечественной Войны, составляли немалый список «прегрешений» видного партийного деятеля. Над Хрущёвым в условиях сталинской системы жёсткой ответственности партийного руководства всегда был «занесён меч».
Не стоит преувеличивать личностные мотивы антисталинского доклада, но нельзя отрицать, что все годы правления Сталина, в рамках его системы Хрущёву было чего бояться. С личностной точки зрения, у Хрущева действительно были поводы для нелюбви к Сталину.
Да и борьба за власть требовала хотя бы минимального отхода от культа личности прежнего правителя, с целью укрепления уже своей власти. Но истинный смысл хрущёвского доклада и последующей оттепели сводился не только к этому.
Помимо очевидного фактора борьбы за власть и обоснование своей власти, личной мести со стороны Хрущёва, в докладе имелся куда более весомый стратегический мотив для новой политики Никиты Сергеевича. В конце концов, разоблачение культа Сталина не было продиктовано прямой прагматической необходимостью текущей борьбы за власть.
Хрущёв уже взял власть, и у него было достаточно сил, чтобы подавить просталинские консервативные кадры, которые могли оказать ему сопротивление. Остаток прежней сталинской команды был успешно выдавлен из руководства страной уже год спустя.
Для одного лишь укрепления и идейного обоснования своей власти доклад Хрущёва, обращённый, в первую очередь, к правящей элите страны, — партийному руководству КПСС, был шагом чрезмерным. Вполне достаточно было уже свершившегося реального прекращения славословий в адрес вождя после его смерти и некоторых реальных действий по реабилитации определённых групп репрессированных.
Главным мотивом была смена внутренней стратегии страны. Политика Сталина заключалась в постановке под жесточайший контроль партийной элиты, в её мобилизации на службу стране. Своими действиями Сталин поставил на службу государству большевистскую элиту, которая, захватив власть и богатства, после революции всерьёз превращалась в новую красную олигархию.
Для ускоренной модернизации и подготовки к войне, эту ситуацию пришлось сломить. Как считают многие историки, насильственный характер этому слому придали не действия Сталина, а действия той самой революционной элиты, которая первой и запустила маховик репрессий.
Как бы там ни было, Сталин пошёл по пути создания традиционного служилого государства, по пути Ивана Грозного. Сравнение Сталина и Грозного далеко не случайно, и имеет под собой множество оснований. Естественно, что пока Сталин был силён, уже очищенная партийная и номенклатурная элита смирялась с положением сохранявшегося контроля над действиями.
Но после смерти Сталина, которая как многие полагают могла быть и насильственной, классовые, эгоистические интересы правящего класса, не желавшего больше отвечать кровью за свои проступки, а желавшего «смягчения» нравов возобладали.
Для элиты, уставшей от «мобилизации» нужна была «оттепель». Во многом поэтому с такой лёгкостью проиграл схватку за власть влиятельнейший Лаврентий Берия: партийная элита видела в нём возможного «нового Сталина».
Можно предположить и то, что Хрущёв, уже взявший основные рычаги власти к 1956 году, демонстрировал правящему классу, что он не будет «новым Сталиным». Он показывал, что взят курс на смягчение внутренней политики и большее отражение интересов номенклатурного руководящего слоя.
Последствия доклада Хрущёва вполне совпадают с общими последствиями его политики, и изучать их отдельно друг от друга невозможно. И оцениваются они, уже с позиций сегодняшнего дня, большинством нелиберальных историков негативно.
Многие специалисты считают, что именно Хрущёв подорвал политические и идейные основы СССР как государства, выстроенного Сталиным. Независимо от оценки сталинской политики, нельзя не признать, что его личность являлась одним из краеугольных камней в выстроенной им «красной империи» и удар по ней стал ударом и по государству.
Ослабление контроля над бюрократией напрямую способствовало тому, что сталинская номенклатура, пусть и желавшая большей свободы для себя, но всеми силами развивавшая СССР, со временем сменилась элитой, которая при Горбачёве с лёгкостью «сдала» страну ради собственных групповых интересов.
Среди ошибок Хрущёва называют и удар по коммунистической идее, которую первый секретарь свёл к чисто материальным потребительским показателям, по которым СССР ну никак не мог соревноваться с США. При Хрущёве был потерян важнейший союзник СССР в лице Китая, который по факту развернулся в сторону США.
