Особое отношение Москвы и всей Руси к Новгороду было связано не только с чисто политическим соперничеством. Да, Новгород был одним из сильнейших конкурентов Москвы, однако к другим сильным княжествам не было столь негативного отношения, которое сохранилось и при Иване Грозном, подвергнувшем «Господин Великий Новгород» жестокой расправе.
Эта расправа стала самым кровавым карательным походом опричного войска царя. Один из самых древних городов Руси, действительно, исторически выделялся на фоне остальных русских княжеств, представляя не только политическую, но и культурную цивилизационную альтернативу сложившемуся в Московской Руси государственному устройству и образу жизни.
Особенностью Новгорода, выделявшей его на фоне, Москвы, была его республиканская суть. Именно, суть, так как по форме новгородцами все-таки управляли князья. Однако жители города их призывали, ограничивали в правах и могли прогнать. Город был воплощением боярского олигархического правления.
Решающая роль боярской аристократии, торговцев и веча, состоявшего из самых влиятельных и состоятельных горожан — таково было реальное политическое устройство города. Что противоречило сильной княжеской власти, восторжествовавшей в разоряемой от междоусобиц и набегов остальной Руси.
Новгород, огражденный от монгольского разорения Северо-Восточной Русью, процветал именно в условиях раздробленности, ориентируясь на торговлю с Европой. Город все больше сближался с Европой, демонстрируя в большей степени европейский, более вольнолюбивый и богатый образ жизни.
Под конец своей независимой истории, новгородская аристократия, стремясь не попасть под власть Москвы, приглашала на княжение представителей Великого княжества Литовского. Городской знати никогда не было особого дела до общерусских проблем. Новгород жил торговлей и значительную часть созданной им торговой «империи» (огромные земли на севере европейской России) составляли грабежи.
Новгород стал богатым и сильным городом за счет независимой торговли, как в ослабленной монгольским нашествием Руси, так и в Европе. Новгородская торговля, особенно в столь жестоких условиях того времени, не была и не могла быть высоконравственным делом, которое снискало бы любовь и почет остальной Руси.
В отличие от достаточно жестокой Москвы, которая, как известно «слезам не верит», Новгород не стремился к созданию единой Руси, необходимому большинству россиян, преимущественно крестьян, страдавших от междоусобиц и набегов.
Предприимчивые новгородцы не прочь были увеличить свое богатство за счет грабительских набегов. Наиболее пассионарная часть новгородцев в лице ушкуйников, своеобразных пиратов средневековой Руси, стала той силой, которая позволила Новгороду получить под контроль огромные и богатые земли на севере страны.
Ушкуйники часто били врагов Руси в Ливонии и Литве, совершая набеги в земли булгар и татар. Но руководствовались они отнюдь не патриотизмом, и часто своим лихим грабежом наносили вред другим княжествам, не гнушаясь и грабежа русских земель. Когда набеги ушкуйников коснулись в XIV веке ордынских земель, другие князья Северо-Восточной Руси были вынуждены отвечать перед ханами Орды за безрассудный и бесполезный эгоизм новгородцев. Во второй половине XIV века ушкуйники не раз грабили Кострому, Ярославль и другие города Руси.
Если будущая Московская Русь уже оформлялась как государство служилого дворянства, крестьянства и монашества, то доминирующим типажом для Новгорода были либо торговцы, в том числе, ушкуйники; вольнолюбивые горожане и знать, которая все больше культурно сближалась с Европой, нежели с остальной Русью.
Между такими разными типажами новгородцев и остальных русских не могло не возникнуть серьезных культурных и поведенческих различий. Суровые и дисциплинированные землепашцы Московской Руси не могли благосклонно воспринимать гордых и буйных, склонных к хитрости и грабежу торговцев из Новгорода.
История с ересью «жидовствующих», пришедшей на Русь именно из Новгорода, полна различных тайн и загадок. Многие историки, признавая ее опасность для сложившегося православно-монархического устройства Московской Руси, полагают, что история с ересью завершилась вместе с расправой над заговорщиками.
Другие, например, Игорь Фроянов, считают, что семена, заложенные этой ересью, проросли в новые заговоры, связанные с деятельностью различных западно-ориентированных групп знати, которые и стали ключевой причиной введения Иваном Грозным опричнины.
Фроянов утверждает, что ересь «жидовствующих», получив широкое распространение в Новгороде, затем распространилась при дворе великого князя Ивана Третьего, став толчком к оформлению внутри русской элиты «партии», берущей за культурный и политический образец олигархическое устройство Речи Посполитой.
В 1471 году в Новгород вместе с Михаилом Олельковичем из Великого княжества Литовского, которого новгородские бояре пригласили в город на княжение, прибыл некий проповедник Схария и ряд его учеников. Здесь они тайно создали даже не столько ересь христианства, сколько секту, тяготевшую к иудаизму и отрицавшую божественную природу Христа.
От того ересь и получила свое название. Из Новгорода она проникла в Москву, где ее благосклонно воспринял великий князь. Опасность ереси многократно усиливалась тем, что пользуясь благосклонностью Ивана, ее приверженцы стали активными участниками борьбы за власть.
Они поддерживали «партию» невестки великого князя Елены Волошанки (куда входил также посольский дьяк Федор Курицын), желавшей возвести на престол княжеского внука Дмитрия, в противовес партии Софьи Палеолог, матери будущего великого князя Василия Третьего.
«Партия» Дмитрия, имевшая связи с «жидовствующими» из литовского княжества, имела серьезные контакты с католической Европой, а сама ересь напрямую била по Православию, ослабленному недавним крахом Византии. Противостояние этой группы знати с Софьей Палеолог из рода последнего византийского императора во многом носило судьбоносный характер для будущего молодой Московской Руси.
Победа Софьи и будущего Василия Третьего предопределила выбор Русью пути построения православного царства, «Третьего Рима». Под конец жизни Иван Третий отрекся от еретиков, а часть из них была сожжена в 1504 году.
Фактически, из Новгорода начало свой путь русское западничество. «Господин Великий Новгород» и был под конец своей истории оплотом западничества. Не вызывает удивления его судьба в Московской Руси. У московских князей и служилого класса, была масса причин не любить Новгород, а у рядового русского крестьянина и горожанина, не было ни одной причины симпатизировать ему.
