Тридцатилетнюю войну иногда называют Нулевой Мировой войной. В конфликте, на столетия определившим судьбу Европы, участвовали почти все державы континента. Не осталось в стороне и Московское царство, возглавляемое первым царём династии Романовых.
В 1618 году в самом центре Европы, Праге было неспокойно. Недовольные немецким владычеством чешские дворяне-протестанты совершили дефенестрацию, то есть в буквальном смысле вышвырнули представителей германского императора из окна. Это означало мятеж, и что самое опасное, мятеж религиозный: протестанты пошатнули устои владычества католического властелина.
В разгоревшуюся войну втянулись многие европейские государства, сформировав два больших «лагеря»: католический, возглавляемый австрийскими и испанскими Габсбургами, и протестантский, ведомый Фридрихом Пфальцким. Католиков в этой войне поддержала Речь Посполитая.
Польшу на тот момент можно было смело назвать мощным государством: хотя очередной поход на Москву королю Владиславу не удался, в руках шляхты оставалась часть русских земель, в том числе Смоленск. Владения Речи простерлись «от можа (моря) до можа».
Первый царь из династии Романовых, Михаил Фёдорович хотел не только обезопасить истощённое долгой Смутой Московское царство, но и вернуть захваченные поляками земли, а именно, «ключ к русской земле» — Смоленск. Для этого царь готовил войну с Польшей: формировались полки «иноземного строя» из русских и европейских наемников, большие средства и без того бедная страна тратила на артиллерию, ведь она была необходима для долгой осады.
Готовили войну и по дипломатической линии. Хорошо осведомлённый о европейских делах, вернувшийся из польского плена отец царя, патриарх Филарет, понимал, что теперь у Москвы найдутся союзники. Один из них был вполне логичен: Англия приняла активно поддержала звонким фунтом в изгнании польских интервентов, английские купцы доминировали в русской торговле. Теперь же кровные узы подталкивали Якова I на войну с католической лигой, врагом которой была и Россия.
Следующий союзник был весьма неожиданным. В 1617 году при активном посредничестве Англии Московское царство подписало Столбовский мир со Швецией. Московия тогда потеряла выход к Балтийскому морю, но зато приобрела такой необходимый мир на севере и потенциального союзника. Шведский король Густав II Адольф хотел поддержать своих братьев-протестантов в Европе, а также ослабить влияние Габсбургов и Польши.
В 1621 году Московское царство выдвинуло требование: польский король должен отказаться от претензий на русский престол. На тот момент протв Польши уже воевали Швеция и Османская империя. Получив вполне ожидаемый отказ, Москва так и не решилась на активные действия, но вступила в войну экономически: английские корабли теперь везли дешёвое зерно для армий протестантской коалиции. В то время как австрийский военачальник Альбрехт Валленштайн говорил «война кормит себя сама», его противников кормила Московия.
Параллельно велись русско-шведские переговоры о совместном ведении боевых действий. Густав Адольф обещал сковать часть польских сил на севере и западе страны, что позволяло русским осадить Смоленск. За это Москва обязывалась снабжать солдат шведского короля продовольствием.
В 1632 году развернулись активные боевые действия на востоке: русская армия под командованием героического воеводы Шеина, не дождавшись нескольких месяцев до истечения сроков Деулинского перемирия, подошли к Смоленску. Хотя в начале войны московским полкам сопутствовал успех, два штурма города провалились. Воевода Шеин принял решение взять город в осаду.
Командующий рассчитывал, что русские пушки и голод сделают своё дело, ведь главные «коронные силы» Речи Посполитой скованы борьбой со шведами. Действительность оказалась куда печальнее.
В ноябре 1632 года, незадолго до начала осады Смоленска под Лютценом в Германии в бою сошлись шведская армия и войска Габсбургов. Хотя шведы победили, они не смогли (или не собирались) прийти на помощь московитам.
Более того, радость от победы была омрачена гибелью «Льва с Севера», харизматичного Густава Адольфа. Без его командования шведская армия утратила былую мобильность и дерзость действий и не могла уже оттянуть на себя поляков.
Под Смоленском воевода Шеин терпел неудачу за неудачей: порох и ядра подвозили медленно, что позволяло полякам заделывать бреши. На фоне набегов крымских татар и недостатка провизии и денег на жалование началось массовое дезертирство из русского лагеря, причем бежали и иноземные наемники, и служилые дворяне. В довершение всех бед под стены Смоленска в августе 1633 года подошла польская королевская армия. Теперь осаждавшие город русские сами оказались в осаде.
Несмотря на героическое сопротивление отрезанные от снабжения по московской дороге русские были обречены. В январе 1634 года Шеин капитулировал. Московитам разрешалось вернуться домой со всеми знамёнами и мушкетами, но осадную артиллерию, гордость русской армии, пришлось отдать победителям.
Королю Владиславу не удалось развить наступление, война закончилась в июне 1634 года подписанием Поляновского перемирия. Русские получали только один город — Серпейск, а также отказ польского короля от московского престола. Таковы был итоги этой тяжелой и бесславной войны, стоившей командующему русскими войсками, Шеину, головы.
Однако усилия русских не пропали даром. Швеция и Франция с успехом использовали то, что осада Смоленска оттянула значительные силы союзника Габсбургов, Польши. Косвенно эта «лепта» помогла и свободолюбивым голландцам: по итогам войны Соединенные Провинции добились независимости от Испании.
Самоотверженная борьба русских за интересы коалиции не может не напомнить наступление неподготовленных армий Самсонова и Рененкампфа в Восточной Пруссии в 1914 году. Тогда этот удар, стоивший России двух армий, спас французскую столицу и сорвал план молниеносной войны немца Шлиффена.
