Портниха Надежда Ламанова, шившая платья для русского императорского двора, после революции не уехала в эмиграцию. Ее судьба сложилась сравнительно благополучно и при большевиках. Фактически Ламанова, которая одной из первых занялась разработкой массового костюма, некоторое время считалась ведущим модельером в СССР.
Родившаяся в дворянской семье в Нижнем Новгороде Надежда Ламанова в раннем возрасте столкнулась с большими трудностями. У девушки умерли родители, и после гимназии она не смогла получить обычного для ее круга образования. Вместо этого Ламанова, вынужденная содержать не только себя, но и четырех младших сестер, поступила в Московскую школу кройки и шитья Ольги Суворовой. Проработав некоторое время ведущей закройщицей, 24-летняя портниха открыла собственную мастерскую в Москве. Современники признавали ее незаурядный талант модельера. Достаточно было клиентке войти в мастерскую, как Ламанова тут же придумывала наиболее подходящий для нее образ и приступала к созданию эскиза. Она накладывала на тело клиентки куски ткани и закалывала их булавками в нужных местах. Это было совсем не похоже на то, как работали другие портнихи, поэтому дела Ламановой быстро пошли в гору. Москвички говорили, что ее платья ничем не уступают парижским. При этом Ламанова никогда не возилась с иглой и ниткой сама, поручая непосредственный процесс шитья своим работницам.
Платья от Ламановой носила даже государыня Александра Федоровна. С 1890-х московская портниха числилась «Поставщиком Ее императорского величества». Среди других известных современниц, одевавшихся у Ламановой, – актрисы Ольга Книппер-Чехова, Мария Ермолова и Вера Холодная. Обычной же клиентурой мастерской были жены и дочери самых состоятельных жителей Москвы. С легкой руки Константина Станиславского Ламанова также стала шить костюмы для спектаклей Московского Художественного театра. Ее сотрудничество с актерами и режиссерами продолжалось до самой смерти.
К Октябрьской революции Надежда Ламанова отнеслась весьма настороженно. Однако она всегда была аполитична, и, в отличие от многих своих клиенток, не уехала за рубеж. Портниха продолжила заниматься своим делом — и даже была обласкана новой властью. Во многом этому способствовали одевавшиеся у Ламановой жены партийных руководителей и «пролетарских» деятелей искусств. Правда, сожительнице Максима Горького Марии Андреевой в 1919 году пришлось похлопотать об освобождении модельера из Бутырской тюрьмы, куда ее посадили как «бывшую». Но больше подобных эксцессов не происходило.
При большевиках одним из направлений деятельности Ламановой стала разработка одежды, доступной для рабочих и крестьян. С этой целью портниха организовала Мастерскую современного костюма при Главнауке. «В России она считалась основательницей новой пролетарской моды», — отмечает один из биографов Ламановой Виталий Вульф.
В 1925 году костюмы Ламановой в псевдонародном стиле были представлены на Всемирной выставке в Париже и произвели сенсацию, завоевав Гран-при. Парижане не понимали, как можно создать такие шедевры практически из подручных материалов (для платьев использовались лен и холст, а бусы были сделаны из раскрашенного хлебного мякиша). Несколько лет Ламанова продолжала создавать одежду «а-ля рюс», принося своим творчеством валюту для Кустэкспорта. Награды модельера дали официальной пропаганде повод утверждать, что советская мода — «лучшая в мире». Впрочем, в 1928 году случилась неприятность — Ламанову лишили избирательных прав на том основании, что она продолжала пользоваться трудом наемных швей.
«Все мои силы, знания и энергию я посвятила с самого начала революции, работе по созданию советского быта и культуры, таким образом, моя работа в течение 11 лет является общественно-полезной», — доказывала в ответ портниха.
Надежда Ламанова умерла в 1941 году, не дожив двух месяцев до 80 лет. Она не успела эвакуироваться из столицы по «театральному списку», и, поняв, что опоздала, скончалась от сердечного приступа на скамейке перед Большим театром.
