Казалось бы, за более, чем четыре сотни лет со дня Нижегородского (Второго) ополчения, вопросы должен быть изучен вдоль и поперёк, но работа исследователей приносит нам новые знания и сюрпризы.
Например, изначально, Нижегородское ополчение не планировало идти ни на какую Москву: его создали в целях самообороны Нижнего Новгорода – от «воровских казаков», тушинцев, арзамассцев. Лишь поняв, что без освобождения столицы от оккупации спокойной жизни ждать не стоит, двинулись на Москву. В ополчении были служилые иностранцы – не наёмники, а кадровые военные, давшие присягу Московскому государству: этнические поляки, испанцы, французы, лифляндские немцы. Первоначально у ополчения не было пушек, не стали «оголять» Нижний Новгород, артиллерия присоединилась к походу только в Ярославле. Наряду с серебряной монетой Нижегородское ополчение оперировало пушниной. Меха привезли сибирские татары, что существенно помогло бюджету ополчения: меха ценились дорого и были фактически альтернативной валютой.
Не всё просто и линейно с руководителями ополчения. Например, как на самом деле звали князя Пожарского? «Дмитрий!», — ответит мало-мальски знакомый с темой. А вот и нет. Как рассказал Борис Пудалов, руководитель комитета по делам архивов Нижегородской области, один из лучших специалистов по Смутному времени, крестильное имя Пожарского – Козьма, в честь святого. Дмитрий – более престижное, «княжеское» имя. В церковных синодиках над упоминанием Пожарского было вписано «Козьма», но историки думали, что это из-за воли князя поминать имя его друга и соратника Минина. Некоторое время назад обнаружено завещание Пожарского, где он именует себя Козьмой; установлено, что это – его настоящее имя. Так что ополчением руководили тёзки, два Козьмы.
Пожарский происходил по прямой линии от Рюрика, что давало ему неиллюзорные права на русский престол. Есть версия, что изначально так и планировалось, но потом руководители Нижегородского ополчения скорректировали планы.
Пожарский – алхимик высоких степеней посвящения. О чём свидетельствует его личная печать, до предела насыщенная алхимической символикой, причём не абы как, а с пониманием нюансов. В частности, символика намекала на Великое делание – процесс поиска «философского камня». Именно этой печатью было снабжено письмо Пожарского императору Священной Римской империи Рудольфу II, одному из главных практикующих алхимиков того времени.
Пожарский ненавидел казаков – за их грабежи, пьянки и ненадёжность в бою, они могли не подчиниться приказу атаковать, побежать в самый неподходящий момент, а то и перейти на сторону неприятеля. Стоит отметить, что такие чувства к казакам были нередки тогда в военной верхушке Московского государства.
Буквально в последние годы установлено, что Минин – не Минин. Точнее, не имеет отношения к балахнинским Мининым, как раньше считалось. Его корни, родственники и вся жизнь связаны именно с Нижним Новгородом, куда он и вернулся после окончания освободительного похода. Не выдерживает критики версия про татарское происхождения Минина – все его предки и родственники носят русские имена, ни возле чьего имени в синодиках нет пометки «новокрещёный», отец на склоне лет принял православное монашество. Есть разночтения в количестве детей у Минина и их гендерной принадлежности.
Минин – единственный в российской истории финансист, про кого даже слухов не ходило о воровстве казённых денег. Уже после освобождения Москвы государь Михаил Романов поручил Минину розыск и возврат похищенного из царской сокровищницы. Минин не останавливался перед пытками допрашиваемых, в том числе проводя их лично, но сокровища все разыскал.
Уважение к Минину было столь велико, что даже спустя много лет его сестре позволили не вносить необходимую сумму при принятии монашества. Больше таких случаев историки не знают.
Минин – отличный переговорщик, умеющий найти ключик к каждому слушателю. Это помогло не только собрать деньги с нижегородцев, но и поднять в ночную атаку на позиции неприятеля русское войско. Тогда ночью не воевали – слишком опасно, но сугубо штатский человек Козьма Минин нашёл слова, поднявшие воинов в бой.
По большому счёту, кроме почёта и уважения от своего подвига Минин ничего не получил. Разве что, как и всем нижегородцам, ему в 2 раза скостили налоговые сборы.
