Чукчи всегда славились воинственностью – они сражались с юкагирами и коряками, почти истребили кереков. Но если войны с местными народами носили временный характер, то вражда с обитателями Американского континента — постоянный. Причиной этому были территориальные споры – и эскимосы, и чукчи считали территорию моря своими охотничьими угодьями и не желали уступать.
Первыми нападали, как правило, чукчи, а эскимосы – оборонялись. Исследователь чукотской истории Александр Константинович Нефедкин в книге «Военное дело чукчей» указывал, что нападения на обитателей Аляски в XVIII веке случались каждый год, но прерывались периодами вполне мирной торговли. Последний из зарегистрированных военных конфликтов произошел в 1840 году.
Даже торговля частенько превращалась в военный конфликт. Например, у самих чукчей есть сказ о таком торге: чукча по имени Эленди приезжает к богатому эскимосу торговать, заходит к тому в дом, пьет у него чай, курит его табак, а потом, видя, что эскимоса много нужных ему вещей, угрожает его убить, если тот не отдаст ему всем даром. В конце-концов, хозяин вызывает «гостя» на поединок, проигрывает ему, и чукча забирает эскимоса в рабство и увозит все его богатство.
На деле эскимосы были прекрасно осведомлены о чукотском коварстве, Медик Карл Мерк, участвовавший в экспедиции Биллингса-Сарычева, вспоминал, что не раз был свидетелем того, что как только эскимосы видели чукчей, сразу же надевали костяные доспехи и не выпускали из рук оружие – копья и луки. Причем, стрелы держали «на тетиве». Это было связано с тем, что честный торг мог в любой момент привести к ссоре – чукчи были очень вспыльчивы, и им часто казалось, что их обманывают или над ними насмехаются.
Вот как Нефедкин описывает торг чукчей с соседями: после радушного приветствия эскимосы и чукчи стали обмениваться новостями и угощать друг друга едой, затем открыли обмен. Перед обменом по традиции предков каждая из сторон принесла в жертву оленя: животных поставили головами друг к другу и убили, глядя, в какую сторону упавший олень повернет голову. По поверьям, если чей-то олень поворачивал голову в сторону чужаков, то его хозяевам в случае конфликта следовало наносить удар первыми.
Во время обмена вспыхнула ссора, которую так и не удалось погасить. Тогда чукчи стали готовиться к войне, которая должна была начаться с утра. Если их противники не желали войны, у них было время избежать конфликта, уйдя потихоньку ночью. Правда, это удавалось не всегда – часто оскорбленные чукчи могли догнать противников и отомстить им.
Мореход Иван Кобелев в XVIII веке писал, что никакого особого флота для набегов у чукч не существовало – походы на Аляску совершались на обычных байдарках, на которых чукчи выходили в море охотиться.
В море столкновения приводили к перестрелке из луков и к водолазной войне – противник мог нырнуть в ледяную воду и распороть материал байдарки. Тогда она шла ко дну вместе со всеми людьми на борту. Но подобные случаи случались редко, так как оба северных народа плавать не умели, да и вообще водную стихию считали местом обитания злых духов – «кэле». Поэтому большая часть военных действий происходила на побережье.
Иногда цель похода была мирной, но в любой момент чукчи могли превратить его в настоящую пиратскую операцию по захвату добычи – стоило лишь аборигенам Америки дать слабину. Особенно пиратскими набегами славились чукчи, проживавшие на мысе Дежнева и на мысе Чаплина.
Что же покупали или выменивали или захватывали у эскимосов чукчи?
Во-первых, рабов. Чукчи забирали у эскимосов рабов, которых те держали в качестве бесправной рабочей силы или же обращали в рабов пленников. Причем, взрослых мужчин рабами делали редко – это было опасно. Такой раб мог убить хозяина и бежать. Поэтому брали детей и подростков, которых легко было «сломать» и воспитать в своих традициях.
Забирали женщин детородного возраста. Их держали как рабынь, как наложниц и жен. Чукче было все равно, что дети будут от женщины другой национальности. Они даже хвастались, что чукотские мужчины любят «пробовать» женщин других народов.
В третьих, брали пушнину — лис, куниц и бобров, которые в изобилии водились на реке Маккензи. По-видимому, их выменивали у индейцев. Исследователю Владимиру Германовичу Богоразу чукчи рассказывали, что на другой стороне Берингова пролива в лесной чаще живут «невидимки». Из чащи леса они кричат: «Давайте торговать!», «Табак!», «Табак!» А когда чукчи кидают в чащу леса связки табаку, то из лесу им навстречу выкидывают мешок, набитый шкурками лис или бобров.
Кроме этого спросом пользовались ворвань – китовый жир, связки ремней из кожи моржей и тюленей, «беленые» и «черненые» шкуры лахтаков – «морских зайцев», которые шли на изготовление подошвы для обуви. Ценились мешки из нерпичьих шкур.
Все это привозилось на побережье Чукотки, откуда особые прибрежные чукчи, которые звались «поворотниками», развозили эти товары по полуострову, продавая их оленным чукчам или выменивая необходимые товары, например, на невыделанные шкуры телят северных оленей – шкуры пыжика, которые были нужны морским зверобоям для пошива зимней одежды на всю семью. Излишки пыжика везли на Аляску, где снова выменивали на них пушнину.
У обитателей Аляски чукчи захватывали и выменивали луки и стрелы, а у американских эскимосов забирали панцири. Богатой добычей считали продукты – забирали рыбу, моржовое и тюленье мясо.
Богораз пишет, что в конце концов, на Чукотке образовалась небольшое сословие торговцев, которые в конце XIX века стали вести торговлю не только с эскимосами, но и с торговцами из США. Американцы привозили чукчам американские оружие, патроны и пшеничную муку. Этому процессу немало способствовала Первая мировая, которая совершенно разорила русских купцов. Воспользовавшись этим, американцы захватили всю торговлю на полуострове и «Чукотская землица» стала превращаться в колонию США.
Процесс был остановлен большевиками, которые просто откупились от американского правительства золотым запасом России и этим положили конец экспансии США.
