2. зубы твои — как стадо выстриженных овец, выходящих из купальни, из которых у каждой пара ягнят, и бесплодной нет между ними;
3. как лента алая губы твои, и уста твои любезны; как половинки гранатового яблока — ланиты твои под кудрями твоими;
4. шея твоя — как столп Давидов, сооружённый для оружий, тысяча щитов висит на нём — все щиты сильных;
5. два сосца твои — как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями.
(Песн.4:2–5)
22–я книга Библии — «Песнь Песней» — произведение донельзя странное. Иногда его называют «Песнь Песней Соломона», как бы намекая на авторство. Весьма маловероятно, но не имеет значения. Главная странность состоит в том, что книга была канонизирована — как в иудаизме, так и в христианстве — хотя в ней "нет даже упоминания имени Божия" и вообще ничего религиозного. А что в ней есть? Бездна эротизма!
8. Заклинаю вас, дщери Иерусалимские: если вы встретите возлюбленного моего, что скажете вы ему? что я изнемогаю от любви. (Песн.5:8)
Отсюда, видимо, и происходят весьма нестандартные оргвыводы: "...по свидетельству Оригена и Иеронима, у евреев запрещено было читать эту книгу ранее тридцатилетнего возраста". Да и христиане как–то опасаются: "В богослужении Православной Церкви чтения из книги Песнь Песней не употребляются..." Ещё бы — кто ж тут устоит от греха, когда:
2. О, как прекрасны ноги твои в сандалиях, дщерь именитая! Округление бёдр твоих, как ожерелье, дело рук искусного художника;
3. живот твой — круглая чаша, [в которой] не истощается ароматное вино; чрево твоё — ворох пшеницы, обставленный лилиями;
(Песн.7:2–3)
Любопытный получается расклад — книга каноническая, а читать её нельзя. А что ж тогда с нею делать? Правильно — интерпретировать. И вот тут начинается самое интересное: «Песнь Песней» — абсолютный чемпион в этом деле, потому что на маленькую (всего восемь небольших глав) книжку написаны километры толкований, одно другого изощрённей. И практически все в стиле — не верь глазам своим.
А главное чемпионство состоит в том, что предыдущие библейские книги подвергались иносказательному толкованию лишь на уровне отдельных стихов — здесь же доминирует тренд иносказательной интерпретации от первого до последнего слова. Из чего проистекает неведомый раньше приём вложенных аллегорий. Как если бы на глобус поверх натянутой совы натянули ещё один глобус, потом ещё сову и так до полной потери изначального контента.
То есть после того, как в самом тексте уже употреблены метафоры (ну, например, те же зубы, сравниваемые с овцами), в толкованиях невесту уподобляют Палестинской земле, а жениха — солнцу. Потом Палестина превращается в израильской народ, а солнце — в бога, и промежду ними любовь, само собой. Потом приходят христиане и говорят евреям — хорошо, но мало: невеста это Церковь христова, а жених это Христос, знамо дело. Проблема, однако, в том, что размашистые концепты разваливаются на уровне деталей — сиречь отдельных стихов, которые ну никак не хотят в них вписываться.
12. Не знаю, как душа моя влекла меня к колесницам знатных народа моего. (Песн.6:12)
Вот и экзегеты не знают — как с этим поступать, и что бы это значило в иносказательном смысле. На фоне аллегорических затруднений поднимают голову всякие полу–атеистические недобитки, которые вопрошают — а с хрена ли вы читаете между строк? Может, сами строки для начала прочесть? Тут ведь ничего сложного, всё написано прямым текстом — нормальный такой древне–еврейский «Декамерон».
Более того — мы имеем дело с пьесой, поскольку здесь нет описательного текста, а только реплики персонажей. Правда, без указания — кто что говорит, но это дело поправимое. В частности, в эфиопский перевод были добавлены имена персонажей перед репликами — где герой, где героиня, где хор (тех самых иерусалимских дев). Ну, да — античная драма. Евреям, конечно, этот жанр был не то чтобы близок, но мало ли они заимствовали всякого у продвинутых соседей.
А уж совсем атеистические комментаторы полагают, что всё ещё проще — это всего лишь сборник свадебных гимнов. Причём разновременной, откуда и происходят сюжетные нестыковки, ибо ритуальные песни не обязаны быть сюжетными и согласовываться друг с другом. Такая, значит, матримониальная окрошка.
Подведём итоги: можно ли из этой книги извлечь хоть какую–то мораль? На самом деле, можно. И даже две. Во–первых, духовность. Раньше я полагал, что духовность — это способность человека извлекать дополнительные смыслы из окружающего бытия, которых оно, честно говоря, не содержит. Но иногда ситуация ещё жёстче: духовность — это способность наполнять бытие смыслом, потому что зачастую оно не содержит вообще никаких смыслов, приличествующих человеку, но не зверушке. А с данной книгой сложилась нетипичная ситуация: духовность — не в ней самой, а вокруг нея, в тех самых толковательных холиварах.
Во–вторых, дальнодействие. Не всякий текст способен продуцировать расходящиеся по воде круги в таком количестве. А «Песнь Песней» спровоцировала беспрецедентное множество поэтов, музыкантов, художников на произведения по мотивам. Надо полагать, Эрот будет посильнее Иеговы. Даже Александр наш Сергеич сочинил как минимум два опуса в рамках прямого подражания условному Соломону. Но я бы на посошок с большим удовольствием процитировал другого поэта:
оглянись, оглянись, суламита! –
задержись на минуту, на миг;
промедленья отвар ядовитый –
напои меня им, накорми...
[целиком — здесь]
Иллюстрация: R. H. Ives Gammell, «The Dream of the Shulamite», 1934.
Библикбез {180} — время разбрасывать камни
Написал hovan на religion.d3.ru / комментировать
