Финляндия как военный противник советского государства
Советско-финское военное противостояние в ХХ веке является весьма благодатным материалом для изучения формирования образа врага. Причин тому несколько: и сложная предыстория конфликта, и его трехэтапная динамика, и оригинальные послевоенные отношения. Сначала нужно учесть исторический контекст взаимоотношений двух народов-соседей, «весовые категории» которых на весах истории несопоставимы. С одной стороны, великая русская нация с тысячелетней государственностью, имперскими традициями, огромной территорией, развитой культурой мирового значения, с мощными индустрией и армией, крупными городскими центрами.
С другой стороны – маленький финский народ, живущий на окраине европейской Ойкумены, в лесах и болотах, на северном пограничье между Россией и Швецией, никогда, вплоть до 1918 г. не имевший своей государственности, но долго являвшийся предметом раздора и раздела двух своих более развитых и сильных соседей. Сначала Финляндия была провинцией Швеции, а потом стала «военным трофеем» и окраинной провинцией Российской Империи.
Поэтому для финнов отношения с великим соседом были во многом судьбоносными и ключевыми, и они, как и сама Россия и ее народ, весьма значимы для финского самосознания. Финляндия – маленькая страна, и хотя она является соседом России, финны, отношения с которыми были малозначимыми и переферийными, занимают скромное место в русском историческом сознании. Это не немцы, французы, англичане и турки: все эти народы и их страны были самостоятельными субъектами истории, в том числе много воевали против России, угрожая даже самому ее существованию.
И немало повлияли на Россию – ее политику, экономику, культуру. Поэтому о них у всех русских есть какое-либо представление (достаточно подробное) и мнение (плохое или хорошее). О Финляндии в России большинство людей, кроме жителей пограничных с ней регионов, почти всегда мало что знало и думало, за исключением очень коротких периодов истории. Причина проста: Финляндия была объектом мировой истории – предметом дележа великих держав – Швеции и России. Сначала она была отвоевана Россией у Швеции, причем самим финнам, во-первых, были дарованы автономия с правами, которых больше в Российской Империи ни у кого не было (русские об этом могли только мечтать); во-вторых, к Великому княжеству Финляндскому была присоединена – в качестве подарка от Александра I – Выборгская губерния, отвоеванная у Швеции еще Петром I.
Причем, несмотря на то, что Фин-125 ляндия занимала особое, можно сказать, привилегированное положение в Российской Империи, финский национализм и сепаратизм расцвел уже в конце XIX века. Затем, после Октябрьской революции 1917 г. Финляндии была дарована государственная независимость Советской Россией. А в «благодарность» Финляндия сразу же стала проявлять шовинистические «великодержавные», агрессивные по отношению к восточному соседу устремления, с претензией на территории, которые ей никогда по праву не принадлежали. Вооруженные формирования Финляндии, едва успевшей стать независимой, участвовали в интервенции против Советской России, стремясь удовлетворить свои непомерные территориальные притязания, причем не только на Карелию, но и на ряд исконно русских земель, вплоть до Мурманска, Архангельска и даже Петрограда.
Следует учесть также идеологический контекст взаимоотношений и взаимовосприятия двух народов с 1918 г. и все 1920-е – 1930-е годы: хотя Советская Россия и предоставила Финляндии независимость, две страны воспринимали друг друга через призму классовой ненависти. Причем, если для советских людей доминирующим был образ «белофиннов», «буржуев и помещиков», подавивших свой революционный пролетариат, то в Финляндии представляли СССР как оплот «красного бандитизма» и «большевистской угрозы» ее буржуазной государственности и частной собственности ее элиты. Стоит добавить и стойкую русофобию финских политиков и общества в целом. Когда территориальным (в том числе вооруженным) притязаниям Финляндии был дан отпор, ее правящая элита готова была в 1920-е – 1930-е годы заключить союз против России то сАнглией, то с Германией, да хоть с самимдьяволом, лишь быреализовать свои аннексионистские планы.
Так что и так называемые (финнами) «Зимнюю войну» и «Войну-Продолжение» нужно видеть именно в этомконтексте. Как и послевоенное их отражение и в официальной финской историографии, и в искусстве, и в финском массовом сознании, – с явной тенденцией оправдать соучастие в войне на стороне Гитлераидаженеуклюже «скрыть» союз сфашистскойГерманией. Естественно, при всей периферийности и малозначимости Финляндии в российскойжизни, войны с ее участием не могли не отразиться на восприятии у нас соседней страны и ее народа.
Причем, далеко не лучшим образом, так что даже интенсивная советская пропаганда, внедрявшая в массовое сознание образ «дружественной Финляндии», не могла стереть из национальной исторической памяти тот факт, что финныучаствовали в интервенции противСоветской России в период Гражданской войны, совершали вооруженные провокации в 1920-е годы, были союзниками Гитлера во Второй мировой войне, оккупировали часть приграничной территории и стали пособниками фашистов в одном из самых трагических для советского народа эпизодов войны – блокаде Ленинграда.
То есть Финляндия непосредственно виновна в гибели сотен тысяч наших соотечественников, в том числе мирных жителей Карелии и Ленинграда. При этом в российском сознании по отношению к маленькому соседу куда меньше негативных чувств, нежели у финнов к русским, и ужтем более нет и следа той ненависти, которыеиспытывают кРоссиинаиболее «горячие финские парни».
См. также: 7 инноваций советско-финской войны
Сенявская Е.С. Противники России в войнах XX века: Эволюция «обрат врага» в сознании армии и общества. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2006. 288 с, илл.