преследование акции «Тотальный диктант»... Получили Президентский грант на диктант 2023 (!) года...
Ольга Ребковец («Facebook», 13.01,2022):Получили Президентский грант на диктант 2023 (!) года.
Что это значит?
Значит, что ТД-2022 делаем в жестоком дефиците ресурсов и сил, у нас по-прежнему дефицит бюджета в более чем 5 млн рублей (при минимуме расходов и минимальной команде), но мы обязательно проведём акцию.
А ещё это значит, что мы видим свет в конце туннеля и знаем, что больше половины необходимых на акцию 2023 года расходов у нас обеспечена финансово. Дальше партнеры, краудфандинг, другие гранты.
Это значит, что некоторые люди и структуры могут выдохнуть, что диктант — гонимый и заблокированный проект. И не поддерживать акцию из соображений «как бы чего не вышло» смысла нет.
Это значит, что очень непростой период в жизни проекта, я очень надеюсь, закончен. Но мы не расслабляемся ????
Осталась только ударная работа, но нам не привыкать.
Дмитрий Быков в программе «Один» от 30-го июля 2021 года:
Вот в этой же связи вопрос о том, как я отношусь к тому, что началось преследование акции «Тотальный диктант». Ну, это пока не преследование — это проверка, какие-то профилактические выемки документов. Но я уже много раз говорил о том, что в России любая активность, на которой не стоит клеймо власти «одобрено» — криминальная. Чем бы вы ни занимались — благоустройством двора, рассадкой деревьев, покраской почтовых ящиков или детских горок, вы не имеете права этим заниматься, если вам не поставил свое клеймо «одобрено» ваш депутат, ваш единоросс, ваши конкретные единороссовские волонтеры.
Вы не можете даже помогать больному соседу, потому что а вдруг вы претендуете на его деньги? Любая протестная активность, и непротестная, и вообще любая активность — гуманитарная, пропагандистская, не знаю, проведение «Тотального диктанта», который сам по себе акция сугубо гуманитарная — всё это имеет единственный минус: это не разрешено, не залитовано. Как раньше был такой цензурный термин — «не прошло цензурного утверждения».
Оля Ребковец виновата тем, что она замеряет грамотность людей без верховной санкции. Причем общество уже очень одобрило эту акцию. Власть уже пришла от нее в восторг. Ей уже стали заниматься российские организации за границей, устраивая там площадки — это же пропаганда русского языка.
Но для этого от Ребковец понадобилось одно — брать тексты идейно выверенных авторов. То есть не брать Глуховского, хотя в тексте Глуховского не было ничего дурного. Не брать Рубину, потому что она из Израиля, а у нас тут есть своя «ульяновская беда», которая может написать гораздо лучше. Брать, например, из уже упоминавшегося Пластова, из его мемуаров, а не брать современных актуальных авторов. То есть вот эта минимальная уступка — и всё, и Ребковец была бы сейчас в «Единой России». Я, правда, не думаю, что она очень этого хотела.
Вот возникает ощущение, что действительно даже вытирать попу собственному ребенку сегодня (просто кому что ближе) вы имеете право, только если вы, скажем, памперсы, или туалетную бумагу, или детский лосьон приобрели у конкретного лояльного производителя. Всё остальное может привести к подозрениям в широком диапазоне от абьюза и педофилии до пропаганды какой-нибудь антиправительственной организации. А вдруг это не тот памперс?
Вот нападки на «Тотальный диктант», понимаете, лишний раз доказывают, что для этой власти опаснее всего не такие бесчисленные болтуны — болтунов в соцсетях хоть попой ешь, они на каждом углу. Нет, для них опаснее всего люди, способные к какой-никакой организаторской деятельности. Организационные потуги — любые, даже если вы просто стали покупать старикам булки, и сделали это без одобрения местного депутата — это уже указывает на вас как на врага общества. Поймите это наконец.
Ребковец виновата единственно в том, что у нее получилась акция, захватившая тысячи людей в разных городах. Это большая беда. А ведь чуть-чуть бы ей уступить, и она сегодня была бы в Новосибирске главным символом молодежной политики.
Просто проблема в том, что это государство — оно как царь Мидас, только не в золото превращает. И вот если бы Оля Ребковец согласилась выхолостить свою акцию, давая «Тотальный диктант», например, о благодарности дедам или о прелестях лояльности, она бы выиграла. Но «Тотального диктанта» просто не было бы. Это лишний раз мне напоминает, что справедлив был мой прогноз: что эта власть не присвоит, то она уничтожит.
Вот в этой же связи вопрос о том, как я отношусь к тому, что началось преследование акции «Тотальный диктант». Ну, это пока не преследование — это проверка, какие-то профилактические выемки документов. Но я уже много раз говорил о том, что в России любая активность, на которой не стоит клеймо власти «одобрено» — криминальная. Чем бы вы ни занимались — благоустройством двора, рассадкой деревьев, покраской почтовых ящиков или детских горок, вы не имеете права этим заниматься, если вам не поставил свое клеймо «одобрено» ваш депутат, ваш единоросс, ваши конкретные единороссовские волонтеры.
Вы не можете даже помогать больному соседу, потому что а вдруг вы претендуете на его деньги? Любая протестная активность, и непротестная, и вообще любая активность — гуманитарная, пропагандистская, не знаю, проведение «Тотального диктанта», который сам по себе акция сугубо гуманитарная — всё это имеет единственный минус: это не разрешено, не залитовано. Как раньше был такой цензурный термин — «не прошло цензурного утверждения».
Оля Ребковец виновата тем, что она замеряет грамотность людей без верховной санкции. Причем общество уже очень одобрило эту акцию. Власть уже пришла от нее в восторг. Ей уже стали заниматься российские организации за границей, устраивая там площадки — это же пропаганда русского языка.
Но для этого от Ребковец понадобилось одно — брать тексты идейно выверенных авторов. То есть не брать Глуховского, хотя в тексте Глуховского не было ничего дурного. Не брать Рубину, потому что она из Израиля, а у нас тут есть своя «ульяновская беда», которая может написать гораздо лучше. Брать, например, из уже упоминавшегося Пластова, из его мемуаров, а не брать современных актуальных авторов. То есть вот эта минимальная уступка — и всё, и Ребковец была бы сейчас в «Единой России». Я, правда, не думаю, что она очень этого хотела.
Вот возникает ощущение, что действительно даже вытирать попу собственному ребенку сегодня (просто кому что ближе) вы имеете право, только если вы, скажем, памперсы, или туалетную бумагу, или детский лосьон приобрели у конкретного лояльного производителя. Всё остальное может привести к подозрениям в широком диапазоне от абьюза и педофилии до пропаганды какой-нибудь антиправительственной организации. А вдруг это не тот памперс?
Вот нападки на «Тотальный диктант», понимаете, лишний раз доказывают, что для этой власти опаснее всего не такие бесчисленные болтуны — болтунов в соцсетях хоть попой ешь, они на каждом углу. Нет, для них опаснее всего люди, способные к какой-никакой организаторской деятельности. Организационные потуги — любые, даже если вы просто стали покупать старикам булки, и сделали это без одобрения местного депутата — это уже указывает на вас как на врага общества. Поймите это наконец.
Ребковец виновата единственно в том, что у нее получилась акция, захватившая тысячи людей в разных городах. Это большая беда. А ведь чуть-чуть бы ей уступить, и она сегодня была бы в Новосибирске главным символом молодежной политики.
Просто проблема в том, что это государство — оно как царь Мидас, только не в золото превращает. И вот если бы Оля Ребковец согласилась выхолостить свою акцию, давая «Тотальный диктант», например, о благодарности дедам или о прелестях лояльности, она бы выиграла. Но «Тотального диктанта» просто не было бы. Это лишний раз мне напоминает, что справедлив был мой прогноз: что эта власть не присвоит, то она уничтожит.