Су-35 против P-8A Poseidon: В полутора метрах от Третьей мировой
На минувшей неделе военные летчики США и России во время взаимного маневрирования над Средиземным морем трижды оказывались буквально в шаге от катастрофы.
Опасные инциденты произошли 11 и 12 февраля 2022 года. Во всех трех случаях российские тяжелые истребители Су-35 рискованным маневрированием вынуждали противолодочные самолеты ВВС США типа P-8A Poseidon изменить курс. Об этом сообщает The Wall Street Journal со ссылкой на представителей Министерства обороны Соединенных Штатов.
В одном из эпизодов наш истребитель, поднявшийся с авиабазы Хмеймим на территории Сирии, пересек траекторию полета 80-тонного реактивного «американца» таким образом, что оказался от него на расстоянии всего в 5 футов (1,5 метра). Одно мгновение, одно неверное движение руки хотя бы одного из пилотов — и случилось бы страшное.
Но с чего вдруг возникло такое почти смертоносное ожесточение в воздухе? Что, собственно, происходило 11 и 12 февраля в Средиземном море?
В те дни там заканчивалось сосредоточение двух крупнейших за последние десятилетия корабельных группировок объединенных ВМС НАТО и ВМФ России.
Основу боевой мощи нашего оперативного соединения составили фрегаты «Адмирал флота Касатонов» (Северный флот) и «Адмирал Григорович» (Черноморский флот), ракетные крейсеры «Варяг» (Тихоокеанский флот) и «Маршал Устинов» (Северный флот), большие противолодочные корабли «Адмирал Трибуц» (Тихоокеанский флот) и «Вице-адмирал Кулаков» (Северный флот). Как было официально заявлено Минобороны РФ, «основная цель их маневров — отработка действий сил ВМФ и ВКС России по защите российских национальных интересов в Мировом океане, а также по противодействию военным угрозам с морских и океанских направлений».
Пока лишь учебными целями для экипажей служили сгрудившиеся возле берегов Италии, Хорватии и Греции сразу три авианесущих соединения НАТО — во главе с американским атомным авианосцем «Гарри Трумэн», французским — «Шарль де Голль» и итальянским универсальным десантным кораблем «Кавур», естественно — с десятками ракетных крейсеров, эсминцев и фрегатов боевого охранения.
Было очевидно, что в ходе объявленной Пентагоном и начавшейся 24 января операции «Удар Нептуна-22» из акватории Адриатического моря натовцы репетируют нанесение воздушных ударов по целям в Крыму и Калининградской области. О чем недвусмысленно свидетельствовали направления многочисленных вылетов их палубной авиации. Уходили они в небо исключительно в сторону России.
Вполне понятно, что наши военные моряки всеми силами отслеживали эти действия. И находились в постоянной готовности в случае крайней необходимости сделать так, чтобы выполнившим боевое задание американским, французским и итальянским летчикам, возвращавшимся с боевого задания, оказалось попросту некуда садиться.
По той причине, что палубы их авианосцев в считанные минуты скрылись бы под водой в результате массированного ракетного удара русской эскадры. Главным образом — сверхзвуковыми противокорабельными ракетами П-1000 «Маршала Устинова» и «Варяга».
Но вся штука в том, что почти нет сомнений — в рукаве у российских адмиралов в те дни против «Удара Нептуна-22» были не только эти два крейсерских козыря.
О таком никто и никогда в мире не объявляет, но совершенно точно одновременно с ними натовские авианосцы готовились атаковать и наши подводные лодки. Сколько их сегодня в Средиземноморье — широкой общественности знать не положено. Однако вне всяких сомнений из этих глубин за «Гарри Трумэном», «Шарлем де Голлем» и «Кавуром» пристально следят как минимум 1−2 российские многоцелевые атомные подводные лодки Северного флота. Которые как эдак месячишко назад погрузились на выходе из заполярного Гаджиева, так на свет божий пока и не показывались.
Впрочем, повторюсь, — о вышедших на учебную охоту в Средиземноморье наших атомоходах пока можно говорить хотя и с уверенностью, но все же предположительно. Зато совершенно точно известно, что в ожесточенном противостоянии с авианосными соединениями НАТО в тех широтах сегодня активнейшим образом задействованы и наши дизель-электрические подводные лодки с противокорабельными ракетами «Калибр» и 533-мм торпедами на борту. Это черноморская Б-261 «Новороссийск» проекта 636.3, больше известная, как «Варшавянка». И североморская Б-585 «Санкт-Петербург» проекта 677 «Лада».
Причем, многие годы доводившаяся до ума в Заполярье ДЭПЛ «Санкт-Петербург» впервые выбралась в столь дальний поход, поэтому представляет особый интерес для противолодочных сил вероятного противника, которые ведут за ней неустанную слежку с моря и с воздуха. Понятно также, что главная роль в таком деле отведена как раз базовым многоцелевым патрульным противолодочным самолетам Р-8А «Посейдон».
Эта сравнительно новая машина создана, чтобы стать настоящей грозой наших подводников. Для этого каждая из них имеет новейшее программное обеспечение Minotaur, способное автоматически обрабатывать данные бортовых поисковых радаров и датчиков электромагнитного спектра, облегчая экипажу обработку большого массива информации. Кроме того, система Minotaur может обмениваться информацией с другими самолетами и вертолетами, таким образом создавая над морем единую информационную сеть из нескольких летательных аппаратов.
Кроме того, при максимальной скорости в 900 километров в час «Посейдон» может осуществлять патрулирование на малых скоростях, составляющих всего 320 километров в час, оставаясь в воздухе длительное время благодаря возможности дозаправки в полете. На случай боевых действий «Посейдон» может оснащаться пятью противокорабельными ракетами, глубинными бомбами или торпедами, размещаемыми во вращающейся пусковой установке в хвосте. Еще у него есть шесть точек крепления на внешней подвеске для легких противолодочных 324-миллиметровых торпед Mark 54.
Словом, ускользнуть из поля зрения «Посейдона», а если придется — то и из-под его удара, чрезвычайно сложно даже для наших «Варшавянок», недаром прозванных на Западе за малошумность «Черными дырами». Как быть?
Вероятно, один из способов прикрыть наши лодки от этой угрозы — всеми способами сбивать «Посейдоны» с боевого курса, создавать им навигационные помехи во время полета над районами патрулирования. Похоже, что именно этим и занимались 11 и 12 февраля наши Су-35, угрожая столкновением американским экипажам.
Впрочем, так поступали не только они. И не только в этот день над Средиземным морем.
Скажем, 19 августа 2014 года китайский истребитель J-11 пролетел всего в 10 метрах от другого Р-8А, летевшего в 210 километрах восточнее от базы атомных подводных лодок ВМС КНР на острове Хайнань. И даже для устрашения совершил фигуру «бочка» с большим радиусом вращения.
Это стало причиной очередной дипломатической ссоры между Вашингтоном и Пекином. А 9 мая 2017 года российский Су-27 пролетел в каких-то семи метрах от самолета «Посейдон», проводившего патрулирование в Черном море.
Совершенно ясно, что для дела мира ничего хорошего в таком опаснейшем маневрировании нет и быть не может. Поскольку оно может обернуться абсолютно катастрофическими последствиями для всех. Но что же делать? Договариваться о правилах «игры» в небе во время учений.
Дипломатическая болтовня по этому поводу между нами и США идет давно. Ее суть сводится к тому, на каких условиях стороны могли бы вернуться к давно «почившему в бозе» Соглашению между правительством СССР и правительством США о предотвращении инцидентов в открытом море и в воздухе над ним от 1972 года. Этим документом, напомню, кроме всего прочего была ограничена дистанция, на которую разрешено сближаться кораблям и военным самолетам в ходе взаимного маневрирования. Но что-то все время мешает прийти к согласию на сей счет.
Хотя именно Москва, как утверждают в МИД РФ, в мае 2016 года первой сформулировала и передала Соединенным Штатам свои предложения по этому поводу. С тех пор ведутся ежегодные российско-американские консультации. Пропустили лишь 2020-й. Да и то — только из-за пандемии ковида.
А пока дипломаты спорят — боевые летчики над многими морями во взаимном слишком уж азартном противостоянии часто рискуют головами. Не только своими, но — не исключено! — и всеми нашими на обоих континентах.