В Краснодарском крае отмечается День ветеранов боевых действий
В Краснодарском крае отмечается День ветеранов боевых действий
Сегодня в Краснодарском крае – 78 тысяч участников боевых действий. А поскольку наша страна вынуждена воевать почти непрерывно – Афганистан, Чечня, Сирия, не считая менее масштабных конфликтов в Африке, Азии, Латинской Америки – день этот рано или поздно, но обязательно получит официальный статус…
Накануне этой даты мы встретились с Виктором Кирсановым, председателем краснодарской городской организации Всероссийского Союза ветеранов Афганистана.
Виктор Александрович служил срочную в 1981-1983 годах: мотострелком, наводчиком ПТУРС, корректировщиком артиллерийского огня. 192-й полк, в котором служил Кирсанов, дислоцировался в Газни. В составе разведподразделений и ДШБ десятки раз (после шестидесятой операции перестал подсчитывать) участвовал в «зачистке» перевалов и ущелий от душманов, в перехвате караванов с оружием, которые шли от пакистанских границ.
Несколько раз – в виду серьезности обстановки – приходилось Кирсанову вызывать огонь на себя. Дважды был контужен. В первый раз его БМП подорвался на фугасе. Спасло то, что находился не внутри, а сверху, на броне. Второй раз – во время минометного обстрела. Награжден медалями «За отвагу», «За боевые отличия».
- Первые зачатки «афганской» организации появились в 1986 году, когда в краснодарском Доме офицеров отдел пропаганды и агитации крайкома КПСС собрал нас, ребят прошедших Афганистан. Было нас в городе порядка 250 человек. Смысл встречи: чем вы, ребята занимаетесь, чем планируете заниматься, не нужна ли какая-то помощь или поддержка? Вот тогда-то Витя Кибенко, наш первый председатель организации, и спросил – мол, а нельзя ли нам собрать общественную организацию? А я предложил написать Устав этой организации. И мы – от «кураторов» - получили «добро»: и начали формировать свои клубы воинов-интернационалистов – городской, и Октябрьского района - «Саланг».
Краснодарские клубы появились чуть ли не первыми в стране: мы – в 1984-м, а, к примеру, москвичи – в 1992-м. Сначала у нас была общественная организация воинов-интернационалистов, потом – Кубанский Союз ветеранов Афганистана, потом мы стали составной частью Российского Союза ветеранов Афганистана. Зачем клубы, зачем организация? Для того, чтобы помогать друг другу в этой мирной жизни. Потому что как есть такое понятие «вьетнамский» синдром, так точно также есть и «афганский» синдром. И «чеченский», и «сирийский»: люди, пришедшие с войны, не сразу и нелегко принимают мирную жизнь. Например, что греха таить, большинство «наших» сразу после дембеля иначе как матом изъясняться не могли…
Далее Виктор Александрович вспоминает, как «афганцы» собирали деньги для своих – на протезирование. Соцзащита «афганцами» тогда не занималась. Раньше государство на эти цели финансирование не выделяло, позже деньги стали выделять, но их хватало на самые незамысловатые, самые дешевые протезы, пользоваться которыми – сплошное мучение. Вот и собирали боевые товарищи деньги по принципу «шапка по кругу»…
- Помните, я упоминал, что в Доме офицеров в 1984-м собрали практических все «афганцев» Краснодара, и нас было две с половиной сотни. А сегодня в городской организации – 2800 человек.
Кирсанов усмехается, заметив мое недоумение, и поясняет:
- Краснодар привлекателен для переезда. Люди к нам едут из Сибири и Дальнего Востока, с Севера, со всей страны… И «афганцы» тоже переезжают, поэтому и организация выросла в разы. Но есть еще одно объяснение: сейчас в нашу организацию вступают и «чеченцы», и «сирийцы», и ветераны боевых действий в других точках планеты. Потому что по Уставу в нашу организацию разрешается принимать ветеранов любых боевых действий. Да и не только ветеранов! А, например, это могут быть молодые ребята, которые ведут поисковую работу.
В разговоре выясняется, что задачи организации ничуть не изменились: помощь «своим», потому что сегодня самому молодому «афганцу» - 58 лет, а самому «взрослому» (это офицеры, которые уже в возрасте были, когда служили в Афганистане) - порядка 87 лет! К возрастным проблемам со здоровьем добавляются те, что «заработаны» в Афганистане: а там были и тиф, и малярия, у каждого (наверное) третьего – желтуха. А еще очень губительным оказалось для нас, жителей равнин, постоянный недостаток кислорода, потому что многие в Афгане жили и воевали на высотах 2-3 тысячи метров над уровнем моря. От недостатка кислорода капилляры, вены, артерии становятся хрупкими. А потом достаточно какой-то ерунды, чтобы уйти из жизни.
-…Так это случилось, например, прошлой осенью с Сережей Палагиным: вертолетчиком, Героем России. Всего-то шел 53-й год, но не смог справиться с коронавирусом, - подытоживает Кирсанов.
Виктор Александрович говорит о том, что ветеранам боевых действий очень нужен реабилитационный центр, где при необходимости можно было бы сделать КТ или МРТ. А сейчас, чтобы сделать МРТ, «наши» получают направление в краевой госпиталь ветеранов, но там очередь может быть и две недели, и три. А человеку надо срочно, сейчас! Далее – он загибает очередной палец – санаторно-курортное лечение. И акцентирует: не «отдых», а именно «лечение»! Потому что у ветеранов боевых действий – «по умолчанию», как говорят компьютерщики - «куча болячек»: это неврология, опорно-двигательный аппарат, кардиология.
- Такой богатый край, но нет ни одного специализированного санатория для ветеранов боевых действий, а нас сегодня на Кубани – 78 тысяч. В каждом муниципалитете (кроме Новороссийска) есть организация «афганцев». А еще вдовы, члены семей, каждому третьему ветерану, следующему на лечение, требуется сопровождающий, - рассуждает Кирсанов.
Разговор сместился на взаимодействие ветеранов боевых действий с ветеранами Великой Отечественной. Оно очень плотное и символичное. Так, совсем недавно «афганцы» и казаки Екатеринодарского общества организовали прохождение парадной колонны во дворе дома, где живет 97-летний ветеран Великой Отечественной Александр Чугаев – легендарный разведчик-диверсант с великолепным знанием немецкого языка, десятки раз ходивший за линию фронта.
- Меня порой спрашивают сколько еще проживет наша организация, и я отвечаю: «Не дождетесь!» Сегодня у меня в организации уже 15 человек, прошедших Сирию, а им – 27-30 лет… Мы уже себя не делим на «афганцев», «чеченцев» или, к примеру, «кубинцев» (а в организации есть и такие). Мы все – ветераны боевых действий. Дай Бог, чтобы в будущем не было вооруженных конфликтов, и даже в этом случае организация проживет еще полвека. Но у России судьба такая, что ее интересы порой надо отстаивать с оружием в руках. И если это верно, то наша организация не умрет!