Дети войны: «Отцу за нас не было бы стыдно»
«Папа был коммунистом и работал там, куда посылала партия, где было трудно. Перед началом Великой Отечественной войны он работал в закрытом цехе Высокогорского механического завода. А осенью 1941 года добровольно ушёл на фронт».
Обращается к вам Перевалова Адэлия Васильевна. Очень давно выписываю и читаю вашу газету от первой до последней страницы. Хочу написать о своём отце в вашу рубрику «Уральский полк».
Мой отец Выводнов Василий Киприянович, 12.07.1911 года рождения, с 1933-го по 1937 год служил в армии на Тихоокеанском флоте. Отслужив, вернулся домой в Нижний Тагил. Встретил мою маму – Чайку Валентину Алексеевну, и они поженились. Я родилась в 1938 году, а в 1940 году родился мой брат Рудольф.
Папа был коммунистом и работал там, куда посылала партия, где было трудно. Перед началом Великой Отечественной войны он работал в закрытом цехе Высокогорского механического завода. А осенью 1941 года добровольно ушёл на фронт. Последнее письмо моя мама получила из Новороссийска весной 1942 года.
Отстреливаться было нечем
В 2005 году моя дочь обратилась в музей на Поклонной горе, и ей подтвердили, что в Книге Памяти есть сведения о том, что мой отец погиб в июне-июле 1942 года, но не указано место его гибели. Потом в газете «Тагильский рабочий» появилась статья «Всего несколько судеб», в которой были сведения в том числе и о моём отце. После призыва он прошёл ускоренный курс обучения в Сарапуле.
Служил в составе 1-го батальона 769-го стрелкового полка 386-й стрелковой дивизии Приморской армии. Погиб в Крыму, на мысе Херсонес.Его воинская часть вела бои в Крыму. При отступлении почти все, кому не хватило места на морских средствах передвижения, остались там и погибли, у них не было ни еды, ни воды, и отстреливаться им было нечем. Они стояли на берегу и ждали, что за ними вернутся, но этого не случилось...
Такой вкусный чёрный хлеб!
Когда отец уходил на фронт, мне было три года, а брату полтора. Я помню отца смутно. Запомнила, как он приходил с работы, брал меня на руки и подкидывал вверх, а я смеялась. Мама позже рассказывала, что от отца было письмо, в котором он писал, что они плывут по Волге на пароме, вместе с ними плывут гражданские лица, а по парому бегает маленькая девочка, которая «очень похожа на нашу Адочку».
Мы с братом росли во время войны, это было нелёгкое время. В 1947 году маме на нас за погибшего отца была назначена пенсия. Позже у нас в хозяйстве появились козы, и мы с братом гоняли их в пасево за три километра от дома. Проводим коз и идём в очередь за хлебом.
Ходили босиком, обувь берегли к школе, а в магазине пол каменный, холодный. Хлеб был чёрный, но тогда он казался необыкновенно вкусным. Пока шли с братом до дома – полбуханки съедали. Потом помогали на огороде, пололи. А огород у дедушки с бабушкой, как нам, детям, тогда казалось, был большой. Этим и кормились. А вечером опять в пасево, за козами.
Имя отца на мемориале
Война ушла в прошлое, мы с братом выросли. Я 40 лет работала учителем в школе, брат Рудольф – сталеваром на заводе НТМК. И у меня, и у брата по двое детей, есть уже взрослые внуки и даже правнуки. К сожалению, брат умер несколько лет назад.
9 Мая каждый год наши дети с детьми и внуками участвуют в шествии «Бессмертного полка» и несут фотографию нашего погибшего отца. Я думаю, что мы выросли достойными его памяти и ему за нас не было бы стыдно.
Адэлия Перевалова, Нижний Тагил