Книга Памяти Шурочки Земляковой
Всегда интересно узнать о жизни города во время войны, о возрождении после тех тяжёлых лет из первых уст.
Мне посоветовали одну милую и обаятельную собеседницу – Александру Филипповну Жиганову, которая помнит город с тех времён, когда она сама звалась Шурочкой Земляковой... И я пришла к ней в гости – в небольшой домик на улице Гайдара в микрорайоне Валентиновка. Мы говорили долго и обо всём на свете!
О детстве, юности и гороховом поле
Очень уютный домик спрятал нас от порывистого и холодного ветра. Александра Филипповна достала для разговора фотографии, награды – свои и мужа. Её рассказ о женской судьбе удивителен, особенно когда понимаешь – это история с выдержкой в 95 лет! Именно столько моей собеседнице!
– Я жила с той стороны железной дороги, в Болшеве. Вместе с родителями, братьями и сестрой мы ютились в общежитии. Там, где сейчас выстроили огромный Троицкий храм, – интересно вместе с Александрой Филипповной погружаться в историю го- рода, – было гороховое поле, и картошку высаживали, и овёс рос. Чуть дальше морковь сажали. Мы детьми гулять идём – мальчишки надёргают морковки пучок – в колодце намоешь и грызёшь. Та дорога, что к станции Болшево ведёт, когда-то березняком была – светлым и прозрачным лесом, где гуляли влюблённые и резвились дети. Теперь эти места стали частью города с названием Валентиновка, леса уже нет нигде...
О труде, войне и голоде
Но вот лицо женщины мрачнеет. И глаза становятся увлажнёнными от других воспоминаний...
Война... Именно о ней мы начали говорить. Об этом аде на земле, когда с неба сыпались фугасные бомбы, пули свистели, а дети и подростки то прятались по погребам, то высматривали зажигательные бомбы. Война застала Александру студенткой: после школы она пошла учиться в ремесленное училище в Подлипках. Учёба оборвалась, девушка устроилась в Мытищинский райфинотдел, была кассиром. Там и проработала всю войну. Оттуда и на трудовой фронт посылали.
– Мы с подругой Таней, хоть и впроголодь жили, старались изо всех силёнок работать как стахановки. За старательность нам давали поощрение – лишний хлеб, я привозила его домой маме на выходные. А с понедельника ехала обратно – под Хотьково. Как же мы хотели кушать! – с этим жгучим чувством спать ложились, с ним вставали, с ним шли на работу. Наша еда – ягоды в лесу, щи из верхних гнилых листьев капусты с червями, драники из мороженой картошки, хлеб из лебеды, – Александра Филипповна без слёз эти дни даже сейчас вспоминать не может. – Когда сейчас начинают на жизнь жаловаться, мне странно: всё, что угодно, только бы не война и не голод! Мы мечтали досыта поесть несколько лет!
На фронт по вечерам девушки писали письма – просто солдатам, незнакомым им. Может, весточка из глубины страны сил придаст? Тогда молодость помогала и работать, и впроголодь жить, и ещё место радостям находить. Иногда даже танцевать ходили с ровесниками.
О семье, потерях и личной Книге Памяти
Семья моей собеседницы поредела после войны – братья погибли героически, папа голодным ходил в морозы в Щёлково пешком. Был печником, трудился на Краснознаменской фабрике. Обратно – тоже пешком. Сил не хватило – в 1943 году он умер. Девушка осталась с мамой...
Но после войны, рассказывает хозяюшка, – она вышла замуж в село Власово. В 46-м году одноклассник Виктор, с которым всё детство то дрались, то дружили, вернулся с фронта. И сразу прибежал к той, о которой думал под пулями. Расписались и более 50 лет были неразлучны. Село – несколько домов, окружённых лесом со всех сторон. Волки в дом к свекрови заглядывали – окна были низкие, так они и высматривали, чем поживиться. Двоих сыновей родили, воспитали, и в мире и дружбе много лет вили своё семейное гнездо.
Свекровь иногда оставалась с малым ребёнком, а молодая вместо неё ходила на работы – то огурцы на Бурковском поле собирать, то на молотьбу. К тому времени молодая женщина уже сменила несколько мест работы. И вдруг нашлась вакансия кассира на станции Валентиновка – совсем рядом с домом. К этому времени был на руках трёхмесячный сынишка, но помогали все – и мама, и свекровь. Так что общими усилиями справлялись с трудностями. Хотя и очень страшно было через лес на станцию бежать, и быть там одной ночью тоже боязно. Поездов тогда ходило мало, «кукушка» проскочит, и часами никого нет...
Старый домишко разваливали и взамен потихоньку строили новый дом. Сначала вдвоём с мужем трудились, а потом и сыновья подросли. Когда в районе стали возводить многоэтажные дома – они там помогали, а взамен получали какие-то стройматериалы, что не пригодились – то доски, то брёвна. Парни выросли рукастые – один электрикой занимался, другой – мастер по сантехнике. Так и пристраивали по комнате к основному дому. И погреб был, который хозяюшка заполняла заготовками со своего огорода – и варенья, и соленья Александра Филипповна делала вкусными на зависть соседям.
– Не понимаю, как можно было плохо жить через годы после войны. Трудись – и у тебя и стол всегда будет полон еды, и дом будет ухожен. Мы трудились с мужем всегда. И... всегда как-то радостно. И на пользу обществу – куда только ни посылали, и для себя. Я не понимаю, как иначе.
33 года проработала она кассиром на станции Валентиновка. А параллельно занималась семьёй и домом. И вместо шумных городских мероприятий часто они всегда находили, чем заняться: то патефон вечер скрасит, то по грибы–ягоды поедут семейством на станцию Осеевская. Даже от квартиры, которую давали им как почётным работникам, отказались: зачем идти в стены без земли? «Свой сад-огород в лихие годы и прокормит, и утешением станет!» – так решила хозяйка и убедила свою семью остаться на месте. В доме муж оборудовал и ванну, и тёплый туалет – своими руками выстроенное, любовно созданное... Подводил желудок, испорченный военным голодом в юности. И оставив детей на мужа, она иногда ездила в санатории лечиться. Так и жили, передавая друг другу мальчишек: то она едет на лечение, то – он. Война и ему здоровье повредила.
У этой милой пожилой женщины в жизни было много потерь. Война отняла отца и братьев, ушла мама и сестра, потом муж, а после, без каких-то особых причин, смерть забрала сыновей – Владимира и Валерия. Сначала младшего убил оторвавшийся тромб, а на 67-м году жизни умер Валерий – лёг и не проснулся. Остался внук. Но с ним тёплых отношений не сложилось – слишком много было сказано и сделано им со злом и негативом в адрес бабушки.
– Я всё храню: и документы, и поделки детей, и даже вот письма от Путина, Ходырева. Всё есть у меня, и сама себя пока обслуживаю. Только вот живу одна, – едва сдерживая рыдания, говорит женщина, – пережив всех близких. Квартирантов пустила, чтобы рядом люди были...
Охраняют и скрашивают одинокие дни хозяйки два верных пса. Тяжело жить только воспоминаниями. Хорошо, что она так щедро ими поделилась...