Муаммар Каддафи, человек без паспорта
Что же получил в результате его уничтожения цивилизованный мир?
Ровно 5 лет назад, 20 октября 2011 года, исламисты при поддержке самолётов НАТО убили Братского лидера и руководителя первосентябрьской Великой революции Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирии Муаммара Каддафи. 42-летнее правление полковника закончилось выставлением его трупа на всеобщее обозрение в холодильнике для овощей одного из торговых центров в Мисурате. А также исчезновением Ливии как государства.
Был ли покойный нравственным человеком? Нет, он не был нравственным человеком. Муаммар Каддафи вмешивался во внутренние дела других стран, финансировал террористические группировки, а его спецслужбы устраивали теракты против гражданского населения. Но при этом ему удалось превратить территорию бывшей колонии в по-настоящему суверенное, светское и социально ориентированное государство.
Муаммар Каддафи делал многое из того, чего нельзя делать в современном, приватизированном западными демократиями мире. Он пытался диктовать мировые цены на нефть. Он пытался разработать ядерное оружие. Он пытался объединить арабские страны Африки. Он, в конце концов, сидел у власти десятилетиями, а это в глазах западной демократии есть страшный грех. Ведь тот, чей политический опыт превышает твой, гораздо более опасный противник.
И если продолжать цитировать начатое выше, то можно сказать, что все свои силы Каддафи положил на то, чтобы не жить за счёт общества. Но общество не хотело, чтобы он жил не за его счёт. А вынести этого противоречия во взглядах Муаммар Каддафи не мог, потому что имел вспыльчивый характер. И поэтому он умер.
Что же получил в результате его уничтожения цивилизованный мир? Он получил ещё одну чёрную дыру на карте. Дезинтегрированное пространство, заполненное вооружёнными группировками разной степени дикости. Потоки беженцев в Европу через почти две тысячи километров никем не контролируемого побережья Средиземного моря. Опорные базы угрожающего всей планете «Исламского государства»*. Ну и, конечно, убийства послов. Вот уж действительно — главное достижение потенциального будущего президента Соединённых Штатов Америки.
Причём логику этих самых Соединённых Штатов Америки легко можно понять. Авианосец «Америка», стоящий на вечном якоре где-то вдалеке от всей этой суеты Афроазии, только выигрывает от тьмы вооружённого религиозного мракобесия, накрывающей другую половину Земли. Divide et impera — разделяй и властвуй. США выгодны и горящие нефтяные вышки, и толпы мигрантов, штурмующие блокпосты, и все вот эти разрозненные банды, потому что договориться с каждой из них при необходимости значительно проще, нежели с государством, осознающим границы. Да и ударить по каждой из таких банд можно вообще без каких-либо объяснений, что регулярно и делается, а человечество, внимание которого приковано к Сирии, уже и не обращает внимания. А посол…. ну что — посол… Ну, будет другой посол. Американскому обывателю всё равно, он понятия не имеет, где это вообще — Ливия. Где Ирак, где Афганистан, где Украина. Это где-то там, далеко, и если американскому обывателю всё равно, то американскому политику так приятно ковыряться в этой ширящейся кровавой ране своим холёным пальцем с бриллиантовым перстнем.
Именно этим и ничем иным объясняется такое раздражение американских политиков тем, что очередное государство, уже казавшееся было лёгкой добычей, не удалось уничтожить. Как хотелось бы увидеть Асада и его прелестную жену в овощном холодильнике с колом сами знаете где, но всему мешают проклятые русские с их маниакальным желанием сохранить Сирию.
Но ведь Ливию уничтожили не США. Первыми бомбить ливийские города прилетели европейские самолёты. И их логику понять решительно невозможно. Логику России, от границы которой до Сирии расстояние примерно равно расстоянию от Москвы до Санкт-Петербурга, понять можно. А как понять логику Франции, которая сама, своими руками уничтожила последний заслон перед потоками мигрантов в Париж? Да никак её не понять, если только не вспоминать о западной демократии. Той самой, в которой президент имеет возможность уничтожить следы финансирования своей избирательной кампании иностранным государством с помощью боевых самолётов, а там хоть трава не расти — ведь потом будет другой президент. И это будут уже его проблемы, а не мои. В этом, собственно, и состоит разница между диктатором, отвечающим за благополучие страны лично, и избранным демократическим лидером, которому на всё наплевать.
За прошедшие после 11 сентября 2001 года 15 лет человечество увидело многое. Но воспитательное значение жестокого убийства законного руководителя суверенного государства на глазах у всего этого человечества до сих пор должным образом не оценено. Я сейчас не говорю о жалости — да, вряд ли кто-то жалеет полковника Каддафи, как мало кто пожалел Николае Чаушеску. Я говорю о символическом значении, поскольку убийство Каддафи — это именно символ. Символ грубого вмешательства в тонкую ткань любого национального суверенитета, символ разрушения государства, символ создания на месте этого государства конгломерата бандитских анклавов, символ вообще всего того, что увидело человечество за эти прошедшие после 11 сентября 15 лет.
Лично я не питаю особых надежд на то, что этот символ будет должным образом оценен. Но напомнить о нём, конечно, необходимо.