Кто-то в погоне за яркими эмоциями и знакомствами стремится объехать весь земной шар. Наша героиня, Александра Рымарь, напротив, стремится познать мир в себе и совсем не ищет впечатлений, но все время путешествует, обретая новые знания и помогая людям. Один центр, второй, третий — Летом 2005 года я познакомилась с учениками-монахами польско-французского мастера дзен Кайсена. Они пригласили на ретрит — несколько дней или недель духовной практики — в монастырь в Польше. Нужно было всего 15 тысяч рублей, но даже такой скромной суммы у меня не было. В то время я уже увлеклась дзеном, жила в небольшой общине в деревне. Мы с единомышленниками выращивали овощи, разводили собак породы чау-чау. Дополнительно я преподавала детям английский в райцентре с зарплатой около тысячи рублей. В итоге деньги мне одолжил муж школьной подруги, и на ретрит я все-таки попала. Там монахи предложили открыть центр дзен в России. Я согласилась, хотя и понятия не имела, что это значит. Первый центр появился в Самаре, потом в Москве, Санкт-Петербурге. География поездок постепенно расширялась. Я много раз была во Франции, где находится основной монастырь мастера Кайсена, в Чехии и Словакии — там тоже иногда проходят ретриты. Потом появились желающие практиковать дзен из Калининграда, Краснодара, Омска, Челябинска. Исследование себя Буддизм считается одной из мировых религий наряду с исламом, христианством и иудаизмом. На самом деле если это и религия, то не теистическая. Буддизм скорее философско-практическое учение, наука о том, как работать со своим сознанием. Историю принца Сиддхартхи Гаутамы, которого достаточно долго оберегали от реальной жизни и вида страданий, знают многие. Выйдя однажды из дворца, он встретил больного человека, старика, похоронную процессию. Это настолько его потрясло, что он покинул дом и стал искать ответы на вечные вопросы. Буддизм прежде всего интроспекция, исследование себя, познание своей истинной природы, которая не зависит от внешних обстоятельств. Постигая себя, мы приходим к определенной свободе. Что создает самые сильные переживания в нашей жизни? Привязанности, двойственное мышление: хорошо — плохо. Мы делим вещи на приятные и неприятные. Мы цепляемся за то, что любим, и избегаем того, что не нравится. Теряя что-то или кого-то, мы страдаем. Наша практика дает метод освобождения от привязанностей, выхода за пределы двойственного мышления. Последователи дзен осознают, что не смогут стать счастливыми, просто гоняясь за какой-то внешней благополучной ситуацией. Счастье зависит только от внутреннего состояния и отношения к происходящему. Люди приходят в центр один, два, три раза в неделю, общаются с более опытными практикующими и учителями. Да, можно медитировать и дома, но вместе получается лучше. Потом этот опыт можно применять в повседневной жизни. Отказ от страстей Я монахиня, но это никак не связано с религиозностью. В какой-то момент я поняла, что эта практика для меня — самое главное в жизни. Параллельно можно заниматься чем угодно, но если отказаться от этого, все остальное потеряет смысл. К тому же методика может помочь и другим людям — для меня всегда это был больной вопрос. Дзен дает действенный инструмент, чтобы освобождаться от страданий. Осознав это, я стремилась поделиться знанием с окружающими. Однажды кто-то сказал мне: «Такие люди становятся монахами». Одним словом, это было абсолютно практическое, осознанное решение. Монашество подразумевает целибат, что позволяет полностью отдаться познанию себя и помощи всем чувствующим существам. Соблюдение определенных правил помогает нам оставаться на выбранном пути. Если у монаха есть семья (а такое возможно в некоторых традициях, например, в японской), то он намного меньше времени сможет уделить людям, которые нуждаются в его совете, внимании. К тому же любые межличностные связи — источник привязанностей, сильных эмоций. Телесные отношения отнимают энергию, силу, вносят сумятицу в мысли. С другой стороны, любовь и страсть — это тоже учение, позволяющее больше узнать о самих себе. В страсти нередко проявляются стороны личности, скрытые при общении с малознакомыми людьми. Следовательно, появляются дополнительные возможности для осмысления и трансформации. Неплохо, казалось бы, но чаще всего чувства бывают настолько сильными, что «пучина поглощает». Монашеский путь — осознанное избегание таких потрясений. Помощь всем чувствующим существам В Санкт-Петербурге я познакомилась с последователями корейской школы дзен — ранее я практиковала японскую традицию. А потом появился учитель Ву Бонг Суним. Он был стопроцентный бодхисаттва — человек, который дает обет помогать всем живым существам, откладывая личное освобождение. Мне посчастливилось прожить с ним бок о бок чуть больше недели. Из него просто лилась энергия любви, сострадания, понимания, распространявшаяся на всех — от его учеников до кошек и птиц. Он постоянно говорил по телефону — по-польски, по-английски, по-русски — помогал дистанционно. Никому не навязывая свое учение, он был нужен многим, даже абсолютно далеким от буддизма людям: они называли его мирским именем Джейкоб. Он умел короткой фразой или даже просто взглядом все объяснить человеку, настроить его на нужный лад. Я тоже обучала новичков, но мне требовалось намного больше времени и слов, чтобы донести необходимое. С одной стороны, сложно было поверить, что такие люди вообще существуют, с другой, хотелось быть похожей на дзен-мастера. После встречи с ним мне стало совершенно ясно, что только через усиленную практику можно приблизиться к этой цели. Он и предложил мне поехать в Южную Корею. В память о мастере О ретрите в Корее мечталось давно, но даже просто долететь до нее было дорого. Надо понимать, что центры дзен не приносят доход. Чтобы есть, жить, покупать вещи, нужна обычная работа. В период активных разъездов по стране мне довелось и на стройке потрудиться, и разносить газеты, и расклеивать объявления. Если речь идет о временном трудоустройстве, да еще с ежедневной оплатой, выбор невелик. Иногда организаторы ретритов оплачивали дорогу, но чаще я путешествовала экономно, автостопом. На сам ретрит скидываются участники, то есть при поездке в Корею нужно иметь средства не только на билет, но и на этот вклад. Дзен-мастер Ву Бонг посоветовал мне храм, где примут бесплатно. Но где взять деньги на перелет? Помог один парень из Питера, который уехал в Корею и стал монахом. Я интересовалась его опытом, а он очень просто сказал: «Да я куплю тебе билет». Так в 2012 году в моей жизни случился трехмесячный ретрит вместе с мастером Ву Бонгом в маленьком, традиционном корейском монастыре. Вскоре после этого мастер умер. На его похоронах в Париже мы встретились с настоятелем корейского храма. В память о мастере он собирался продолжить начатое им дело международных ретритов, но признался, что не чувствует в себе достаточной уверенности, чтобы общаться с иностранцами. Как и многие его сограждане, он опасался чужаков, а со мной у него сложились хорошие отношения. Так я снова оказалась в Корее, а потом еще раз, и еще. В итоге в 2014 году осталась насовсем. Кристальная честность и четкая иерархия Наверное, сложно представить страну, более непохожую на Россию, чем Корея. Современные технологии и хай-тек здесь весьма гармонично сочетаются с патриархальным менталитетом средневекового общества. Корейцы добрые, приветливые. Если иностранец спросит дорогу, а местный житель не знает английского, он будет старательно объяснять на пальцах или просто проводит, куда нужно, доведет до остановки, посадит в транспорт, скажет водителю, где вас высадить. Люди здесь четко соблюдают возрастную, половую, социальную иерархию. Это отражается даже в языке — у них есть несколько уровней вежливости: с ребенком, с другом или ровесником, с тем, кто старше, или начальником. Поэтому встречая человека, корейцы обязательно выясняют, сколько ему лет, семейное положение, кем работает. Эти вопросы они задают напрямую. Только после этого им становится понятно, как общаться. Буддисты монахов очень уважают. Часто прохожие на улице кланяются. Нас видно: бритая голова, серая одежда. В Корее очень красиво: горы, море, зелень. Небоскребы из стекла и бетона соседствуют здесь с традиционными постройками. Среди монахов — представители разных национальностей. Несколько русских, немало европейцев. Был у нас мексиканец, перуанец, который потом уехал в Бирму. Большинство корейцев, конечно, и выходцев из Гонконга, Малайзии, Сингапура. Корейский язык я знаю на базовом уровне, намного хуже, чем английский, польский или французский. Объясниться могу. В международном дзен-центре мы все равно больше общаемся на английском. Не ходить по лесу и не лазить по деревьям Почти два года я не жила в Корее. Мне пришлось уехать, чтобы стать бхикхуни: монахиней с максимальной степенью посвящения. В Корее с этим есть сложности, поэтому я отправилась учиться сначала в Гонконг, а потом в Малайзию. До этого я достаточно долго я была в статусе начинающего с десятью обетами. Полное монашеское посвящение подразумевает 215 обетов для мужчин и более 365 для женщин. Эти «лишние» пункты обычно связаны с личной безопасностью. Некоторые архаичны и являются данью традиции, другие актуальны и по сей день. Например, запрет на хождение одной по дороге в лесу — мало ли что может случиться. Надо понимать, что это не заповеди, как в христианстве: нарушил — попал в ад. Это скорее рекомендации с целью предотвратить проблемы. Будда был практичным человеком, и все запреты — отражение ситуаций, происходивших с учениками в его общине. Кто-то залез на дерево, упал и разбился. Будда постановил: не залезать на деревья выше двух метров. Такой обет действительно есть. А первые десять, и правда, схожи со всеми известными заповедями: не убивать (не отнимать жизнь у любого существа, которому она дарована, не поддерживать, не одобрять убийство), не воровать, не лгать, не поддаваться страсти и похоти, не употреблять веществ, опьяняющих сознание, не впадать в гнев и не служить причиной гнева, не быть скупым, а быть щедрым. Нельзя возносить себя и порицать других, говорить об их ошибках и клеветать на них. И главное — не хулить три драгоценности: Будду (учителя), дхарму (учение) и сангху (общину или собрание единомышленников). Гектар для храма Мне очень хочется развивать буддизм в России. По программе «Дальневосточный гектар» здесь можно получить участок, основать храм, чтобы люди могли учиться, сидеть ретриты. Мне кажется, пора: зачем ехать далеко, если искомое можно получить в родной стране? Вот я и зондировала почву: смотрела по карте, где дают землю, и на автобусе или автостопом отправлялась туда, чтобы посмотреть, подходит ли это место для храма — условий много. В Корею возвращалась через Монголию. Удалось побывать в пустыне Гоби, посмотреть на песчаный буддистский монастырь, побывать в Улан-Баторе. В мае планирую вернуться в Бурятию, чтобы продолжить начатое. Фотографии предоставлены героиней публикации
