История провозглашения независимости Белоруссии, как и большинства бывших республик Советского Союза, неразрывно связана с событиями, которые происходили в СССР в августе 1991 года.

Отношение к тем событиям в Белоруссии в настоящее время довольно неоднозначное. С одной стороны, в республике выросло не одно поколение, которое не жило в СССР и не помнит не только августовский путч, но и общую ситуацию, которая царила в БССР в начале 1990-х. Поэтому всё, что происходило три десятка лет назад, многим кажется несущественным и абсолютно органичным. Этому способствовало и то, что даже на государственном уровне тому периоду уделялось довольно мало внимания, а в учебниках истории ему посвящалось лишь несколько нейтральных абзацев под общим знаменателем: «События 19-21 августа 1991 года в Москве ускорили процесс распада СССР».


Президент Белоруссии Александр Лукашенко неоднократно заявлял о том, что был категорически против денонсации Союзного договора, а также о своем негативном отношении к наблюдавшимся в те годы центробежным тенденциям. При этом стоит помнить, что большинство нынешних руководителей и высших государственных чиновников постсоветских республик, как и сам белорусский президент, являются определенным результатом именно тех событий, которые происходили в конце лета 1991 года в Москве. Поэтому историческая значимость августовского путча для Белоруссии крайне велика, в том числе и на фоне событий последнего года. Неслучайно в Минске процессы августа 2020 года, связанные с президентскими выборами в Белоруссии, нередко сравнивают с тем, что происходило более 30 лет назад.

Стоит напомнить, что к концу существования СССР Белоруссию можно было назвать одной из самых консервативных с точки зрения политики республик, где большинство населения выступало за сохранение Советского Союза, а местная оппозиция, состоявшая в основном из националистически настроенной интеллигенции, была довольно слаба. Политическая жизнь вне контроля Компартии БССР была сосредоточена в основном в Минске, где проходили различного рода митинги и прочие мероприятия, устроенные противниками коммунистов. При этом руководство республики было крайне инертно и всегда смотрело на действия Москвы, не проявляя преждевременной инициативы. Именно такой ситуация в БССР была и накануне путча.

Известно, что Михаил Горбачёв принял решение 20 августа 1991 года подписать новый Союзный договор между республиками. Тогда планировалось создание конфедерации под названием Союз Суверенных Государств (ССГ), куда отказались входить Армения, Грузия, Молдова, Эстония, Литва и Латвия. Белоруссия же, напротив, намеревалась стать частью ССГ, а подписывать документ должен был председатель белорусского Верховного Совета Николай Дементей.

Но ситуация в Белоруссии в августе 1991 года отличалась от того, что происходило в России и других республиках СССР. Внешне в стране было все спокойно, хотя и звучали слухи, что из одной из военных частей Минска выдвинулась в центр танковая бригада, однако в реальности никто в белорусской столице танков так и не увидел. По сути, центром политических событий стал Верховный Совет БССР, где уже 19 августа националистически настроенная фракция Белорусского народного фронта (БНФ) во главе с Зеноном Позняком попыталась убедить Николая Дементея в необходимости созыва внеочередной сессии. Однако быстро выяснилось, что председатель Верховного Совета, как и подавляющее руководство республики во главе с первым секретарем ЦК Компартии Белоруссии Анатолием Малофеевым, решили поддержать ГКЧП. Вечером того же дня БНФ попытался организовать митинг у Дома правительства, однако на него пришли всего несколько сотен человек. Правда, это не помешало уже тогда объявить о создании некой «национальной гвардии», которую разбили на сотни под руководством сотников. Большинство же белорусов в тот день не поддержало БНФ, так как не обладало ни информацией о происходящем, ни особым желанием отрываться от повседневных забот для реакции на события в Москве.

Кроме того, находившаяся у руля республики Компартия БССР старалась не форсировать развитие событий. Единственным исключением стало постановление президиума Гомельского городского совета от 20 августа о неподчинении ГКЧП с призывом объявить независимость. При этом местные партийные ячейки по всей республике выражали свою приверженность ГКЧП, но не предпринимали никакой активности. Дополнительно к этому в начале событий практически молчали и местные СМИ. «Народная газета» (орган Верховного Совета), «Знамя Юности» (орган ЛКСМБ) и прочие печатные издания либо старались нейтрально подавать информацию, либо находились в ожидании развития событий. Это также сыграло существенную роль в отношении белорусского общества к происходившему в Москве.


В течение первых дней на улицах белорусских городов нельзя было увидеть серьёзных акций против или в поддержку ГКЧП, а большинство органов государственного управления находилось в ступоре. Лишь к концу 21 августа, когда мировые и местные СМИ стали активно рассказывать о происходящем в Москве, белорусское общество стало раскачиваться. И только после того, когда появилась информации о том, что Борис Ельцин и его сторонники активно противостоят путчистам, а армейские части начали переходить на сторону противников ГКЧП, в Белоруссии был замечен подъём политической активности. В республике стали собираться стихийные митинги, на улицах появились плакаты против ГКЧП и КПСС, а БНФ начал распространять листовки с призывом выходить на защиту «демократических преобразований».

Падение ГКЧП 24 августа стало серьезным шоком для коммунистов Белоруссии. В этот же день, как того и требовали националисты из БНФ, открылась внеочередная сессия Верховного Совета. Именно депутаты от этой фракции подготовили десятки законопроектов, в том числе постановление о придании Декларации о суверенитете конституционного статуса (была принята 27 июля 1990 года), о запрете деятельности Компартии и национализации её собственности, о подчинении МВД, КГБ и прокуратуры Верховному Совету и Совмину Белоруссии. Параллельно с этим БНФ сумел собрать у парламента внушительную толпу, вид которой вкупе с падением ГКЧП заставил растерянных коммунистов пойти практически на все, что от них требовали. Одновременно было решено создать парламентскую комиссию для расследования поддержки ГКЧП во главе с депутатом от БНФ полковником милиции Игорем Пырхом. Лидер же националистов Зенон Позняк сумел попасть на центральное телевидение Белоруссии, где в прямом эфире рассказал о своем видении будущего страны.

На следующий день, 25 августа, после долгих дебатов Верховный Совет БССР объявил независимость Белоруссии, а его председатель был вынужден уйти в отставку. По этому поводу БНФ даже устроил в центре Минска факельное шествие с гробом, на котором символически «похоронили» коммунистическое прошлое республики с её руководством. Фактически с этого дня в Белоруссии начался новый этап политической жизни, который в течение последующих нескольких лет характеризовался ростом популярности националистов. Именно представили этого течения стали инициаторами того, что 19 сентября 1991 года страна официально получила новое название – Республика Беларусь. Тогда же были утверждены просуществовавшие до июня 1995 года государственные символы: герб «Погоня» и бело-красно-белый флаг.


Таким образом, события тридцатилетней давности стали катализатором появления на политической арене Белоруссии в качестве основной движущей силы националистов. Белорусский народный фронт и организации, поддерживающие его националистические взгляды, сумели взять под контроль общественно-политическое развитие республики. Активность местных националистов и неповоротливость коммунистической партии, проявившиеся в августе 1991 года, на несколько лет предопределили как внутри, так и внешнеполитическое развитие Белоруссии. Только приход к власти Александра Лукашенко и его действия по зачистке своих противников кардинальным образом изменили ситуацию.

На заглавном фото: лидер БНФ Зенон Позняк (в центре) на митинге в Минске в августе 1991 года

Виктор ГОРОДЕЦКИЙ