АНАТОЛИЙ БРУСИЛОВСКИЙ, ИЛИ КУПАЛЬЩИЦА НАД ТРЕТЬЯКОВКОЙ

Новелла из романа «Лики судьбы, или Дребезги жизни»

Есть художники известные во всем мире, но не очень известные на свой родине. Одним из таких, на мой взгляд, является Анатолий Брусиловский.

Я, конечно, о нем слышал, хотя лично не знал, и когда мой товарищ композитор Александр Журбин предложил познакомиться с «заграничным авангардистом», я с удовольствием согласился. Об этой встрече надо рассказать подробнее….

Лет семь назад в Московском молодежном театре состоялась премьера мюзикла Александра Журбина по Эдгару По «Сумму пишите прописью».

Главного режиссера Вячеслава Спесивцева я знал еще по «Театру-студии на Красной Пресне»  и даже писал о нем в «МК», поэтому Слава встретил меня как старого приятеля.

Премьера прошла на ура!

Затем последовало приглашение на банкет.

Шумное веселье. Выступления…

Тут композитор и представил меня  художнику Брусиловскому, как поэта из Сада «Эрмитаж»…

– Ин-те-ресно… – протянул  Анатолий Рафаилович с легким одесским акцентом , – имеешь што прочитать?..

Я слегка растерялся.

– Сможет, сможет… На Пресне зажигал, – сказал подошедший Вячеслав Спесивцев и громко захлопал, – послушаем нашего гостя, поэта Сашу Шеянова…

Шум затих.

«Ну, из  «Эрмитажа», так про Эрмитаж», – подумал я.

Набрал в грудь побольше воздуха и выдохнул…

Эрмитажная муза

Муза

Сада

«Эрмитаж»

Вековой

творит

ажиотаж.

Трагедия

про царя

Ивановича,

То есть,

извольте,

Иоанновича.

Станиславский,

Шаляпин,

Врубель –

Гнут

золотой

рубель.

В «Эрмитаже»

родился

МХАТ,

Заверит

истории

адвокат.

Заморские

дивные

сады.

Белые

лебеди

и пруды

А потом

театр

«Пролеткульт» –

буржуй

получил

инсульт.

«Мексиканец»

Джека Лондона,

Эйзенштейн.

Залетел

революционный

воробей.

Схватились

Есенин

с Маяковским.

Странно –

не столкнулись

с Высоцким,

А то бы

загуляла

по головам

гитара,

А может,

случилась бы

песенная

свара.

Тогда бы

к ним,

забубенным,

присел и я –

И  мы бы

горланили

до березового

утра…

«Спаситель!

Нажми

на тормоз,

наконец.

Сугроб

подряд,

сугроб

подряд

Слезайте,

граждане,

приехали –

Венец.

Весна.

Весна.

«Каретный

Ряд».

«Каретный

Ряд»,

Сад

«Эрмитаж»!

На бренную землю я опустился  под звонкие аплодисменты..

Режиссер Вячеслав Спесивцев одобрительно покачал головой, пояснив, что ему даже представилась сцена с загулявшей по головам гитарой и песенной сварой… Художник Брусиловский тоже похвалил и неожиданно пригласил в гости, в мастерскую. Я знал – он проживает в Германии, и поэтому весело молвил:

-В Кельн?

– Да у меня здесь, у Третьяковки имеются аппартамэнты… – он улыбнулся, а мне показалось, что в его голосе появились шутливые иностранные нотки.

Мы обменялись телефонами и договорились через пару деньков увидеться.

У меня было время узнать о нем подробнее…

Анатолий Рафаилович родился  в Одессе, до войны, в творческой семье.

Вот откуда обаяние. Отец – писатель, мать – сестра поэта Семена Кирсанова, который был дружен с многими известными художниками. Вот откуда растут корни основоположника русского коллажа, ассамбляжа и боди-арта.

Получил  приз   молодежного  фестиваля в Москве в 1957 году, после коего и началась широкая известность Брусиловского за рубежом.

Постоянные выставки. Картины оседали в галереях и частных коллекциях. Кроме того, он  иллюстрировал книги, занимался фотографией, работал в кино, сотрудничал с  газетами и журналами и даже принял участие в подпольном альманахе «Метрополь». Обращаю внимание – ударение на второй слог…

Отдельно – об альманахе.

СССР. Год  1978.Самиздат.

Среди авторов – не может быть! – Владимир Высоцкий.

Анатолий Брусиловский – серия рисунков «Путы».

Тираж – 12 экземпляров, а сколько шума!

Только вдумайтесь.

Через год «Метрополь» официально переиздали в Америке, но я отвлекся.

Так что на встречу с художником я отправился вполне подкованным…

Мастерская располагалась в доме по соседству с Третьяковской галереей, под самой крышей. Вид на Третьяковку был,точно  с высоты птичьего полета.

Анатолий Рафаилович принял меня гостеприимно.

Заварил чай.

На большом круглом столе красовались закуски и графинчик с водкой.

Атмосфера антикварного солона.

Огромная старинная кровать.

– Есть где поваляться… – пошутил я.

– Чаще я спускаюсь ниже… – загадочно произнес он

– Не понял… – удивился я.

– Да просто этажом ниже у меня квартира… – спокойно заметил он.

«Вот тебе и аппартамэнты…» – промелькнуло у меня.

– А на этом ковре-самолете иногда  дрыхнут друзья, – с довольным видом  он кивнул на кровать, – если переберут. Однажды Толенька Зверев завис…

Я вздрогнул. Следует пояснить.. Художник Анатолий Зверев и при жизни имел успех, но все деньги спускал – не имел ни кола, ни двора, а теперь в центре столицы Музей А.Z.

– Выходит, и Анатолий Тимофеевич тут бывал… – удивленно резюмировал я.

– А ты его знал? – в свою очередь удивился  Брусиловский.

– У меня даже есть две его  картины… – неожиданно похвалился я.

– А вот я сейчас тебя  встряхну, – он протянул мне толстый здоровенный альбом, прямо «талмуд» какой-то…

И было отчего встряхнуться: рисунки Зверева, Шемякина и других именитых художников, автографы  звезд, в том числе и Аллы Пугачевой с сердечком…

– Ну что-то мы отвлеклись… – Анатолий Рафаилович как бы всплеснул руками, – пора и по рюмке принять…

Мы выпили по одной, по второй.

– Только Толенька Зверев на этой кровати не спал… – словно вспомнил хозяин мастерской.

– А где же? – растерялся я.

– Да вон на том коврике… – он махнул рукой.

– На коврике? – я подумал, что ослышался.

– Ну да, – невозмутимо ответил он.

– Почему? – я ничего не понимал.

– Боялся описаться… – просто пояснил хозяин.

Надо заметить,  про художника Зверева я слышал много любопытных историй, но в этой меня поразила его, назовем так, адекватность.

Чудны дела твои, Господи.

Мы выпили еще по рюмке.

Налили чая.

Настал мой черед  порадовать хозяина. Дело в том,что я припас для него сюрприз – мою недавно вышедшую книгу «Эрьзя – русский Роден» с цветными иллюстрациями. Большая часть жизни  великого мордовского скульптора тоже прошла за рубежом. Конечно, Анатолий Рафаилович знал творчество Эрьзи и судьбу русского Родена…

– Вечный скиталец… – вздохнул он.

Мы чокнулись за судьбу.

Он вдруг оживился:

– А прочитай што-нибудь  про  маляров… – в голосе всплыли одесские нотки.

Я долго не думал…

Посвящение Модильяни

В мастерской

хлопнули

по стакану

водки

мордовской.

Закусили

нежнейшей

норвежской

селедкой.

А затем

забросили

в небесную

бездну

сеть…

И представьте –

золотая

рыбка

есть!

К вечеру

ты написал

обнаженную

«Посвящение

Модильяни».

И все бы

казалось

сном.

Да холст

светится

за окном…

– Мордовская водка, норвежская селедка, – художник причмокнул, – осталось поймать обнаженную рыбку…

Ничего не говоря, он минут на пять удалился и вернулся с небольшой картиной в руках…

– Вот тебе на память от Брусиловского – «Купальщица», – сопроводил он свой подарок.

– «Купальщица над Третьяковкой», – у меня возникла такая ассоциация.

– Красивый образ… – не удивился он.

Обнаженную «Купальщицу» из «Ренессанса», или «Импрессионизма» описывать не буду – лучше увидеть…

– А еще о нас… с-с-китальцах есть? – вдруг поинтересовался он.

Я оживился…

Посвящение Шагалу

Конечно,

я не Марк

Шагал.

Книг

он моих

не листал,

Но я увидел

на небе

луну,

Похожую

на серебристую

задницу.

И звезды

порхали

с небес,

Возбуждая

вселенский

обрез,

А вместе

с ними

летел и я,

продолжая

свои

сочинения…

– Задница… Обрез – это сильно, – он потер висок, – давай за жизнь…

Мы чокнулись, практически на посошок…

На прощание по его просьбе в реликтовом альбоме я оставил пришедшие на ум строчки…

Давай ковшом Большой Медведицы

вечности лунную пену черпать.

Первую строчку изобразил в виде ковша, вторую – лунной пены…

Художнику понравилось.

Остается добавить.

4 июня года 2021 от Р.Х. Анатолию Рафаиловичу Брусиловскому исполнилось 89 лет.

Я ничего не перепутал.

На Родине состоялась его новая персональная выставка.

Поздравляю!

Александр Шеянов.