Сергей Безруков: «Со Ждановской я ездил к отцу в театр»

Худрук Губернского театра рассказал «ЮВК» о жизни и своих ролях

Российский актёр театра и кино народный артист Российской Федерации и лауреат Государственной премии РФ ­Сергей Безруков живёт в бешеном трудовом ритме и признаётся, что порой месяцами работает без выходных. Главный режиссёр Губернского театра в Кузьминках, он продолжает пополнять свой послужной список новыми ролями и режиссёрскими работами. А буквально на днях открыл фестиваль губернских театров «Фабрика Станиславского», который родился по его инициативе и проходит уже в третий раз. О русском театре, о маске Высоцкого, о спектакле «Дядя Ваня», а также о своём детстве Сергей Безруков рассказал «ЮВК».

На первом месте — актёрское исполнение

— Сергей, чем «Фабрика Станиславского» отличается от остальных фестивалей?

— Прежде всего, собираем на нашем фестивале русский психологический театр — наш национальный бренд, который ценится во всём мире, который не хотелось бы потерять. На первом месте у нас актёрское исполнение. Наша премия «Верю!» вручается лучшим актёрам и лучшему актёрскому ансамблю, а не режиссёрам. Да и название премии родилось из известной фразы Константина Станиславского, для которого главным всегда был актёр, проживающий на сцене жизнь своего героя так, чтобы все зрители могли сказать ему: «Верю!»

Детство провёл за кулисами

— Скажите, а в вас самого как актёра сразу поверили? Родители приняли ваше желание?

— Мой отец Виталий Сергеевич всю свою жизнь был связан с искусством. Трудился актёром в Театре сатиры, писал сценарии к фильмам, снимался в кино. Также он работал во МХАТе, Московском драматическом театре имени Пушкина. Он мне очень много дал и воспитывал своим примером. Можно сказать, что я вырос за кулисами театра. И это замечательно. Но я не предполагал, что сразу стану артистом. Когда мне было лет пять, я ходил к отцу в театр и смотрел много спектаклей, взрослых и детских. Мне это нравилось, но о таком будущем я и не думал. Отец, кстати, долго противился тому факту, чтобы я связал свою жизнь с театром. Но потом понял, что меня не переубедить. Самое главное, чему он меня научил, — это не притворяться, а проживать свою роль. И это я чётко усвоил в 14 лет, когда впервые вышел на сцену в спектакле «Мой бедный Марат».

Неподалёку от «Выхино»

— А какие у вас остались воспоминания о том времени?

— Я жил буквально рядом с МКАД, недалеко от станции метро «Выхино», в те времена она называлась «Ждановская». От неё мы ездили до станции «Пушкинская» — к отцу в Театр имени Пушкина. Потом отец перешёл работать в Театр сатиры, и маршрут изменился до станции «Маяковская». Первые воспоминания — как под окнами проносятся машины. Рядом была железная дорога, так что я засыпал под стук колёс. Вообще, места моего детства были замечательные. Рядом с домом был лес, куда мы ходили гулять с собакой. В те времена никакой машины у нас не было, как и дачи. Дачу нам заменяла природа недалеко от дома. Сразу за МКАД озёра — Белое и Чёрное. Чёрное озеро памятно для меня тем, что именно в нём я научился плавать.

— Кстати, о даче… Теперь же она есть?

— Да. Всё время вынужденной самоизоляции я провёл на своей даче с семьёй. Завёл кур, уток, разбил грядки… И именно там родилась идея поставить «Дядю Ваню». В сценографии много деревенской жизни. Кстати, на сцене мы слышим реальную запись лая моей собаки Лаки, кукареканье петуха Пети.

Маску Высоцкого накладывали по три с половиной часа

— Разнообразие сыгранных вами ролей впечатляет. А есть среди них та, которая вызвала наибольший, так сказать, ажиотаж со стороны прессы?

— Пожалуй, это биографическая роль Владимира Высоцкого в драме «Высоцкий. Спасибо, что живой». Съёмочная группа до последнего выдержала интригу: кто же играет главную роль? В прессе ходили фантастические слухи о двойниках Высоцкого, делались самые разные предположения, вплоть до использования голографических технологий и приёмов 3D-моделирования в ­постобработке. А это был я!

— У вас же грим там был какой-то удивительный просто!

— Мне его накладывали часа по три с половиной. И меня в нём никто не узнавал. В вызывном листе я значился как Витальевич, и со всеми «посвящёнными» был подписан договор о неразглашении. С пробами маски — это вообще отдельная история. Девять раз пробовали разные, пока не сказали: «Вот!!!» Но она была не очень эластичная, кожа не дышала. А я же по 19 часов в маске! Чувствовал себя Гагариным, которого выпустили в космос и проверяли: как ты там, ещё жив? К тому же это было лето 2010 года: жара, дым… А ещё после съёмок приходилось постоянно вправлять спину. По пластике у Высоцкого были плечи внутрь — боксёрская такая фигура. Так что приходилось соответствовать, и в конце дня спина просто разламывалась…

— Есть ли роль, о которой вы мечтали с детства?

— В 2005 году сбылась моя мечта детства — я сыграл Есенина в кино. Сценарий был написан моим отцом, он очень любил этого величайшего поэта и даже назвал меня в честь него.

Стал любителем велосипедной езды

— А чем вы любите заниматься в свободное время?

— Мы с женой стали большими любителями велосипедной езды, часто катаемся по улицам Москвы. Надеюсь, совсем скоро, когда дети подрастут, мы будем путешествовать с ними. Сегодня благодаря велодорожкам кататься по Москве на велосипедах стало сплошным удовольствием, особенно по набережным.

Хочется ощущать себя нужным

— В октябре 2020-го вы отметили свой 47-й день рождения. Откройте секрет: какой самый желанный подарок вы тогда загадали?

— Мой день рождения стал прекрасной возможностью сделать паузу и немного отдохнуть. Я провёл его дома, с семьёй. А пожелал я не только себе, но и всем нам, чтобы мы, наконец, сняли маски, чтобы закончилось это испытание и ограничительные меры оказались в прошлом. Хочется свободы, полных зрительных залов, чтобы ощущать себя нужным!

— Почти полгода ваш театр работал исключительно онлайн, актёры не выходили на сцену. Как вы всё это пережили?

— Силы прибавляла вера, что твоё дело кому-то нужно, кто-то в этом нуждается, кому-то это необходимо как воздух. И открытие театра стало настоящим праздником души для всех. Для первого после пандемии сбора труппы я даже придумал сценический триллер с железным занавесом, который мы расписали словами «Театр жив», чтобы у всех было ощущение, что мы поднимем его и будем играть. И мы играем!